ближайших, еще не созревших толком ягод. Не вышло! Как и у Риты в детстве.
– Какое славное место! – задумчиво заметил он, закрывая окно. – Зачем ты хочешь продать дом? Много за него не выручишь, а так хоть какая-то память.
Рита сложила руки в замок и нахмурилась, раздумывая, как объяснить ему, в чем дело, не рассказывая о беременности. Мысленно отругала взявшее разгон сердце. Еще не хватало, чтобы Михаил заметил ее волнение!
– Сюда и с детьми можно будет приезжать, – он продолжил мысль, – конечно, каждые выходные не наездишься, но смотаться из Москвы на лето самое то.
– Как раз чтобы муж спокойно окучивал старых подруг, пока ты с потомством прозябаешь черти где, – отрезала Рита. Отчего-то его рассуждения о детях показались издевательством. Знает же, что у нее все непросто, зачем поднимает эту тему?
Михаил задумался на мгновение, а потом, видимо, решил не принимать шпильку на свой счет.
– Не все же такие, как твой бывший супруг.
– Не все, – вздохнула Рита, – но многие. Еще раз так не хочу.
– А кто хочет? – пожал плечами Михаил. – Все мечтают о большой любви на всю жизнь, о семье и детях. Выходит только у каждого по-своему.
У Риты защипало глаза. Неясно отчего захотелось разреветься. Ее «по-своему», конечно, слишком далеко убежало от идеала, но это не повод раскисать сейчас. Вдохнула поглубже, пытаясь взять себя в руки. Наверное, устала, для буйства гормонов рановато…
Михаил прищурился, сделал пару шагов и заключил Риту в объятия. Она уткнулась носом в его грудь и прикрыла глаза. Пусть ненадолго, но с ним стало спокойнее. Погладил по голове, отгоняя раздражение, страх и глупые мысли.
– Я влез куда-то, куда не должен был? – перешел на шепот. – Прости. Замолкаю.
Поцеловал ее в макушку.
– В агентстве у нас не пойми что творится, – Рита выдала первую пришедшую в голову ложь, – а мне еще кредит за машину возвращать большой. Муж оставил прощальный подарок. Хочу подстраховаться. Все равно ездить сюда не собираюсь.
– Вот шельмец! – рассмеялся Михаил. – Нашел-таки способ поживиться за твой счет. И ведь по всем статьям подготовился, гад.
– Это точно, – усмехнулась Рита. Потерлась носом о его рубашку, – Кстати, поделись, что там с квартирой? Как удалось уговорить господина Суровцева?
– Пришлось проявить изобретательность, но мы справились, – любовник переместил руки на ее талию, направляя мысли подальше от бывшего, заставляя думать о мужчине, который рядом. – Подруга твоего Паскудова – крестница хозяина строительной конторы. Оттого он на деньги и не реагировал, там другой интерес был. Помочь девочке хотел. Она же в положении! Зато превосходно отреагировал на перспективы уголовного дела. Решил, что найдет другие способы облагодетельствовать родственницу.
– Как все просто…
– Конечно, за дело же взялся Рокотов!
Рита рассмеялась. Рокотов и впрямь местами был очень эффективен. Михаил поцеловал ее в шею и снова почти целомудренно обнял за плечи, будто давая понять, что готов и поддержать, и вытерпеть капризы. Тряхнула головой и отстранилась, еще не хватало впадать в иллюзии. Он чужой мужчина и старается, только чтобы ненадолго заполучить ее в постель. Просто мастерство не клавесин, его не пропьешь, вот у нее и сносит крышу от Мишиных ухаживаний.
– Пойдем покажу тебе отцовский сейф.
– Оба?
– А ты откуда знаешь, что их два? – нахмурилась Рита. Отец тщательно скрывал сам факт существования второго сейфа где бы то ни было. Ему нравилась мысль, что грабители всегда останавливаются на одном и просто не ищут второй.
– Мы же купили два его магазина года четыре назад. Помещения. Не знала? Одно уже перестроили. А до второго у отца никак руки не дойдут. Он сейчас больше финансами занят, ему и не до старины, и не до искусства. Вот когда перестраивали, тогда и нашли. Решили, что у Соколова мания такая, не оставлять сейфы без пары. Дураки… Кучу сил потратили, чтобы вскрыть, а в сейфах ничего не было.
Рита хмыкнула: надеяться что-то найти там и впрямь было наивно.
– Знала, что он выходит из дела, но никогда не интересовалась подробностями.
Взяла мужчину за руку и поманила в спальню брата. Маленькую, похожую на вагончик комнату с большим шкафом прямо у двери.
– Дай угадаю, – Михаил остановился у входа и положил руку на стенку деревянного гиганта. – Он тут?
– Да.
Рита распахнула дверцы и улыбнулась «гиганту в гиганте», стальному монстру почти с нее ростом. Михаил тоже заглянул в шкаф и удовлетворенно кивнул, словно подтверждая, что где-то уже видел подобное.
– В магазине был такой же и еще один поменьше и попроще.
Хозяйка дома повернула оставленный в двери сейфа ключ, набрала знакомый код цифрового замка и открыла тяжелую дверцу, демонстрируя внутренности гиганта во всей красе. Три пустые стальные полки и вездесущую пыль.
– Этот еще и огнестойкий. Четвертый класс взломостойкости. Дорогущий. Вот только не понимаю пока – преимущество он для продажи или недостаток…
– Смотря какой покупатель, – Михаил протянул руки и обнял Риту со спины. Прижался к любовнице, окончательно отнимая разум. – Кому-то лучше похвастаться, а кому-то уже после продажи оставить ключ и пароль. А если товарищ особо вредный, пароль можно и забыть, пусть насладится процессом.
– Легко вычислит, – отмахнулась Рита. – У отца все пароли или день рождения, или день смерти матери. А нам менять лень.
– Если об этом никому не рассказывать, то не вычислит, – Михаил развернул ее к себе и заглянул в глаза. – Твой отец сложные дела проворачивал, никто и не подумает, что с сейфом все может быть так просто.
– Ты опять заглядываешь туда, где тебя не должно быть… – прошептала Рита и примиряюще чмокнула его в губы.
Не хотелось говорить об отце, вообще не хотелось вспоминать прошлое. Последнее время одолевали мысли из разряда «если бы», а следом за ними приходили тоска, обида и злость.
Рита часто думала, что если бы тогда не избавилась от ребенка, вполне возможно, они с Михаилом остались бы вместе и сейчас она ждала бы третьего. Второго они бы непременно родили после окончания института. У них была бы настоящая семья, а не странные встречи урывками. А потом разум выливал на мечты ушат ледяной воды. Издевательски замечал, что Михаил, должно быть, и ей изменял бы с такой же легкостью, как сейчас изменяет Лере. Рита ругала себя и за наивность, и за неумение долго обижаться, и за нежелание забыть обо всем. В конце концов, Ежик тогда тоже мог все изменить, плюнуть на конфликт с отцом и прийти к ней, но не сделал этого. Значит, не очень-то и хотел. И сейчас не тепло ему нужно, не любовь
