менее пяти дней. Взбирались мы два дня. То есть, как минимум три дня Стив и это, как его … киргиз то этот.
- Кычан его зовут, - напомнил Антон.
- Да, Кычан. Они уже как минимум три дня разносили заразу. И заразились, следовательно, они не в горах.
- О чем вы говорите? – спросил Армэль.
Павел кратко перевел ему на английский содержимое разговора.
- А я вот смотрю, - сказал Дюмон, - и мне кажется очень странным, что не работает фуникулер. И, пока мы шлялись по долине, никто не заметил, чтобы фуникулер двигался. А по идее должен был. Мы же не единственная группа.
- Действительно, странно, - согласился Павел, - мы, кажется, обсуждали уже это. Но как-то тема забылась. А это важный момент. Возможно, там, - он указал вниз рукой, - уже бушует эпидемия, и лагерь закрыли на карантин.
- Тогда, может быть, не стоит спускаться? – предположил Антон.
- Нет, стоит, - сказала Мария, - если это болезнь, и мы заражены, то мы наверняка умрем. Если не от болезни, так от холода и голода. А там нам могут оказать медицинскую помощь.
Вдруг Армэль подошел к фуникулеру, дернул за какой-то рычажок, и тот включился.
- Твою мать, - выругался Антон.
- Эта штука управляется только отсюда, - сообщил француз, - и если за все время ее никто не запускал, значит, нас действительно бросили на произвол судьбы. Никому до нас нет никакого дела. Так что давайте, спускаемся. А полиции скажем, что нас просто бросили. Мы проснулись, а ни инструктора, ни сопровождающих нет.
- А Стив? – спросил Антон.
- И Стива нет.
- Ну, о’кей. Решили.
И тут работающий фуникулер сам остановился.
- Странно, - пробормотал Армэль, дергая за рукоятку.
- Что, электричество кончилось? – спросил Антон.
- Похоже, - ответил Павел, глядя на безуспешные попытки Дюмона включить фуникулер.
- А нас теперь это должно волновать? – удивилась Мария, - мы же теперь на нужной стороне долины…
- Вообще-то не должно, - ответил Павел, - но это странно. Хотя… ладно, не будем забивать себе голову такой ерундой.
Путники поставили палатку, завернулись в спальные мешки. Несмотря на то, что еще времени до вечера несколько часов, все уснули почти мгновенно – сказалась накопившаяся усталость.
Утром они начали спускаться к промежуточному лагерю. Сначала пришлось использовать страховочную веревку, так как спуск был довольно крут. Затем склон стал пологий, и они уже могли спокойно идти и разговаривать.
- Вы как хотите, можете врать, но я скажу правду, если спросят, - заявила вдруг Девятова.
- Не понял. Это что за заявочки такие? – удивленно вытаращил на нее глаза Зубатов.
- Так. Антошка. Ты не указывай, давай, как мне жить!
- Ты хоть понимаешь, что ты нас всех подставляешь?! – зло, блеснув глазами, крикнул Антон.
- Я все сказала!
- Может, тебя просто в овраг сбросить?
- Эй! Ты, полегче! – вмешался в ссору Павел.
- А ты что, мне помешаешь? Ну, давай, выясним, кто из нас круче, - сказав это, Зубатов встал в боевую стойку.
- Эй! Мальчики! А ну быстро прекратили, - ледяным тоном произнесла Мария, - только драки нам тут не хватало.
- Что случилось? – испуганно спросил Армэль по-английски, - почему все кричат?
- Да ничего, - сказала Девятова, - сейчас они остынут, успокоятся.
- Ты, Антон, не прав, - сказал Павел, - не надо так. Насилие еще никогда ни к чему хорошему не приводило. Да и ты, Мария, тоже не права. Тебе кажется, что врать – это грех или не знаю как по твоей вере называется.
- Карму портит, - проговорила девушка.
- Ладно. Давай подумаем. Вот представь себе, Великая Отечественная война. Немцы спрашивают, куда пошли партизаны. Надо ли им говорить правду? Учитывая то, что, сказав правду, ты совершишь измену Родине.
- В этом случае можно просто промолчать.
- Тогда тебя будут пытать.
- Полагаю, что страдания только очистят карму.
- А ты уверена, что выдержишь?
- Нет, не уверена.
- Значит, логично, что в данной ситуации нужно соврать.
- Не согласна, - возразила Мария, - жить во лжи – скверно и неприятно. Представь себе мир, где все друг другу врут. Каково жить в таком мире?
- Дык тут все просто! – воскликнул парень, - друзьям и просто хорошим людям врать нельзя. Это действительно, как ты говоришь, портит карму. А врагам врать не только можно, но и нужно. Потому что они враги. Врагов надо победить. А уж каким способом – это не важно.
- А полиция – наши враги? – спросила девушка.
- Если они хотят ни за что посадить нас в тюрьму – то да.
- Странная у тебя логика, - сказала Девятова.
- Ничего странного, все верно, - поддержал его Антон.
- А знаешь, - сказал он чуть позже Павлу, - я тебя даже уважать стал. Как ты ее в пух и прах разбил своей безупречной логикой.
- Еще не разбил, - усмехнулась Мария.
- Ну, по крайней мере, ты задумалась над тем, что иногда врать можно, ведь так? – спросил ее Трубинин.
- Нет, врать нельзя. Даже если правда может навредить собеседнику, обманывать его все-таки не стоит. Лучше вместо вранья оказать ему реальную помощь. А уж врать для получения личной выгоды – это вообще даже не обсуждается. Тут все однозначно.
- Да ладно… вот ты говоришь, представь мир, где все друг другу врут. А я скажу наоборот. Представь мир, где все говорят друг другу правду и только правду. Молодой человек, вместо того, чтобы подарить девушке цветы и пригласить в ресторан, скажет: «Пойдем, займемся сексом!». Вместо комплимента тебе скажут: «Ты выглядишь как чучело, но мне от тебя кое-что надо, поэтому я подлизываюсь». Каково жить в таком мире?
- А знаешь, это был бы прекрасный мир. Я выгляжу как чучело, и мне прямо сказали об этом, вместо того, чтобы втихаря хихикать надо мной, а в глаза лицемерно говорить, что я «королева красоты». Потому что в первом случае я могу исправить недостаток своей внешности. Как говорится, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Да и в случае с сексом. Может, молодому человеку хочется чего-то необычного, например, чтобы его партнерша оделась в черный латекс и отстегала
