который достал золотые фигурки из посылочной коробки и разложил их на столе в ряд. — Посмотри, тебе это понравится.
Холмс взял протянутую ему фигурку и покрутил в руках. Высотой фигурка была сантиметров пять и удобно помещалась в ладони.
— Ой, мистер Холмс, как на вас похож, — удивленно прошептала из-за его плеча Любочка. — Ну, то есть не вылитый, конечно, но сходство есть. Ножки длинные, волосы вот тут смешно топорщатся. Высокомерный такой…
— Да? — Холмс раздраженно оглянулся на нее. — Рога и хвост вы у меня тоже наблюдаете? Это что, черт возьми, такое?
— Это же золотой демон, он есть в каталоге выставки, — охотно пояснила Любочка. — Двойная фигурка, грозный демон и смеющийся божок — черты лица одинаковые, а выражение разное. Единство противоположностей, понимаете? Анна Ивановна предполагала, что эта вещь служила пряжкой или застежкой для одежды. Видите, вот тут крючочки? Они этими крючочками цеплялись друг за друга.
— Забавно. — Большим пальцем Холмс потер демону блестящее выпуклое пузо. — Грабители со мной, оказывается, знакомы. И чувство юмора у них присутствует. Что ж, я тоже не прочь посмеяться…
— А! Вы здесь! Очень хорошо. — В приемную стремительно вошел директор. — Я переговорил с представителем страховой компании, мы пришли к единому мнению — коллекция должна быть спасена. Если это цена ее спасения, так тому и быть, мы готовы! Я поеду…
— Никто никуда не поедет, — вдруг жестко прервал Петровского майор. Сказано это было таким тоном, что Холмс, продолжавший рассматривать фигурку, с любопытством оглянулся. — Позвольте напомнить, что коллекция — достояние России, а не собственность музея. За расследование, в конечном счете, отвечает ФСБ. Значит, это ФСБ решает, кто, с кем и как будет взаимодействовать. Никто не может гарантировать, что после передачи выкупа коллекция вернется в музей. Мы можем потерять и коллекцию, и деньги. Кроме того, если мы пойдем на поводу у грабителей, это создаст нежелательный прецедент. Потом только ленивый не потащит что-нибудь из музея, чтобы по-легкому получить деньги.
— Но позвольте! — подскакивая к Волкову вплотную, загорячился директор. — Если коллекция будет утрачена, вы отдаете себе отчет, какие это будет иметь последствия для культуры всей России, да чего там — всего мира?!
— Мы не ведем переговоры с террористами и грабителями, — холодно отрезал Волков. — Это губительная практика, которая…
— Грабители же исчезнут вместе с коллекцией! Кто знает, где тогда искать золото… — Директор отчаянно переводил глаза с майора на Холмса.
— Положим, я знаю, — усмехнулся Холмс. — Продать эту коллекцию не так просто. Коллекция нужна в первую очередь музею, и только музей способен заплатить столько денег, сколько мечтают получить похитители. Частный коллекционер такую сумму не потянет. Если продать коллекцию по частям, ее ценность упадет в разы. Нет, они будут пытаться договориться — от куша, ради которого затеяно такое дело, отказаться очень сложно. Если позволите, я предложу вариант, который, возможно, устроит вас обоих.
* * *
Он увидел знакомую фигуру сразу, как только повернул на Загородный. Директор стоял, как и было велено, на краю тротуара под афишной тумбой с сумкой в руках. Петровский беспокойно озирался вокруг, и его тревожный взгляд скакал с проезжающих машин на людей, спешащих по узкому тротуару, и обратно. В транспортный поток директор вглядывался так усердно, будто ожидал подхода Таманской дивизии.
Все шло, как и планировалось. Тронувшись первым со светофора, он разогнался на прямом участке и, на миг прижав мотоцикл к тротуару, вырвал сумку из рук директора. Петровский успел только вскрикнуть, увлекаемый инерцией рывка, сделал несколько коротких бегущих шагов и ткнулся в пластик тумбы.
Он даже не оглянулся. Теперь только скорость и четкость. Обожженная рука болела при каждом движении, это отвлекало, но он сжал зубы и сосредоточился. Сейчас поворот, проходной двор, улица со встречным движением. Плотно, здесь не пройдет ни одна машина погони, но он — сможет. Несколько метров по тротуару, люди шарахаются из-под колес в стороны как перепелки. Опять во двор.
Тонированный шлем седока склонился к рулю, байк с ревом выскочил в переулок.
Маршрут отхода он проработал досконально. Проверил, какие улицы перекрыты из-за ремонта, на каких в это время пробки. Все проходные дворы он мог проехать с закрытыми глазами. За пару часов до назначенного времени еще раз прошел весь маршрут. На случай форс-мажора в каждой контрольной точке продумал по несколько вариантов. На то, что слежки не будет, он не надеялся ни минуты. А то он не знает, как это делается! Вот-вот «вертушка» подтянется, но он готов и к этому.
Байк вырулил на набережную канала и поскакал вниз по короткой лестнице. Водный мотоцикл покачивался на медленных волнах, разгоняемых туристическими корабликами. Он пристроил сумку понадежнее на багажник, оседлал гидроцикл и нажал на газ. Широким веером взметнулась вода, осыпав блеснувшими на солнце каплями спину седока и гранитные ступени набережной.
«Вертушку» уже было слышно. Нырнув пару раз под мосты, он вышел на прямой участок канала, стараясь держаться в тени набережной. Здесь скорость пришлось сбросить, но кроны деревьев вдоль канала надежно укрывали несущийся по воде мотоцикл. Оставалось совсем немного. Он аккуратно причалил к ступенькам, и волна успела лизнуть ноги, пока он снимал сумку с багажника. В несколько прыжков он преодолел лестницу наверх и огляделся. Ожидающая его машина мигнула фарами. Ты ж моя хорошая…
— Привет! — Улыбаясь, он распахнул переднюю пассажирскую дверцу и бросил сумку на сиденье. — Я же обещал, все будет хорошо…
Он уже поднялся на подножку джипа, когда выстрел в упор снес ему часть головы. Он успел увидеть ослепительную вспышку и темные, блеснувшие в тени длинных ресниц, глаза водителя. Его тело отбросило назад на мостовую, но звука выстрела он уже не услышал. И, конечно, не почувствовал боли.
Пассажирская дверца захлопнулась, и машина неспешно тронулась с места. Через несколько метров в открытое окно машины вылетела расстегнутая сумка с выкупом. Бумажки «куклы», подхваченные ветром с канала, закружились, как снежные хлопья, оседая на мостовую, и вновь взметнулись белым вихрем вслед за рванувшим автомобилем.
— А я еще раз повторю: никто из наших не стрелял! Когда мы отследили похитителя по маячку в сумке и добрались до места, он уже был… вот в таком виде. — Волков с досадой бросил на стол перед Холмсом несколько фотографий.
— В тошнотворном, — подсказал Холмс, одним пальцем раздвигая фотографии по столу. Ватсон присвистнул, заглянув сверху ему через плечо. — Судя по той части головы, что у него осталась, это…
— Дмитрий Комаров, охранник, работал в дневную смену в день ограбления, бывший полицейский, — кивнул майор и поморщился. — Свидетелей нет. Туристы с экскурсионного катера вроде что-то слышали, но
