припадком ранее. Она стала еще старше, так, будто с последней встречи минуло три года или даже больше.
— Айро, это ты? Или ты мне только видишься? — решился Сейвен на вопрос, когда она подошла вплотную. Айро ничего не ответила. Как и раньше, не сводя с него проникновенного взгляда, она указала на сестру. Взгляд Сейвена задержался на тонкой все еще по-детски хрупкой ладони. Кончики пальцев чернели неестественной остротой. Ногтей как будто не было: вместо них опустошающая мгла.
— Что ты пытаешься сказать? Я не понимаю!
Айро ожесточенно ткнула пальцем в Разиель и та, вздрогнув всем телом, сжалась. Сейвен чувствовал ее трепет.
Лицо девочки исказила гримаса ненависти, глаза заволокла тьма, а волосы на голове зашевелились как от восходящего потока воздуха. Не сводя с Сейвена лютого взгляда она медленно развернула указующую руку ладонью вверх и разжала кулак. На ладони вспыхнул язык черного пламени, заплясал, разгорелся. Казалось, будто этот извращенный пламень питался страхом Разиель. «Или разжигал его?» Теперь она не просто дрожала, Разиель трясло так, что Сейвен едва сдерживал ее. С трясущихся губ срывались короткие, мычащие всхлипы.
Наконец, черное пламя выгорело и на бледной, такой контрастной ладони Айро остался маленький уголек, который она сжала в кулаке. Но сжала уже не его, а громадный кузнечный молот. Он чадил все той же чернильной мглой, будто бы сгорая в застывшей серости. Айро с легкостью подняла молот, подняла и угрожающе занесла над головой.
Tat 13
Тиеф заметил обитель незнакомца издали. Она переливалась громадной дождевой каплей, упавшей с другого неба и не разбившейся лишь потому, что ее поймал лес. Прежде Тиеф видел лес только с высоты, зато теперь, когда они приземлились в его густой тени, он чувствовал вздох каждого дерева, примечал самое легкое шевеленье у корней… Сила чужой земли проявлялась именно в лесах, но никак не в живоглотах, снующих у корней величественных гигантов.
Маленький серый зверек с пушистым хвостом спустился по шершавому стволу. Тиеф, с затаенным выдохом, протянул навстречу руку. Животное не испугалось, спустилось ниже, прикоснулось к протянутому когтю влажным носом и запрыгнуло на руку. Радостное возбуждение охватило Тиефа, когда он почувствовал на себе тепло крохотных лапок. Зверек вскарабкался на плече, приветливо пискнул, но задерживаться не стал — спустился на землю и поскакал к соседнему дереву.
Из благостного отрешения выдернул незнакомец.
— Пойдем. Осталось недолго, — отрывисто произнес он и зашагал к своей обители.
Едва они выбрались из леса на земляную тропу, как Тиефа хлестнуло чужое присутствие. Краткое, хаотичное, но отдаленно знакомое. Примерно так он чувствовал других избранных, но… Это были не они. Идущий впереди незнакомец остановился.
— Ты почувствовал это? — он оглянулся на Тиефа и тот, догадавшись, о чем идет речь, кивнул. — Что-то не так. Я видел две или три волны. Но настолько плотно стиснутые, что они пронеслись как выстрел. Хм. Верно это последствия снятой защиты. Гениза Земли принялась за свое. Пожирает наших…
Он постоял в молчании, затем жестом подозвал Тиефа и взял его за руку:
— Если процессы в генизе такие шустрые, то и нам самим нужно ускориться. Если вспышка повторится, то упустить ее нельзя. Согласен? Согласен. Ох, тяжеленько же будет нам… Давай, сперва, попробуем щадящий режим. Скажем, втрое медленнее. А?
Тиеф снова кивнул.
— Тогда поехали.
С этими словами мир колыхнулся, стиснулся в точку, сминая вместе с собой Тиефа. Когда же пространство развернулось, точно взорвалось, развернулся и Тиеф, но уже переиначенный.
Деревья, трава, высокое небо и даже солнце — потускнело все, кроме Тиефа, воссиявшего алым пламенем. Сперва он испугался, но потом посмотрел на незнакомца и понял, что метаморфоза коснулась обоих. С одним только отличием: незнакомец горел плотным голубым цветом. В месте, где незнакомец сжимал руку Тиефа, пламя сплеталось, становясь лиловым. Чужой Мудрец тоже стал другим. Он вырывался из незнакомца отвесными клубами голубого дыма, образуя непроницаемую тучу над его головой.
Ходьба превратилась в настоящее безумие. С каждым шагом Тиефа точно размазывало по времени и пространству. Едва он заносил ногу, как та оказывалась сразу в начале движения и на ее излете. Он ощущал себя как Тиефа настоящего, прошлого и будущего. В некотором роде залипание позволяло заглянуть вперед: последний, еще не свершившийся, Тиеф знал то же, что и прошедший.
Уже у самого входа странная вспышка повторилась. Присутствия стали детальнее, живее и оттого непонятнее. Незнакомец замер, напрягся и пространство замерло окончательно. Оно стало не просто выцветшим, а абсолютно серым. Теперь Тиеф не шел, а тек, невольно сравнивая себя с ручьем песка, где каждая песчинка являлась им самим, обособленным во времени и пространстве…
Обитель пришельцев раскинулось над ними просторным куполом, совершенно непохожим на пирамиды Мудрецов. Внутри росли деревья, стыла в заключении река, а с центральной возвышенности, походившей на гладкий вулкан, срывался водопад. По дороге встречались соплеменники незнакомца. Захваченные врасплох скоростью, они каменели в суетных позах, совершенно не замечая проплывающих мимо них существ.
Место, куда вел его незнакомец, оказалось пустым. Но где?! Где те, кого он так стремился отыскать?! Тиеф чувствовал досаду спутника как свою, его разочарование и страх… В смятении они покинули чудную округлую пещерку и уже, было, собрались разорвать сплотивший их замок, как последовал очередной взблеск.
Тугая, дрожащая плеть хлестнула его чернотой. Она не походила не предыдущие и оттого еще сильней взволновала незнакомца, ринувшегося к ее источнику.
Тиеф, растянувшись вереницей шагов, едва поспевал следом. Он с ужасом представлял, как зыбкая связь, удерживающая в рамках целого, рвется и его размазывает по пространству и времени. Бесконечно много Тиефов, навсегда застывших в зеркальных гранях вечного и пустого…
Вдруг незнакомец остановился. Его аура вздымалась и опадала как от тяжелых выдохов. Изредка по ней пробегали тонкие веточки молний. Казалось, что еще чуть-чуть и он упустит время, рьяно стремящееся в привычное русло.
Они остановились близ странной, но живой троицы. Один был обычным, таким же, как незнакомец в своем первозданном обличии. Другой — пламенно-лазурный. Он в страхе жался к первому. А вот третий… Третий стоял напротив первых двух и держал на вытянутой руке язык черного пламени. Было в нем что-то… Что-то нечеткое. Зримое преломлялось вокруг него, как преломляется свет в куске хрусталя.
Черное пламя выгорело и в руке у темного появилась дубина, которую он занес над головой. Обычный что-то кричал, но темный его не слушал. Тогда он порывисто развернул лазурного лицом к противнику, еще раз что-то выкрикнул и, видимо, не получив должного, отбросил себе за спину, в последний момент
