кланов крайнего севера и востока поклонялись ему, веруя в то, что он может как даровать и защищать, так и отнимать…
Васька и Лиза стали внимательно слушать. Здесь улавливалась хоть какая-то ниточка, пусть и прозрачная.
– Пишут, что его можно было попросить о защите. Например, когда один клан или род волков пытался навредить другому… О! – воскликнула Мира. – Они совершали в этом случае ритуал с жертвоприношением и кровью своего клана, прося о защите и увядании зловредников.
– Погоди, – начала Васька. – А там описан ритуал? – отчего-то её сердце забилось чаще.
– Тут написано, что в жертву приносили новорождённых волков – альфу и омегу с чистой кровью, чертили какие-то руны, читали шаманские заклинания и передавали свою просьбу… Ужас какой! Принести в жертву детей!
А Ваське казалось, что она где-то это уже видела и размышляла, пытаясь вспомнить.
– А ещё тут сказано, что потомками Вана, сына Бога Даждьбога, были полярные волки, именно поэтому Даждьбог всегда был к ним благосклонен, – прочитала Лиза, заглядывая в книгу. Она подняла взгляд на Василису.
И в это момент она видит, как Васька начинает рыться в огромной куче книг, которая у них была, и достаёт старый дневник своего родного отца. Она лихорадочно его листает, пытаясь там что-то найти.
– Вась, – зовёт её Лиска, но она не слышит.
И тут Васька натыкается на небольшую заметку в дневнике своего отца. Её глаза расширяются от ужаса, когда она читает ровные строчки идеального почерка своего родителя, как они слышат вой охранной сирены.
Васька бросает взгляд на Лизу, и она молча ей кивает, без слов понимая, что она хочет ей сказать. Ещё несколько дней назад Васька передала ей мешочки с травами и лекарствами её рода, рассказала, что и как использовать. На всякий случай. Елизавета среди всех остальных была самой вразумительной в экстренных ситуациях и могла быстрее соображать.
В дом забежал Марк, ведя за собой Свету с Ярославой, и строго сказал:
– Никому не выходить из дома без моего разрешения, что бы ни случилось! Вам ясно?!
Омеги испуганно закивали. Молодой альфа сначала поцеловал свою омегу, чем больше напугал Миру, нежели успокоил, затем бросил взгляд на Ваську и скрылся из вида. Снаружи доносились звуки борьбы и волчьего рычания. Она понимала, что Игнатов обхитрил их. Недолго думая, девушка бросилась к заднему выходу.
– Васька! – воскликнула Света.
– Оставайтесь здесь, – спокойным голосом сказала она, собираясь выскочить на улицу, но её остановила Лиза.
– Ты чего удумала? – тихо, но жёстко говорила Елизавета, так, чтобы остальные не слышали.
– Я должна им помочь, – также тихо отвечала девушка.
– Ты поможешь, если будешь следовать просьбе сильных и не лезть на рожон. Какой бы храброй и сильной ты ни была, от тебя толку будет мало. Ты ведь это понимаешь?
– Но хоть что-то я могу сделать, – шипела Васька.
– Сделаешь, если выполнишь то, о чём просил тебя Дима.
– Ты знаешь? – удивлённо спросила она.
– Просветили на тот случай, если ты решишь сделать глупость.
– Я не могу оставаться в стороне, Лиса, и ты это понимаешь.
– Я понимаю, что у тебя сейчас синдром героя проснулся!
– Лиса! Это всё происходит из-за меня. Как мне потом жить с тем, что кто-то пострадает?
– Так ты о своей совести печёшься или действительно о других?
– Ты…
– Делай то, что должна, Вась. И постарайся не наделать глупостей.
– Хорошо… А ты помнишь, чему я тебя учила? Всё при тебе?
– Да, – кивнула Лиска. – На этот счёт не переживай.
Но стоило Лизе отвернуться и отвлечь внимание остальных на себя, как Василисы и след простыл. Она надеялась, что Васька действительно выполнит обещание. Да и сама девушка планировала так сделать, если бы не увидела то, что происходит на территории их поселения. Ужас, что охватил её, как будто сковывал в своих нерушимых тисках, без надежды выбраться. Немой крик застыл на её губах. Какое-то время она продолжала смотреть, как рушиться всё, что они строили, как рушатся и заканчиваются жизни, а потом сорвалась с места.
Васька быстро добралась до их домика и схватила лук и стрелы, с которыми занимался Дима. Она понимала, что вступать сейчас в бой с волками она не сможет, но оказать поддержку Марку и Росту она могла. Не зря же Дима всё это время тренировал её. Она вышла на крыльцо и ужаснулась тому, что видела. Ребята из охраны и другие были убиты, Марк и Рост в альтер форме были окружены несколькими здоровыми, мощными волками. Их зажимали. Но и волки Игнатова были потрёпаны не на шутку, однако у них был численный перевес и жестокость. Васька достала стрелу и натянула тетиву. Раздался свист летящей стрелы, которая с глухим звуком вошла в лапу одного из волков Игнатова. Волк взвыл и бросил взгляд на неё. Теперь её присутствие перестало быть тайной. Марк посмотрел на неё и зарычал, но девушка продолжала стрелять. Ребята не стали стоять столбом и бросились в атаку. Васька отстреливалась, стараясь помочь ребятам, но выходило не очень хорошо. Стрелок из неё был так себе. И тут вдалеке она заметила его. Игнатов. Собственной персоной. Стоял в стороне и смотрел, как его стая расправляется с их. Васька старалась гнать мысли о том, что он мог сделать с Димой. Успокаивала мысль о том, что, если бы с ним что-то случилось, она бы сразу это узнала из-за их связи.
И тут она услышала дикий вой и волчий вскрик. Её глаза расширились от ужаса. Она видела, как Марк и Рост возвращаются в человеческую форму. Они были на грани. Их сейчас собирались убить. Огромный волк уже раскрыл свою пасть, чтобы нанести смертельный удар Марку, как Васька крикнула:
– НЕТ!
Щелчок пальцев – и волк замер всего в нескольких миллиметрах от горла Марка.
Наконец-то он увидел её… Она была подобно ясному морозному дню. Закатные солнечные лучи переливались слепящим блеском в её волосах, которые развевались на поднявшемся ветру. Где-то вдалеке послышался грохот грома, словно сама природа гневалась за то, что он посмел потревожить покой этой прекрасной омеги. Когда он видел её последний раз… Но теперь Арсений убедился лишь в одном, она гораздо ярче чем это писали в книгах или в рассказах родных. Он видел эту её северную уникальную красоту в каждой чёрточке, но глаза были полны боли и отчаяния…
Васька бежала к Марку.
Упав рядом с ним, она пыталась оценить степень и серьёзность его ранений. Где-то вдалеке она слышала плачь и крики Мишки, который через окно домика, где они были, видел, что
