Книга Гроза - Ангелина Алексеевна Мирошина

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70

Волчата росли, дни тянулись за днями. Они всё больше походили на грациозных зверей, хозяев лесного чертога. Их коротенькие хвостики всё чаще закручивались в забавные калачики, а у некоторых детенышей кончики ушей загибались совсем по-собачьи. Они до безобразия напоминали отца. В Грозе сохранилось больше всего волчьей крови: с первого взгляда ее невозможно было отличить от порядочной маленькой волчицы. Малышку выдавал лишь непослушный кончик хвоста, сворачивавшийся бубликом при любом возбуждении, точно жирная волосатая гусеница.

Белая волчица решила вывести волчат с райского местечка и показать им окрестности. Рыба ушла от берегов и залегла на дно, приготовившись ожидать нового сезона размножения. На водном зеркале больше не блестела бронзовая чешуя, заманчиво завлекая обленившихся волков. Весна была в самом разгаре, щедро одаряла лесных обитателей кровом, обильной пищей и своим пленительным теплом. Тайга с благоговением наблюдала за своими детьми, не скупясь на эмоции: она бежала по оттаявшей земле, ранние цветы по болотам и лесным опушкам. Медведи, заметив столь приятную перемену в природном настроении, выходили из своих берлог, исхудалые и невероятно голодные. Их желудки в период сразу после пробуждения напоминали бездонные печи, предназначенные для непрерывной переработки топлива. Медвежий голод был неутолим. Здоровяки занимали весь свой день поиском пищи для своей туши, а также для медвежат, впервые увидевших свет этой чудесной весной. Косолапые, неуклюжие, с узкими кошачьими черными глазенками детеныши забирались на стройные стволы сосен и охотно терроризировали гнезда птиц и насекомых. Одними из первых их жертв становились черви и всевозможные личинки. Особенно охотно медвежата поедали гусениц, забавно убегающих на своих многочисленных коротеньких ножках. Мать-медведица водила несмышленых детенышей к большой воде, лежала на озерном берегу, подставляя бока солнцу, пока медвежата боролись с камнями, песком и галькой. Они катались по воде, визжа и по-детски рыча, снова и снова ударяя друг друга тяжелыми лапами. Медведь, накопивший достаточно жира, чтобы пробудиться ото сна и встретить новый рассвет, — счастливый медведь.

Белая волчица знала о своих новых соседях. Сейчас, когда все ее большое семейство рысью покинуло водную крепость, она старательно обходила следы огромных лап на грязи. Гроза решила побольше разузнать о размерах медведя; поставив свою крохотную лапку поверх чудовищного следа с длинными когтями-бритвами, малышка поняла: пока ей рано тягаться с этим зверем. Она обошла отпечаток медвежьей лапищи со всех сторон, внимательно обнюхав и размазав его границы хвостом. Этот житель леса пах сладко, точно ягода, которую она так любила срывать с куста, перемазывая морду в соке.

Волки поднялись на небольшое возвышение, откуда было видно и озеро, и их маленький райский уголок. Гроза не могла поверить, что в мире существует столько чудесных мест, ей было жаль, что волки должны спать, чтобы сохранять силы. Будь ее воля — она бы могла целыми днями обходиться без сна и наблюдать за лесом, не смыкая глаз. Малышка виляла смешным хвостом, когда ее переполняли эмоции. Чтобы дать выход энергии и возбуждению, Гроза подвывала, танцуя на месте. На самом деле ее танец был больше похож на нервное метание от одной березы к другой, однако это не мешало малышке представлять, что она, точно хвоинка, оторвавшаяся от сосны, кружится в воздухе, элегантно его прорезая.

Пока Гроза развлекалась, Белая волчица внимательно изучала лесные тропинки и ручейки, спускавшиеся с каменистого склона. Наверху, за молодой елью, виднелось нечто яркое, непривычное замыленному после долгой серой зимы глазу. Охотница взобралась чуть выше и обнаружила заросли багульника. Каменный цветок заполонил все пространство, куда падали лучи солнца. Белая волчица поначалу опешила от буйства лиловых красок, попятилась и прижала хвост: она ожидала увидеть врага, броситься в бой, но никак не могла понять, что ей делать на этом чудовищном карнавале. Багульник смутил матерую волчицу, однако своей неприличной яркостью и буйством оттенков лилового цвета растение околдовало волчат. Детеныши с радостными визгами пробегали среди его зарослей, трепали стебли и разрывали продолговатые листья на разноцветные ленточки. Волчата пусть по-варварски, но оценили великолепие щеголя-багульника. Весенняя тайга заставляла их понемногу забывать, что мир, между прочим, не удобная подстилка и рыба, плещущаяся у самого носа — только лапу протяни. Гроза, так же по-детски наивно, как и все, кто по счастливой случайности живым встречал свою первую весну, играла, пока не отнимались лапы, бегала по пням, пролезала в расщелины между тонкими березами и каменными насыпями, поднимала осторожных куропаток и отчаянно облаивала дятла. Лесной музыкант, занятый добычей пропитания для себя и новой подружки, отстукивал острым клювом свою любимую рабочую песню, показавшуюся Грозе чем-то похожим на грохот маленьких камушков, бьющихся о склон. Она встала передними лапами на ствол, запрокинула клиновидную волчью голову и завиляла закрутившимся в калачик хвостом. Ее голос был еще слабоват, казался особенно смешным для работящей птицы, отказывавшейся уделить даже одну лишнюю минуту ради столь нелепого существа. Дятел в красной каске педантично выстукивал знакомый ритм, время от времени доставая из-под надколотой коры барахтающегося в воздухе и семенящего лапами жука. Грозе ничего не оставалось, кроме как сидеть и наблюдать, уткнувшись грустным носом в лапы. Когда дятел перепрыгивал с ветки на ветку или ползал по стволу, она тихо рычала, представляя, как она повыдирает ему все красные перья с головы, когда тот по неосторожности или от своего, как ей нравилось думать, небольшого ума рухнет на землю, прямо ей в пасть.

Глава 10

Рыжей лисицей Циля петляла через залитый талой водой луг. Собака ловко скакала по проталинам, обнажившим грубую земляную шкуру тайги. Почва, показавшаяся из снежных нарывов, пахла молодой зеленой травой и влагой. Весна бережно обвила набухающие почки на молодых деревьях и кустарниках, забралась под каждый камень, вытянув из-под него молодые ростки, растормошила спящих под покровами льда жуков, до сих пор пребывавших в состоянии анабиоза. Пылкая и неуемная, она выпрямилась во весь рост, расточая свой свет, орошая жестокий край своими теплыми дождями и песнями ветра.

Укрываясь в рыхлом снегу, прижавшись друг к дружке мягкими пушистыми крыльями, отдыхали куропатки. Отяжелевшие от поедания семян птицы мирно устроились близ одной из низин, наполнившихся водой и превратившихся в маленькие озера. Куропатки не были любительницами воды, в отличие от диких уток, недавно уверенно приземлявшихся на одну из таких луж. Маленькая стайка путешественников вернулась из теплых краев, о которых они болтали весь день и всю ночь напролет. Они вспоминали, что там, далеко за горизонтом, солнце светило ярче, сородичи погибали реже, почти не было слышно грохота охотничьего ружья, однако когда

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70