либо не обращал внимания, либо не придавал им большого значения.
Взгляды, жесты и слова Хольда, его поведение, когда воспитанник вдруг изменился... Старик был удивлён, но при этом явно готов к такому происшествию — он ожидал чего-то подобного и слишком быстро согласился на помощь от незнакомца. Теперь я отчётливо понимал это.
Воспоминания пролетали перед внутренним взором со скоростью пули. Вот рассказ Хольда о том, что они с детьми поселились рядом с «Наречьем» аккурат перед началом гражданской войны. А вот слова Эльзы, сказанные за завтраком: «...мы шли сюда через Гиблый лес...».
Фрагменты прошлого сменяли друг друга с невероятной частотой. Руки Фруас Суара, пытающиеся ухватить мои ноги, и раздражённый вопрос: «Где пузырьки?». Темнота графской темницы, и испуг чародея, который узнал, что девчонкам может грозить опасность, а затем облегчение в его взгляде, когда оказалась, что опасность исходит от разбойника Ворона...
Сотни других моментов, оставшихся в памяти, вертелись вокруг меня, сливаясь в непрерывный поток. Вдох-выдох-вдох. Пора заканчивать этот мозговой штурм, пока я не стал похож на валявшегося рядом литературного гения. Чрезмерное использование ментальных техник вполне могло закончиться увлекательной поездкой в психиатрическую лечебницу. А в здешних «клиниках», судя по состоянию Фруас Суара, не знали даже простого галоперидола.
Выдох-вдох-выдох. Острота восприятия притупилась. Мир наконец обрёл прежнюю скорость.
Я поморщился от накатившей головной боли — постоянной спутницы тех, кто пытается расширить рамки собственных возможностей. Ничего не поделаешь, придётся терпеть.
— У тебя кровь, — сообщил Мрак. — Под носом.
Я кивнул и вытер густые тёмные капли тыльной стороной ладони. Для всех остальных прошло всего десять секунд, а для меня мгновения растянулись на долгие дни... Я снова пережил всё то, что происходило со мной в этом мире. Не самое приятное времяпрепровождение, но оно того стоило — прокачанная через ускоренное восприятие информация сложилась в цельную картину.
Ещё до войны Хольд и Фруас Суар работали вместе под крылом курфюрста Риенского. Сладкая парочка проводила для здешнего господина какие-то эксперименты на людях, причём эти эксперименты были очень опасны для подопытных. Настолько опасны, что даже бывший инквизитор, прикончивший не один десяток диких магов, предлагал попридержать коней. Страшно представить, чем именно они там занимались.
Эльза и Тори, которой тогда было буквально несколько месяцев, а также, вероятно, сам Феликс входили в первую группу подопытных. Над ними совершали какие-то манипуляции при помощи неких пузырьков, однако контроль со стороны Хольда не давал исследователям развернуться во всю мощь. А вот на второй группе, о которой отступник не был в курсе, экспериментаторы отрывались по полной.
Не знаю, осознавала ли Эльза, что им грозит опасность, но вот Феликс точно всё понимал и старался защитить сестёр. Он забирал непонятные пузырьки у девчонок и ловко прятал ворованное, однако этого было недостаточно — цель эксперимента становилась всё ближе.
На горизонте уже маячили награды и номинация на Нобелевскую премию, но случилось неприятность — об опытах совсем не юных натуралистов узнал Император. И грядущие результаты исследований ему отчего-то не понравились. Вместо раздачи слонов за развитие магических наук, он почему-то решил уничтожить курфюрста Риенского, который заварил всю эту кашу.
До завершения эксперимента оставался всего один шаг, однако он так и не был сделан — на него просто не хватило времени.
Хольд, осознав, какие проблемы вот-вот накроют окрестные земли, решил свалить, не дожидаясь визита венценосной особы. Отступник взял детишек, к которым, видимо, прикипел сердцем, и рванул прочь. Однако, будучи человеком опытным, он не стал убегать слишком далеко — то ли надеялся вернуться назад, если всё уляжется, то ли не хотел подвергать детей опасностям долгой дороги.
Чтобы сбить со следа возможную погоню, бывший инквизитор прошёл через Гиблый лес и засел на беспокойных землях у самой границы Империи. Там, где никто не станет искать, и там, куда вряд ли докатится гражданская война...
Пока соратники побеждали и проигрывали, гибли в боях и сходили с ума, Хольд сидел неподалёку от деревни «Наречье», прикидываясь лекарем. Годы шли один за другим, гражданская война завершилась полным поражением курфюрста Риенского, в округе буянили бандиты и новая власть, а в домике чародея шла обычная жизнь.
Дети росли. Хольд присматривал за ними, и всё было более или менее нормально, пока Феликс не решил потрогать жилу ликвера. Контакт с магическим минералом, видимо, стал своеобразным спусковым крючком, который завершил эксперимент, переместив меня в этот мир.
Не думаю, что целью Хольда и Фруас Суара был именно моё появление — скорее всего, это произошло случайно. Вероятно, изначально они собирались создать для курфюрста Риенского армию из диких магов или просто хорошо обученных солдат, однако план провалился — император не дал конкуренту получить преимущество, загубив великолепную затею на корню...
В общем, эксперимент не довели до конца, но его эхо настигло одного из подопытных спустя целых шесть лет.
За это время Фруас Суар, который сумел каким-то образом избежать наказания, окончательно рехнулся. Горечь поражения и груз незавершённого дела сломили разум учёного — он практически полностью утратил связь с реальностью, зациклившись на прошлом.
Я посмотрел на старика, который валялся на полу без малейшего движения. Пена на бледных губах осела, между редкими зубами виднелся кончик языка, а приоткрытые глаза смотрели в одну точку.
Разумеется, не стоило воспринимать слова сумасшедшего за истину в последней инстанции. Определить, что в его рассказе правда, а что плод разыгравшегося воображения было практически неразрешимой задачей.
Всё так, однако не думаю, что Фруас Суар транслировал из своей головы исключительно болезненные фантазии. Да дедуля путал воспоминания с реальностью и явно не понимал, с кем разговаривает, но некоторые рассказанные им детали заставляли относиться к его словам со всей серьёзностью.
Фруас Суар не только уверенно назвал Хольда отступником и вспомнил о моих сёстрах, но также упомянул синюю тьму, которая поджидала всех подопытных. И с этой синей тьмой я уже успел познакомиться в ледяном коридоре графской темницы, когда сражался с Кербером. Это не могло быть совпадением. Таких совпадений просто не бывает.
Более того, судя по тону безумца, синяя тьма не несла в себе ничего хорошего... А раз так, то о ней стоило узнать как можно больше.
Я осторожно тронул старика за плечо — после прикосновения Фруас Суар забился в конвульсиях, но через полминуты успокоился и сдавленно произнёс:
— Плащ не отдам, Феликс... Без него меня быстро найдут коварные и жестокие враги, которые только и ждут, когда я останусь без защиты!
— Мне не нужен твой плащ, — я поспешил
