казалось мне не столь значимым — владение землёй сделало меня рыцарем со всеми вытекающими преимуществами, а уж с мелкими неприятностями я справлюсь!
Впрочем, уже через три недели выяснилось, что препятствия на моём пути отнюдь не мелкие: будучи занят походом и последующими мыслями о своей награде, я совершенно позабыл про Одвига Аускера, из-за которого я мог всё это потерять. Мало того, вспомнил о нём я не сам.
Так как мой надел располагался прямо за Рвом, я решил начать обустраиваться прямо у границы. В паре бросов от самого раскопа я с помощью моих новых подручных выкопал себе небольшое двухэтажное жилище, которое по их же инициативе обросло деревянным наружным этажом и смотровой башенкой. Однажды, стоя посреди этой постройки и размышляя, где оборудовать камин (так называют печь для обогрева помещения), я услышал стук шагов на лестнице, ведущей вниз (надобно сказать, что внешних дверей, как меня ни уговаривали Узам с Тахором, я делать не стал — вход в моё жилище был выведен подземным коридором в лес). Удивившись, я развернулся и увидел перед собой Амению.
— Что я узнаю, братец! Ты предал старого Одвига, выиграл испытание монтской Богини, стал героем войны, ни разу не скрестив ни с кем копья, и получил рыцарский титул! И я, твоя старшая сестра, видите ли, узнаю обо всём последней!
— Как ты нашла меня?
— О тебе на весь Аннтеран раструбили. Аускеры в ярости и едут сюда.
— И что же обо мне говорят?
— Прочти.
В письме от моего бывшего сеньора не было ничего удивительного, удивительно было то, что я вновь не принял во внимание его желание наказать меня и не предпринял никаких мер, чтобы не дать этому случиться. Старик ехал сюда в сопровождении трёх своих сыновей и двух десятков воинов и приказывал мне самостоятельно явиться к нему для суда и наказания.
— Что ж, очередная преграда, которую мне предстоит преодолеть. Так что обо мне говорят?
— Сперва вслед за тобой отправили Стексу Викт, младшую сестру Луддона — она вскоре вернулась, сказав, что ты в столице. Потом донеслась весть, что кто-то победил в монтском скалолазании, а чиновник в Маклете спросил меня, не родственница ли я тебе, так как, видите ли, это ты в нём победил. Аускер призывал обвал и молнии на твою голову, так как ты был волен остаться в Монте и стать свободным человеком. Но вместо этого появляются слухи, что ты повёл армию на Северный Рубеж, а когда я приехала с письмом, оказалось, что ты стал, видите ли, рыцарем со своим домом, куда забыл пригласить меня!
— Ох, прости, Амения, очень много странного произошло в моей жизни за этот год. Этого не объяснить просто так.
Я вкратце поведал ей всю свою историю, не скрыв ни единого факта.
— Что же ты намерен делать?
— За это время я обзавёлся новыми друзьями и необычными умениями. Что-нибудь придумаю.
Когда семейство моих бывших господ прибыло на Рубеж, мне вновь пришло послание с требованием прийти на их суд, на что я ответил, что являюсь рыцарем, и другой рыцарь не может судить меня; если же почтенные господа не согласны, то могут прийти на мой суд, где я буду судить Одвига за трусливую попытку избавиться от меня, а также за многие несправедливости, чинимые моим близким. Напасть на меня в приграничной земле старик не мог — этого не позволял закон; зато он мог рассчитывать на королевский суд, который не заставил себя долго ждать.
Резиденция Зирла заметно углубилась и обросла укреплениями, но внутри всё оставалось по-прежнему.
Я вошёл первым. Кроме сидевшего на троне короля в зале присутствовали шесть закованных в доспехи стражников с заряженными арбалетами. Его Величество восседал на троне с непривычным выражением лица — таким я его раньше не видел; его черты стали словно чуть более острыми, а общий вид — более осмысленным.
— Так вы простой слуга?
— Нет, Ваше Величество. На тот момент, когда вы сделали меня рыцарем, я уже был свободным человеком.
— Вы прошли испытание Каменной Богини. Не каждому выпадает такая удача, верно?
— Да, государь, я читал о Маддоне Осквернителе.
— Откуда вы узнали про порталы?
— От оруженосца Товена Альпа.
Далее последовал ещё с десяток не связанных друг с другом вопросов о самых разных фактах из моей жизни. Время от времени государь подолгу рассматривал вино в кубке, принесённом виночерпием, и отхлёбывал его маленькими глотками.
Наконец, вошёл Одвиг. Король выслушал наши взаимные обвинения, после чего обратился к Аускеру:
— Так чего же вы хотите, господин владетель?
— Лишить этого человека рыцарского достоинства, — ответил тот спокойно и медленно, — отобрать все земли и имущество и в кандалах отправить в Аускер, где я буду судить его, как должно господину вершить правосудие над своими слугами.
— Вы хотите сказать, что моё слово и мой письменный указ ничего для вас не значат?!
— Что вы, Ваше Величество, просто вы были обмануты им.
— Вы считаете меня глупцом?
— Нет, мой господин, но вы отдавали распоряжения, будучи уверенным в совершенно ином положении дел.
— Так вы хотите, чтобы король взял назад своё слово, как последний подлец?
— Нет, мой государь, поступайте сообразно вашему разумению. Я верю, вы вынесете справедливое решение.
Затем король вновь обратился ко мне:
— Вы обманули меня, господин владетель.
Мне стало не по себе — не столько от его слов, сколько от разительной перемены, произошедшей в его мыслях и поведении. Но при всём при этом я был уверен: это тот самый Зирл, с которым я вёл беседу в Крапите и здесь же три недели назад.
— Я умолчал о некоторых подробностях дела, но именно этому обстоятельству мы обязаны своими военными успехами.
— Вы попросили у меня аллод, зная, что это сделает вас рыцарем, и вам всё сойдёт с рук.
— Учитывая коварство господина Аускера, я считаю, что и мне должно сходить с рук коварство в отношении него.
— Тем не менее, вы вновь умолчали о своём низком происхождении!
— Моё происхождение может быть низким, однако своими действиями я доказал, что достоин быть владетелем.
— Вы правы. Но прав и ваш оппонент. В любом случае, я не могу взять своё слово обратно.
С этими словами король поставил кубок на резной подлокотник и встал со своего трона. Военные кожаные сапоги, украшенные золотом и шариками ярко-зелёного стекла, грациозно зашагали по ковру в моём направлении.
— Преклоните колено! — сказал он, доставая меч из ножен.
Я встал на одно колено.
— Клянётесь ли вы именем Владыки Недр быть верным мне, защищать меня
