бойца не называют горячо любимые психологи.
Но в данном случае ничего другого мне тоже просто в голову не приходит.
Да и убить вас она должна была так, чтоб потом представить это как несчастный случай. Вроде: пошёл в ванну помыться, поскользнулся на куске мыла, упал, ударился горлом о край ванны… – Джон, то краснея, то бледнея, подумал, что и правда: в каюте доктора Тэйлор имелась нормальная ванна, в которой можно и полежать, а не как у них в казарме: лоханки для приёма душа! – Думаю, туда-то она дотащила бы ваш труп легко. Разумеется, предварительно вновь заблокировав видеозапись.
Джон уже без отчаяния подумал, что полковник прав на все сто: в маленькой и хрупкой на вид фигурке скрывалось столько силы… Да и страсти, раз уж на то пошло!
Полковник явно не без интереса рассматривал выражения, чередой сменяющиеся на лице Джона. Затем смилостивился:
– Ладно, капрал.
До допроса подозреваемой и выявления новых обстоятельств вы свободны. Никуда не отлучайтесь с корабля. – и, глядя на вытянувшееся лицо Джона, полковник «добил» его, – Шутка.
Джон подумал, что в каждой шутке есть доля шутки.
А всё остальное – чистая правда.
Потому что куда он денется с крейсера?!
Кроме разве что поверхности смертельно опасной планеты…
Полететь на которую добровольно может только совсем уж, вот именно, – спятивший камикадзе.
– Докладывайте, капрал. – несмотря на глубокую ночь по корабельному расписанию, майор Гонсалвиш выглядел хорошо: подтянутая фигура, отлично выбритое лицо. Вот только голубоватые круги под глазами указывали на то, что спокойной и размеренной, «так сказать», уставной, жизни у майора нет. И довольно давно.
– Да, сэр. Собственно, докладывать нечего. Полковник Гетлин приказал о подробностях нашей… э-э… беседы… Никому не разглашать.
– Да я не о вашей беседе, – майор поморщился, – А об обстоятельствах смерти очередного вашего дрона. Думаю, полковник не возражал бы, поскольку это нужно уже для работы. Нормальной дальнейшей работы подразделения доктора Гарибэя. Ведь полковник не отменил графика дальнейших разведок?
– Н-нет, сэр. Насколько я знаю, нет.
– Ну вот и отлично. Поэтому если вы снова, подумав и оценив в свете новых обстоятельств то, что пережили внизу, и расскажете об… Ощущениях, мы сможем лучше настроить рабочий режим следующей миссии.
– Э-э… Да, сэр. Ощущения… – Джон подумал, что и правда: режим работы дрона-аватара можно было бы «настроить» и получше. А то уж как-то слишком больно работать в таком! – Ощущения, сэр, странными показались ещё когда я подошёл к жерлу пещеры. Мне тогда показалось, что на меня смотрят. И я… – Джон, настроившись и собравшись, смог воскресить в памяти то, что пережил, и передумал. И куда больше и подробней (Раз уж майору не лень его выслушивать!) рассказал о том, о чём уже рассказывал по «горячим» следам.
Потому что теперь, в свете случившегося, да и понимания того, что они имеют дело не с абстрактно-непознаваемой психологией каких-то инопланетных тварей-вредите-лей, а просто – с интригами ищущих коммерческой выгоды любой ценой тварей-людей, то то, что он увидел в пещере, выглядело, да и осмысливалось совсем по-другому.
Правда, от того, что неизвестная опасность стала известной, почему-то менее страшно не становилось. И в душе образовался странный осадок. Словно это именно он каким-то образом поспособствовал изничтожению всех бедолаг, которые здесь жили.
А ведь они даже не знают, как те выглядели, и до какой стадии Цивилизации дошли!..
Ясно одно. Прибыль, которую можно получить – достаточна, чтоб главари чёртова Ю Эс посчитали варварскую цену геноцида – приемлемой.
Да, враг очень циничен, самоуверен и коварен. И явно рассчитывает на безнаказанность.
А почему – нет?! Пока не найдены конкретные трупы аборигенов – их существование не доказано! Следовательно, хозяева «Синтетикс» никого разумного не убивали. И, следовательно, законов не нарушали!..
– Хорошо. Мы сделаем поправки на, как вы, капрал, изволили это назвать, «чисто земное коварство». У вас – ну, вернее, у дрона! – на борту будут контрглушилки. И куча прочих высокотехнологических биоприбамбасов, как их называет уже доктор Гарибэй.
А сейчас действительно – идите-ка вы спать. Завтра – день отдыха и рекреации, – Джон заметил, что майор и сам скривил рот, произнося глупое и дурацкое словечко, – А послезавтра с утра – прошу сюда. В лабораторию.
Вам предстоит, вероятно, последняя разведка. Финальная, так сказать, Миссия. Наконец-то мы обнаружили то, из-за чего весь сыр-бор. Шахту.
Джон отсалютовал, и дошёл до двери. Но всё же не утерпел:
– Сэр! А что там – в шахте, всё-таки, добывали?
– Думаю, если скажу вам, особого вреда не будет. Наши геологи уже раструбили это по всему кораблю.
Рубидий.
По дороге в казармы Джон думал, что раньше, буквально несколько десятилетий назад, пока на новооткрытых планетах оставались легко доступные запасы радиоактивных типа урана или полония, рубидием и не подумали бы заниматься. Но сейчас… Похоже, кое-кто смог наконец наладить промышленно выгодный процесс добычи и обогащения. Раз не поленился так защитить планету.
Но это уже не его дело. А суда Федерации.
Потому что вероятней всего теперь начнутся разные Комиссии да Комитеты, которые будут долго и упорно перетрясать отчёты и доказательства. А затем последуют длительные и невероятно сложные «разборки» на международном и межправительственном уровне в этом самом суде: признавать ли виновной в геноциде, и в попытках противостоять силам Содружества в освоении Франчески, знаменитой и старейшей, поистине трансгалактической, супер-корпорации.
Финансируемой фактически правительством одной из самых богатых (Вернее, и до сих пор действительно – самой богатой!) стран. Пусть законно и не имеющей статуса Мирового правительства. Но фактически – да.
Именно чёртовы «Ю Эс Эй» до сих пор – открыто или из-за кулис! – направляли туда, куда им было нужно, почти все действия Руководства Федерации Содружества.
И Джон не понимал: какого … они просто не запретили разведочному кораблю Федерации соваться сюда, в этот отдалённый сектор Пространства? Или не запретили уже крейсеру Подразделения Освоения лететь на открытую вновь Франческу.
Или хозяева шахты решили на этот раз не заморачиваться со сложным и дорогостоящим лоббированием, взятками и шантажом, и хотели, чтоб корабль Флота просто провёл стандартную процедуру углубленной разведки, и официально занёс Франческу в каталог «неперспективных»? Списав потерянных дронов и спятивших операторов по графе «непреодолимые форс-мажорные местные обстоятельства»?
Вряд ли он это узнает.
Да это вряд ли узнает даже полковник Гетлин. И даже его начальство. Потому что полевой агент Джоди Тэйлор наверняка знает ровно столько, сколько было необходимо для выполнения её миссии. То есть – максимального осложнения проведения собственно разведки.
И тут Джон должен был признать: у доктора получалось отлично.
И если бы разведку
