Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
И невольно, сам того не хотя, почувствовал где-то в себе гордость и стыд. Гордость за этого вот здоровяка, отважно идущего вперед, несмотря на самоубийственность затеи и тяжесть выбранного пути. А стыд… потому как пластун, как ни меркуй себе чего другого, куда роднее ему, московскому воину и торговцу, чем неведомые пришлые кочевники. И он, Гед, ничем не помог в своей жизни таким как этот воин, странным и далеким людям, живущим за красно-бурыми стенами тысячелетней твердыни, выстоявшим в огне войны и не сдающимся перед новыми опасностями.
Дунай скользнул вперед, опасаясь спешащих к багам соплеменников. Вслушался, ожидая чуть заметного скрежета от острых лап по полу, стенам или потолку, почти не слышимого хруста пластин хитина, трущихся друг о друга. Но нет, пока вокруг стояла тишина, ничем и никем не нарушаемая. Он махнул маркитанту, подзывая его ближе и слегка пнул в бок Пасюка, увлеченно оттиравшего морду об относительно чистый, совсем чуть заляпанный внутренностями хозяина бок убитого бага.
«Пошли, потом ототрешься»,– Дунай мысленно позвал друга.
«Иду. Противно пахнет»,– Крысопес, показалось, вздохнул. Что верно, то верно, пластун замечал за ним чистоплотность, что ли? Мыться Пасюк любил, залезая в холодную проточную воду и разрешая Дунаю тереть скребком жесткую, не каждым ножом проколешь, шерсть. Да тот и сам, пусть и привычный к постоянным своим спутникам – грязи да поту,– при первой возможности лез мыться.
Хорошо, что сейчас Дунаю не пришлось оттирать с крысюка его же собственную кровь. А внутренности твари… даже если и засохнут, так один черт ототрутся позже. Ладно, что не оказалось внутри бага чего-то вредного. Баяли порой старики, что, дескать, есть в развалинах да пустошах всякие звери. Мол, у некоторых вместо крови едкая кислота, как та, что у монахов-ученых в почете в лабораториях. Так чего только люди не наврут ради красного-то словца? И то, додуматься надо, прибалтывать совсем тогда юных пластунов сказками про едкую кровь, такие дела. И ведь верили баюну, как не поверить-то, а тот и рад, пел как птица-говорун, что отличается, всякому известно, умом и сообразительностью. Зато у Князя в горницах сейчас и живет.
Гед прошелся по самой стенке, добравшись до первого из пристреленных Дунаем багов, замер и неожиданно шагнул в переход, темнеющий впереди.
Пластун одним прыжком оказался там, отпустив тетиву, прижав стрелу пальцами к телу лука. Маркитант, паче чаяния, вовсе не оказался убит затаившимся мутантом. Торговец обнаружился у отверстия, узкого, только багу и пролезть, явно сделанному специально. Да и сам проход оказался перегороженным плотно склеенными чем-то светлыми кусками стен вперемежку с ржавым железом. Спрессованная масса напоминала пробку, специально вбитую в жерло тоннеля.
– Ты посмотри только, кремлевский… – голос у Геда заметно дрогнул.– Жуть-то какая…
Пластун подошел, приник к дыре, подвинув маркитанта, и присмотрелся. Желание быстрее удрать нахлынуло сразу, чуть не заставив всегда спокойного Дуная драпануть отсюда куда подальше.
Свет, проникающий через прорехи в громадное пространство внизу, дал возможность рассмотреть все очень хорошо. Настолько хорошо, что Дунай пожалел про увиденное и осознанное. Что там те пять багов, убитых только что? Внизу, в темноте, наполненной скрежетом и треском, шелестом и щелканьем, их были даже не сотни. А посередине – длинное, мощное тело, со всех сторон прикрытое спинами жуков, со светлой, рыхлой и кажущейся жирной кишкой, идущей куда-то в темноту.
И запах, тот самый, резкий, вызывающий омерзение, проникающий, казалось, повсюду. Едкий, напоминающий о чем-то очень неприятном, от чего хотелось отодвинуться как можно быстрее, заставляющий Дуная нервничать и в кои-то веки не дающий чувствовать себя уверенно. Запах сбивал с толку, раздражал и подстегивал желание бежать. Куда, зачем, почему… это неважно. Лишь бы подальше отсюда, от острой, как хорошо наточенный нож, вони, делающей тело и разум вялыми. Ясно, почему так сильно пахло в коридоре. Такое-то количество багов, заполонивших собой всю обозримую полость!
А еще наросты по стенам, светящиеся ядовитой зеленью, белесые пятна передвигающихся вокруг них очень крупных экземпляров руконогов. Треск, легкий скрежет и шуршание. Ритмичные сокращения светлой кишки, через которую проглядывали вытянутые темные яйца. Постоянное ощущение приближения кого-то из багов, по неведомым своим жучиным делам решившего подобраться ближе к пятну света, точно виднеющемуся со дна подземелья.
– Страшно, епт.– Маркитант покосился на него.– Ты шаришь, чего тут, да?
– Сюда бы пороха сейчас и смолы,– прошептал Дунай одними губами.
– Лучше бы че посерьезнее.– Гед побелел.– И ведь эта дрянь у нас под ногами, шаришь, кремлевский? Мы ж над ней ходим, а она… прям здесь, вон, разлеглась. И эти, как муравьи, видишь?
– Чать не слепой, увидел, конечно,– пластун отодвинулся от проема.– А пошли-ка отсель, друже маркитант, да быстрее, ну его, к псу под хвост. Да не тебе, Пасюк, не тебе.
Бежать им сейчас нельзя, что очень жаль, весьма. А так-то, подумав, Дунай был готов нестись отсюда. Живая масса, скрежещущая внизу, плотная, перекатывающаяся волнами, внушала страх. Колония, настоящий муравейник,– это Гед заметил верно, где багов сейчас тысячи, наверное. У страха, оно известно давно, глаза, конечно, куда как велики. Громадны даже, но не до такой же степени, не могло же со страху примерещиться все это мутировавшее великолепие внизу.
– Эт че получается,– тихо, наклонившись к его уху, сказал Гед.– Вот там, видел же, матка? Че эт еще может быть? Капец… аж блевануть хочется.
– Ты это, купчина, давай не сейчас.– Дунай выглянул за очередной поворот.– Или тихонько, там в углу. Так-то я не против, блюй, конечно, но нюхать не хочется. И так воняет, никак не развеется, хоть и дыры в потолке с голову.
– Вот спасибо, добрый человек,– маркитант криво усмехнулся.– Весело те, рад, чо развеселил. Сколько нам еще идти-то?
– До хрена.– Дунай повесил удобнее чуть не забытый автомат, решив идти дальше с луком.
Зрелище от логова багов, оставленного за спиной, заставило опасаться шума. Хотелось стать как можно более незаметным и тихим, размеры и количество уродливых тварей внизу впечатляло. Хорошо, что не знал про них до выхода в эту адову подземную паутину, не то бы несколько раз подумал и точно не пошел. Тут голову сложить проще, чем мимо очка в уборной промахнуться, если зашел выпимши. Пластун сам не заметил, как стал часто оглядываться, ожидая тварей. Не признаваясь самому себе, ждал и боялся накатывающей из глубины коридора шелестящей и поблескивающей хитином лавы.
«Не идут, заняты».– Деловито бегущий рядом Пасюк возник в голове пластуна. Сейчас Дунай даже завидовал другу, которому глубоко начихать на переживания и давящую атмосферу. Крысопес готовился к драке, если та ждала, и не больше. Не несутся за ними кровожадные мутанты в хитине, да и ладно. Впереди и без них хватает неприятностей.
«Спасибо».– Пластун на самом деле порадовался поддержке товарища. Вот ведь, вроде как всего-навсего и скотина мутировавшая, но какой умница. Почувствовал волнение Дуная, помог, как смог. Страх, невольно возникший в душе, съежился и пропал. Тихо так, как сам собой пришел, так и испарился.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
