Нет, он обмочился. Последний раз проделывал такое в детском саду, в четыре года. Сходил в штаны из-за той дряни, что вырубила его. Под «дрянью» он имел в виду и девушку и вещество.
Список украденных вещей можно сосчитать на пальцах одной руки. О, если бы дело было в количестве, так ведь она унесла самые важные для него вещи. Из дома исчезли ноутбук (с эмблемой откусанного яблока на крышке; не самая дешёвая игрушка), наручные часы «Тиссот» – подарок Ирины на его тридцатилетие, и восемь тысяч рублей из кошелька. Сам кошелёк из натуральной кожи и банковскую карту, на которой лежала значительная сумма, она не тронула. Как и телефон, который он опрометчиво оставил на буфете вместе с магнитным ключом.
Его было легко разжалобить, в детстве он познал нужду во всех её отвратительных проявлениях. Стоило ей попросить, он сам отдал бы ей наличные.
Новые кварцевые часы стоили сорок тысяч рублей. В ломбарде она сможет выручить за них немногим больше десяти. Они были дороги как память, хоть и потеряли часть сакрального значения после измены жены.
Больше всего он жалел о потере «Макбука». И не из-за его неоправданной стоимости, а потому что по собственной глупости не сделал резервную копию рукописи «Кемпинга «У чёрного моря». Обычно он сохранял конечный вариант текста в папке на жёстком диске компьютера и в удалённом хранилище данных, так называемом «облаке». Однако последние три дня перестал это делать. Три тысячи слов канули в лету. Конечно, он мог восстановить повествование по памяти. Если ноутбук не отыщется, так и придётся сделать. Будет ему урок.
Он обернул полотенце вокруг бёдер и мокрый прошёл на кухню. Проглотил сразу две таблетки обычного аспирина. Осторожно сделал глоток горького кофе. В дальнем уголке потрёпанного сознания мелькал образ Эльзы. Через четыре дня она уедет. Сегодня во что бы то ни стало надо навестить её и Софию.
Софья. Её зовут Софья.
Он себя знал – будет жалеть всю оставшуюся жизнь, если не сделает этого. С каждым днём внутри искалеченной души свербело всё сильнее. Унять непрекращающийся зуд могли только решительные действия по отношению к объекту желания. Отказ уже не страшил его. Страшило малодушие, да мало поддающаяся объяснению застенчивость, не свойственная его возрасту.
Где-то на склоне холма, за толщей непроходимых субтропических растений слышалось завывание сирены. Он в полицию не звонил. Кнопку экстренной помощи для вызова группы быстрого реагирования тоже не нажимал. Сначала хотел пообщаться с Фёдором, так что спешили точно не по его душу.
Что толкнуло Олесю – если это её настоящее имя – совершить преступление? Он не понимал. Нужда? Тогда ей следовало связать его и пытать, покуда он не выдаст пин-код банковской карты. С другой стороны, она не могла знать, что на ней лежит миллион рублей. Ещё три он положил на депозит банка под смехотворные проценты. На оставшийся миллион приобрёл акции отечественных «голубых фишек».
В голове скопилось много вопросов относительно мотивов рыжеволосой девушки. Как она объяснила друзьям его отсутствие и появление у неё ноутбука? В сумочку его не спрячешь. Или всем было плевать, настолько они нажрались пива и накурились травы?
Не были ли они в сговоре (этот вопрос был самым глупым – парню на Порше незачем подставляться ради парочки подержанных вещей)? Неужели она думала, что придя в себя, он не начнёт искать её? На территорию кемпинга пускают строго по документам, удостоверяющим личность. В агентстве наверняка есть её личные данные. Или нет? Это предстояло выяснить прямо сейчас.
Может быть, она думала, что он не выживет?
Его пробрал холодный пот. Отказывался в это верить. Да и его смерть не спасёт от тюрьмы. Напротив, утяжелит ответственность.
Осилив треть содержимого кружки, он оделся в рубашку-поло и хлопчатобумажные брюки. Обулся в замшевые «слипоны», скрыл глаза за очками и вышел под лучи дневного палящего солнца. На всякий случай подёргал дверь.
Софья возилась в песке под оранжевым пляжным зонтом. Как всегда, в одиночестве. Она лепила очередную «пироженку», не замечая его. Её безмятежный вид снизил накал бушевавших внутри него страстей, принеся толику радости. Девочка подняла скрытую панамой голову в поисках источника кричащей в непосредственной близости сирены, но Андрей уже стучал в бунгало номер четыре. С тем же успехом он мог и не стучать. Дверь закрыта на ключ, шторы занавешены. На веранде ждал своей участи наполненный мусором мешок. Он разорвал плёнку, высыпав часть содержимого. Следы вчерашней вечеринки – пивные бутылки, пустые коробки. Стоимость аренды включала в себя уборку. Гости уехали утром, позволил уборщице сделать свою работу. Здесь ему правды не добиться.
Он спустился вниз, поправил съехавшие на переносицу очки. Автомобиль скорой помощи с включённой сиреной на полном ходу влетел на заасфальтированный пятачок, которым заканчивался спуск на пляж. Водитель не смог вовремя затормозить и передние колёса «Газели» завязли в песке. Из реанимобиля выскочили мужчина и женщина в тёмно-синей медицинской одежде. Первый вытащил из задней части автомобиля носилки, второй нёс сумку-укладку. К ним, запыхаясь, подбежал, а если быть точным, доковылял Фёдор. Втроём они поспешили в сторону маренового бунгало.
Чья-то жизнь находилась под угрозой. Врачам могла понадобиться дополнительная помощь. На время Андрей забыл о своих злоключениях, стараясь не отставать, прибавил шагу, двигаясь параллельно бригаде скорой помощи. Не мог оставаться безучастным.
На крыльце их поджидал рослый старик. Впалые щёки покрывала седая щетина. В покрасневших, окружённых морщинами глазах запеклись слёзы.
– Прошу, – глухо сказал он, приглашая врачей внутрь. Фёдор и Андрей остались на крыльце. Он пожал охраннику руку.
– Что случилось?
– Скоро узнаем. Вы какими судьбами?
Андрей передёрнул плечами.
– Никогда не знаешь, кому может понадобиться твоя помощь. А до этого направлялся к вам.
Пришла очередь старика спрашивать:
– Что случилось?
– Вчера ночью меня ограбили.
Фёдор изменился в лице, постарев сразу лет на сто. Дабы избежать лишних вопросов, Андрей сам рассказал суть истории, ничего не утаивая. Охранник слушал, не перебивая. Выглядел он обескураженным.
– Я не хотел заявлять в полицию, пока не поговорю с вами, – закончил Андрей.
– Что у вас на уме?
– Хочу просмотреть записи с камер наблюдения, начиная с полуночи.
– По инструкции мы оба обязаны сообщить в полицию немедленно, – он сделал ударение на последнем слове. – Нарушение правил нахождения на территории кемпинга даёт администрации право выселить вас. Ваша просьба подставляет меня под удар.
– Вы уже под ударом. Разве не так?
– Ваша правда. Меня уволят независимо от того, поймают ли воровку.
– Попробуем не допустить этого.
Фёдор смотрел на него с недоверием.
– Зачем вам это?
– В мои планы не входит испортить
