Питер глотнул пива из кружки и сказал:
— Разумеется.
— Так вот, — продолжал мистер Бланделл, — здесь показания Крантона и Декона снова расходятся. По словам Декона, он получил письмо от Крантона в тот же день, когда было объявлено о свадьбе. В письме Крантон якобы просил Декона приехать в Лимхолт и встретиться с ним, чтобы обсудить план по краже ожерелья. Согласно показаниям Крантона, не он писал Декону, а наоборот, Декон — ему. Ни один не смог привести никаких доказательств тому, что говорит правду. Известно только, что они встретились в Лимхолте, и в тот же день Крантон приезжал в деревню, чтобы осмотреть дом.
Теперь переходим непосредственно к плану ограбления. У миссис Вилбрехэм была служанка. Если бы не она и не Мэри Тодей, ограбление бы не состоялось. Вы же помните, что тогда Мэри Тодей была замужем за Деконом. В Красном доме она служила экономкой. А замуж за Декона она вышла в конце тысяча девятьсот тринадцатого года. Сэр Чарльз был очень добр к молодоженам. Он даже выделил им отдельную комнату, рядом с буфетной, за порядком в которой должен был следить Декон. Так что у них как будто была своя маленькая квартира.
Что касается служанки миссис Вилбрехэм, то о ней можно сказать вот что. Звали ее Элиза Бриант. Она была очень подвижной, ловкой, довольно симпатичной и располагающей к себе девушкой. Как-то так получилось, что она узнала о том, что миссис Вилбрехэм возит все украшения с собой.
Когда миссис Вилбрехэм жила у Торпсов, она почему-то решила, что украшения лучше не хранить в специальной шкатулке, ведь вор первым делом будет и искать именно там. Словом, леди решила, что лучшим местом для хранения драгоценностей будет постель. Между прочим, так делали очень многие в округе. Так вот, Элиза, как и большинство девушек, была очень любопытна и частенько подглядывала за своей хозяйкой. Однажды она застала как раз тот момент, когда миссис Вилбрехэм перекладывала содержимое шкатулки на новое место. Конечно, такой новостью Элиза не могла не поделиться. Подружившись с Мэри Декон, она сразу же рассказала ей о причудах своей хозяйки. А Мэри, доверяя своему мужу, в свою очередь поделилась с ним этой забавной новостью. Кстати, я думаю, что это вполне естественно, и злого умысла я здесь не вижу. Так же посчитал и суд, поэтому Мэри и Элиза были оправданы. Их адвокат сказал в их защиту… — Бланделл порылся на своем столе в бумагах и прочитал: — «Джентльмены, я вижу, что вы улыбаетесь, слушая о том, как миссис Вилбрехэм обращалась со своими деньгами и украшениями, и я уверен, что когда вы придете домой, вы обязательно захотите поделиться этой забавной, на ваш взгляд, историей со своими женами. А если так, вы вполне можете представить себя на месте моих подзащитных, ведь они просто хотели рассказать об интересной новости своим близким людям. Так что секрет миссис Вилбрехэм был раскрыт случайно, без какого-либо злого умысла». Словом, адвокат правильно построил линию защиты и в этом деле был вынесен оправдательный приговор.
О том, что происходило дальше, после того, как об украшении узнал Декон, мы снова можем только догадываться. Мы знаем, что Крантон получил телеграмму из Лимхолта. По его словам, телеграмма была от Декона, но Декон в свою очередь заявил, что ее могла написать только Элиза Бриант. В тот день, когда была отправлена телеграмма, они оба, и Декон и Элиза, находились в Лимхолте. Девушка, которая работала на почте, их не опознала. Телеграмма была написана от руки, но печатными буквами. Я думаю, что это больше похоже на Декона. Хотя, когда в ходе следствия мы попросили обоих продемонстрировать свои почерки, выяснилось, что оба они мало похожи на тот, которым была написана телеграмма. В общем, кто из них автор телеграммы, мы так и не выяснили. Возможно, кому-то из них хватило ума, чтобы попросить кого-то другого отправить за них эту телеграмму, поэтому и телеграфистка не опознала их, и почерки не совпадают.
Теперь переходим к событиям той ночи. Вы сказали, что уже знаете, что там произошло, и сейчас хотите услышать, что говорили по этому поводу Крантон и Декон. Хочу заметить, что версия Крантона в этом случае оказалась намного стройнее и последовательнее, чем его подельника. Итак, он рассказал идеальную по своей логичности историю. Во-первых, по его словам, план действий, от начала до конца, принадлежал Декону. Крантон якобы должен был приехать к дому Торпсов на своей машине и подойти под окно миссис Вилбрехэм ко времени, указанному в телеграмме. Декон должен был выбросить ожерелье из окна Крантону. который, получив драгоценность, должен был уехать в Лондон, там разделить украшение на части, продать его, а деньги поделить пополам. Так вот, по словам Крантона, он сделал все по плану Декона, только вот Декон выбросил ему из окна пустой футляр — ожерелья в нем не было. Естественно, Крантон обвинил Декона в том, что тот оставил ожерелье себе, а вину решил свалить на него. И если это действительно было так, то план у Декона был отличный — он получил бы все деньги, а Крантон отправился бы в тюрьму.
Проблемы для Декона начались тогда, когда после ареста Крантона, он давал первые показания. Дело в том, что он не знал, что будет говорить его подельник и, соответственно, боялся, что их показания не совпадут. Так вот, на первом допросе он рассказал довольно простенькую версию случившегося, единственным минусом которой было то, что в ней не было ни слова правды. Декон рассказал, что проснулся той ночью и услышал, что по саду кто-то ходит. Тогда он сказал жене: «Я пойду посмотрю, что там происходит», пошел к двери, выглянул в сад и увидел, что кто-то стоит под окном миссис Вилбрехэм. Затем, по его словам, он побежал наверх, в комнату миссис Вилбрехэм, чтобы защитить женщину и спугнуть вора.
— А миссис Вилбрехэм не закрывала на ночь дверь в свою комнату?
— Нет. Никогда не закрывала. Если не ошибаюсь, у нее эта привычка появилась после пожара или чего-то в этом роде. Так вот, Декон говорил, что пока он бежал в комнату к миссис Вилбрехэм, он громко кричал, чтобы разбудить хозяев. А потом, когда он уже был в комнате леди, она проснулась, увидела его у окна и все неправильно поняла. Тем временем вор спустился по плющу вниз и убежал. Тогда Декон побежал вниз, чтобы поймать беглеца, а у двери он столкнулся с лакеем. В общем, история была довольно складная, только и здесь Декон умудрился запутаться. Дело в том, что сначала он вообще никак не мог объяснить, как оказался в комнате миссис Вилбрехэм. Но это, в сущности, уже неважно. Итак, это была его сказка для первого допроса, и это было то, что он с самого начала рассказал сэру Чарльзу еще до ареста. Потом он постепенно начал менять показания, объясняя это тем, что в первый момент был слишком взволнован и боялся, что его могут неправильно понять. И все было в порядке до тех пор, пока не всплыла эта история с телеграммой, и не означилось его знакомство с Крантоном. Когда же Дантона арестовали, он быстро понял, что отрицать все бесполезно, и рассказал историю, которая, в принципе была больше похожа на правду, чем рассказанная Деконом. Крантон признавал свою вину, только вот большую часть ответственности за все случившееся перекладывал на Декона, утверждая, что он был всего лишь пешкой в игре Декона. Естественно, такими показаниями он сильно подставил подельника. В такой ситуации Декону ничего другого не оставалось, как признать, что он знаком с Крантоном. Однако Декон, конечно, совсем не хотел играть роль главного зачинщика преступления и начал утверждать, что это Крантон втянул его в эту историю, что это тот все спланировал и даже угрожал Декону смертью, если тот откажется помогать ему. Что касается телеграммы, то Декон не признал того, что это он написал ее, и попытался обвинить в этом Элизу.
