на щеке. — Он как чужой. Как будто это надо только мне.
— Тише-тише. — Ино подсела ближе и обняла подругу.
— Я люблю его без памяти, Ино. — Больше не было сил сдерживать слёзы. Ей так хотелось рассказать об этом кому-то, но ближе подруги, чем Ино, у неё не было. Но как же ей скажешь, если она и сама любит Саске. Все эти сомнения так долго жили в голове Сакуры, что измотали, изгрызли всю душу. Теперь, наконец, можно было рассказать об этом, не держать в себе. — Я думала, когда поцелую его, у нас посыпаются искры из глаз. Но я целую будто гранит. Он такой холодный, такой отстранённый.
— Спокойно, спокойно, Сакура. Всё ещё наладится. — Им обеим не хватало друг друга всё это время. Сакура тихонько плакала на груди Ино, ей одной она могла доверить свои чувства. Когда ей стало легче, она продолжила:
— Мне так жаль, что я люблю не Наруто.
— Что? Почему?
— Потому что он… Он — это свет. Когда он встретит свою любовь, она станет самой счастливой на свете.
— Ты так думаешь?
— Я знаю Наруто слишком хорошо. И да, я уверена в этом.
Ино нечего было ответить, она лишь гладила голову подруги.
— А Саске… Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь принять это. Сможет ли он открыться мне.
— Всё будет хорошо. — Сакура ещё молчала, прижимаясь к подруге. Как долго она этого ждала.
— Прости, что рассказываю тебе об этом. У тебя ведь тоже были к нему чувства
— Я уже и не знаю. — Шёпотом.
— Почему? — Сакура приподняла заплаканные глаза и посмотрела на подругу.
— Я не любила его так, как ты. Я бы не смогла вот так. — От этого Сакуре стало ещё тяжелей.
— Я знаю, я дура. Но я ничего не могу с собой поделать.
— Всё будет хорошо, Сакура.
— Мы ведь уже… того…
— Ну, я могла догадаться. Мне спросить, как всё прошло?
— Он был у меня первый.
— Это итак понятно. Ты берегла себя… А у него?
— Я не знаю. Он говорит, что да. Ино, он даже когда смотрит в глаза и говорит, я не могу понять, правда это или нет. Он столько раз лгал в прошлом.
— Мне кажется, это можно понять.
— Да как ты это поймёшь?
— Если он знает, что делает. Если делает не в первый раз, это видно. Наверное.
— Да откуда мне знать, как это делают люди, которые умеют…
— Ох, Сакура.
Так они и сидели молча. Тусклый свет свечей переливался в бокалах, то пустеющих, то наполняющихся. Их тени дрожали на стенах вместе с дрожью огоньков. Две подруги; через это молчание, присутствие, сопереживание, одна помогала другой, давала силы, исцеляла.
— Мне понравился Наруто. — Призналась Ино, наконец.
— А?
— Да слышала ты, слышала. — Как бы нехотя ответила та. — Меня тоже это скребёт. Чёрт, мне видимо тоже хочется выговориться.
— Так. — Сакура отодвинулась, высморкалась в платок, — со стороны было похоже, что сморкался слон, не меньше, — и уставилась во все глаза. — Ну, давай, рассказывай.
— Да что рассказывать…
— Давай. Всё!
— Сакура, я его весь день морозила.
— А чего это ты?
— Ну не могу я по-другому. Знаешь, как неловко мне было? Я за один вечер растеряла всю свою порядочность, честь.
— Стой. У вас тоже что-то было? — Всё. Сакура уже напрочь забыла о своих проблемах. Сплетни — лучший целитель.
— Нет, конечно. И не смотри на меня так!
— Слушай, а как вы проснулись?
— Ох…
— Колись!
— Давай что-нибудь другое.
— Нет-нет-нет. Ты мне расскажешь! — Эта ли девушка только что плакала от тоски и печали?
— Мы были в белье…
— Ух ты-ы-ы-ы-ы.
— Сакура, ты сейчас упадёшь…
— Что-что?! — Ино замялась. — Ну, говори, я же сейчас помру, если ты не скажешь! — Она сжала кулачки у груди, смотрела как ребёнок на фокусника.
— Я спала на нём.
— ОФИГЕТЬ!!!
— Тише ты, не ори.
— Офигеть! Чё правда? Вот прямо…
— Да. — Буркнула та. — На груди. И ногу на него закинула.
— Уи-и-и-и-и-и! Ино, как это мило!
Та вообще опустила голову в ладошки, сгорая от стыда. И не только.
— Да вообще капец…
— Ино! Ино! — Та подняла голову. — Ты покраснела!
— Отвали!
— Как круто! Ох, сейчас я это представлю.
— Не смей!
— Поздно. Так. Вот он лежит в своей постели.
— Прекрати!
— Ух, а он же такой рельефный.
— Я не могу больше. — Она снова спряталась в ладошки.
— А ты же такая фигуристая. А в каком белье ты была?
— Отвали.
— Ну давай. Говори!
— В чёрном.
— Ох-х-х-х. — Мне надо выпить. Через мгновение послышался плеск вина. Она подняла бокал, смакующе покружила вино по стенкам бокала, с видом эстета, знатока, пригубила немножко. — А белье кружевное?
— Нет. — Буркнула Ино откуда-то из-за ладошек.
— Жа-а-аль — жа-а-аль. Ну, оно и понятно. Было бы кружевное — Наруто бы сейчас у порога твоего дома ночевал, тебя караулил.
— Отвали.
— Так. А он в чём?
— В трусах.
— Так. В таких просторных позорных или в нормальных обтягивающих?
— Ты что, знаешь его трусы? — Ино коброй выползла из-за ладошек.
— А то. — Задумчиво и ехидно, со знанием дела Сакура почёсывала подбородок. — Я очень хорошо его знаю. Он ходит во всяких разных.
— Ещё скажи, что это ты с совместных миссий знаешь.
— Коне-е-ечно. — Пропела Сакура.
— Я вот хожу на миссии с Шикамару и Чёджи, и что-то я нифига не знаю.
— Ой. Не знать, в чём ходит Чёджи, это привилегия.
— Так-то да. Оно и верно.
— А Шикамару, ты сама показала. — Сакура вытянула мизинчик.
— Ладно-ладно. В общем, мы пришли к тому, что ты пялишься на Наруто.
— А чего не попялиться, если есть, на что? В каких трусах он был?
— В чёрных. Обтягивающих.
— Ох-х-х-х. Так, я продолжу представлять.
— Пф.
— М-м-м. — Прикусывая шоколадку. — Вот бы посмотреть на вас. И ты лежишь у него на груди, ножку закинула, м-м-м. А ноги у тебя что надо. — Ино не отвечала. — Кто первый проснулся?
— Я.
— Вот. И что, полежала, побалдела, потёрлась об него?
— Ты что? Я от него так отскочила, думала, не умею так ловко прыгать.
— Ах-ха-ха!
— Знаешь, как перепугалась!
— А чего перепугалась-то? Это же Наруто! Он же как святой.
— Всё равно! Я не уличная баба какая-то, с кем попало просыпаться!
— Я шучу-шучу, прости, дорогая. — Сакура погладила подругу по плечу.
— И вообще, я хотела спросить.
— О чём?
— Ну… Это… А чего это Наруто такой фигуристый стал?
— А, ты же не знаешь. Во-первых. — Она по-учительски оттопырила указательный пальчик. — Он отстроил пол Конохи.
— Постой. Это такая фигура речи?
— Нет. Пол Конохи — это пол Конохи.
