Марафета, Крюков принял твердое и неуклонное решение ехать домой и как следует выспаться. Но тут, как всегда не вовремя, запищал его мобильник. Звонила Ирина:
— Ты где? Не забыл, что взял халтуру на дом? Семен уже выдал первую пачку денег.
— В таком случае конвертируй их как можно быстрее и жди меня.
— Конвертировать доллары? — удивилась она. — Во что?
— Во что хочешь. В коньяк, водку, джин, лосьон «Свежесть»! Хорошему человеку все на пользу.
Через полчаса Крюков вошел в знакомую квартиру. Башенные часы, украшавшие когда-то кабинет Геббельса, встретили его звоном курантов. Крюков устроился в любимом кожаном кресле с низкой спинкой в стиле «сталинский ампир».
— Ну, давай по порядку. — Ирина села напротив него.
— Во-первых, подтвердилась информация относительно спидового террориста. Все так и было, как предполагал Семен. Ходит какой-то недоносок и колет в толпе шприцем с зараженной кровью. Предположительно — своей собственной.
— А при чем тогда Мясник?
— У второго Мясника я нашел шприц-тюбик.
— И тоже с кровью?
— Нет, с дозой героина. Но он из той же партии. Можно сказать, рядом лежали. В одном кармане.
— Хорошо, дальше.
— У обоих Мясников на левом плече была татуировка. Череп с крылышками и надпись «ОШБОН-КУРГАЙ».
— Что это значит? Название банды или секты?
— Вроде того. Это значит Отдельная штурмовая бригада оперативного назначения ВДВ. Раньше говорили: «особого назначения». В недалеком прошлом — элитный спецназ войск КГБ. Кургай — место их дислокации. Я чисто случайно узнал, что в службе безопасности Семенова банка служат бывшие бойцы этого подразделения. И в банке же на презентации Галине была сделана смертельная инъекция. Круг замкнулся.
— Значит, Мясник работает в охране банка, — закончила за него Ирина. — К тому же, вероятно, он болен СПИДом.
— Молодец, — похвалил ее Крюков. — Мешок урюка тебе от Ленина. Остается поднять результаты анализов крови сотрудников «Ипсилона», и Мясник у нас в кармане. Особенно если учесть его редкую группу крови. Нормально, Холмс? Элементарно, Ватсон!
— Это ты так думаешь. А мне кажется, все несколько сложнее. Во-первых, в «Ипсилоне» сотни, если не тысячи, сотрудников. Во-вторых, забраться в их файлы не так просто. А в-третьих, Мясник мог принять меры и сам поработал над файлами. Ты же не будешь в принудительном порядке брать у всех сотрудников «Ипсилона» анализ крови?
— Да, — мечтательно завел глаза к потолку Крюков. — Человечка бы к ним внедрить.
— Эврика! — Ирина радостно вскочила с дивана. — Антон, мой племянник, служил в этом самом Кургае. Я ему несколько раз деньги отправляла ко дню рождения и на Новый год.
— А сейчас где он работает? Случайно не у Семена в банке?
— Случайно у него.
— В охране?
— Нет. Семен устроил его пусконаладчиком в фирму «Росюнител». А его банк с ней крепко завязан. Ладно, посмотри пока просто телевизор. Я пойду соображу что-нибудь на стол. И подтяни гири в часах, если не трудно, а то призрак старикашки Геббельса заявится. Говорят, он всегда подтягивал их сам, никому не доверял. Он ужасно не любит, когда часы встают.
— Ну что ж, продолжим дело дедушки Геббельса. — Крюков встал с кресла и направился к часам. — Не тревожьте старика, хватит с нас и Мясника.
Ирина включила телевизор.
— У тебя случайно нет кассеты «Русский «Плейбой«»? — поинтересовался Крюков.
— Нет. А что там?
— Ну как же, прокурор и министр юстиции трахают девочек в сауне, министр дошкольного образования — мальчиков в лифте, а министр культуры писает в подъезде.
— Посмотри-ка лучше новости, там и так все это покажут, — предложила Ирина и вышла из комнаты.
15
Генерал Лентулов расхаживал по своему кабинету. Он был чернее тучи. В кресле напротив его стола сидел полковник Тюрин.
— Я не виноват, — снова сказал он.
— Дело не в том, виноват ты или нет. — Генерал замер возле стола. — Главное — это то, что ты влип. А виноват ли в этом Рудаков или его информатор, не суть важно.
— Виноват не Рудаков, а Вагнер, — возразил Тюрин. — По моей информации, все деньги, полученные Вагнером для внедрения «Юнитела», осели в иностранных банках на счетах наших продажных чиновников.
— Но тогда кто же оплачивает эту чертову паутину? — нахмурился генерал.
— «Юнител» в России монтируется за счет наркомафии.
— И ты можешь это доказать?
— Нет, это оперативная информация. Я только слегка копнул, как у меня волосы дыбом встали.
— Да, волосы — это еще не доказательство. — Генерал пытался собраться с мыслями, но полученная информация его подавляла.
— Вы хотите доказательств? Их нет, потому что мой связной с секретной информацией так и не приехал. Скорее всего, он убит, а доказательства изъяты — это первое. Второе — после скандала со мной и другими так называемыми продажными операми в Лефортовском изоляторе оказались практически все дееспособные сотрудники ФСБ. Остальные, я не сомневаюсь, либо ни на что не годны, либо куплены тем же Вагнером. Если так пойдет и дальше, у нас вообще не останется никого, кто сможет справиться с его организацией. Вас и это не убеждает? Жаль. Иногда отсутствие доказательств говорит красноречивее любых доказательств. Но у меня есть и документы, с помощью которых я могу доказать вину Вагнера и его шестерок.
— Где они? — Генерал побледнел от волнения.
— А вот этого я вам не скажу. И документы не отдам. Ни вам и никому другому.
— Ты внедрил в «Ипсилон» своего агента. Где документы на него?
— Я их уничтожил, — признался Тюрин. — Я сам буду поддерживать связь с ним. Если будет что-нибудь интересное, я доложу вам лично.
— Ты даже мне не доверяешь? — в голосе Лентулова послышалась нескрываемая горечь.
— Сейчас я не верю никому. — Тюрин поднялся. — И ни перед кем не обязан отчитываться. Я теперь человек гражданский. Спасибо, что от тюрьмы спасли. Другим меньше повезло. Я этого не забуду.
Генерал протянул Тюрину руку. Тот в ответ крепко пожал ее.
— Я буду добиваться проверки деятельности «Юнитела», — твердо сказал Лентулов. — А с Рудаковым тебе обязательно надо встретиться. Его ведь тоже вышибли из конторы. Если понадобится помощь, звони.
Полковник Спицын внимательно слушал все, что происходило в генеральском кабинете. Установить в нем микрофон ему ничего не стоило, так как именно в его функции входила защита начальника от прослушки.
Не заходя к генералу, он вышел на улицу, сел в машину и долго колесил по Москве, проверяя, нет ли за ним хвоста. Хотя следить за ним было практически некому. Наконец он остановил машину и из ближайшей телефонной будки позвонил Рифу.
— Нужно увидеться, — потребовал он. — И как можно скорее.
— Хорошо, в Боженово. У меня дела в
