А хитрым ему и должно быть, положение обязывает.
Вот тебе, брат, подарок на юбилей – все королевские регалии Франции, начиная от Карла Великого: – Каролинги, Капетинги, Валуа, Бурбоны – всё здесь, в этом ящике. Ты теперь их законный владелец. Хочешь – в музее выстави, а хочешь – в подвале спрячь. Не благодари, себе я это оставить не мог. Сегодня я на вахте, вне очереди, распорядись только закусок подать.
Маринованные опята – чудо, как хороши! Николай разлил по второй.
– Дядюшка Эдуард при смерти. Ты в курсе? Позавчера вечером занемог, полностью парализовало после апоплексического удара.
– Был не в курсе, но мне это не очень-то и интересно. Предлагаешь выпить за его здоровье?
– Уже не поможет. Предлагаю за мир.
– После полной и безоговорочной капитуляции мир обязательно наступит, – ухмыльнулся юбиляр, – не вижу смысла тратить на это тост. Давай лучше твоего отца помянем. Вот уж действительно великий был человек. Повезло нам с ним. Всем нам. Низкий ему поклон.
Выпили не чокаясь. И третье пророчество соловецкого монаха Иоанна сбылось (кто бы удивлялся). Римская католическая церковь готовилась к этому событию почти полгода, поэтому честно заработала свою долю авторитета.
Накануне, двадцать седьмого (четырнадцатого) декабря вечером, на радио Ватикана выступил Папа Пий Десятый и призвал христиан немедленно покинуть города Мессина, Реджо-ди-Калабрия и Пальми и уходить подальше от Мессинского дворца Палаццо Реале, в котором квартировал итальянский король Виктор-Эммануил, а самого короля призвал к немедленному покаянию, потому что времени у него осталось совсем немного.
Неизвестно, каялся ли в последние часы Виктор-Эммануил, дворец сложился на первом же толчке и на руинах сразу занялся приличный пожар, а вот выходящие из городов люди были приняты, накормлены, устроены на ночлег и обогреты. По заявлению самих католических попов, спасти удалось больше двухсот тысяч благочестивых католиков.
На этом фоне, немедленная канонизация Александра Третьего Романова была поддержана клиром единогласно. Да, это против сложившихся правил, но в любых правилах есть исключения, а случай ведь действительно уникальный: – Воин Миротворец, Государь Избавитель и Монах Провидец, спасший более полумиллиона жизней в Сан-Франциско и Мессине. К тому же его внуки унаследуют четыре Имперских престола – Русский, Германский, Китайский и Испанский (насчёт этого у Папы сомнений не было).
И вообще, с Папой поладили отлично. Швейцарскую гвардию распустили, Ватикан теперь охраняла Гвардия русская – Сводный Ватиканский полк. Григорий Ефимович Распутин с группой специалистов Пятого управления ИСБ получил беспрепятственный допуск в архивы. Вываливать на потеху публике грязное бельё мы не собираемся, ознакомимся и засекретим. Одно дело делаем.
Италия потеряла короля, но из войны так и не вышла, не выпустили. Итальянский флот теперь базировался на Мальте, а порядок на Сицилии поддерживали два корпуса союзников – британцев и американцев, которые и назначили регента. Совершенно никчёмного человечишку, бывшего министра Иностранных дел Марчелло ди Астаццо, единственным достоинством которого была лояльность союзникам. Кроме них, его власть больше никто не признал, на Сицилии разгоралась гражданская война, а остальная часть страны уже была оккупирована. Так что от Италии Антанте достался только флот с ненадёжными экипажами и два восставших острова – Сицилия и Сардиния. Восставших возглавила и приняла на содержание Римская католическая церковь.
Близка к восстанию и Латинская Америка, только отмашки ждёт. Учебник партизанской тактики переведён на испанский, отпечатан и отправлен во все приходы Латинской Америки, где попы-политруки занимаются образованием неграмотных, но сильных, голодных и злых мачо. Их очередь придёт, когда в Атлантику вернётся наш флот. А из Папы получился отличный партизанский генерал, идеи схватывает на лету и воплощает выше всяких похвал.
– Британия никогда не подпишет капитуляцию, Вилли. Даже если мы загоним её на север Канады. Давай поставим реальные условия мира?
– Вот разрушим Лондон и сразу поставим, – кивнул Вильгельм, – не волнуйся, Ники, я отлично понимаю, что за один раз нам их не добить. Но точка в этой войне должна быть поставлена такая жирная, чтобы им ещё лет десять кошмары снились. Эх, жаль, что подлейший дядюшка Берти этого уже не увидит. Повезло мерзавцу, удачливый сукин сын. Наливай, Ники. За мир, так за мир, всё равно ты теперь будешь этим заниматься, но не продешеви.
– Статус-кво уже выглядит неплохо. А к осени мы его ещё значительно улучшим. Тебе этого мало?
– Статус-кво с Окситанией у испанцев?
– Странно, что ты начал с испанцев, – усмехнулся Николай, – а не с Иль-де-Франса. Из Парижа, мы уйдём, а испанцы, по-моему, свою долю заслужили.
– Сандро заслужил. Если его выберут Императором, то так тому и быть. Это его добыча. Его, Корнилова и Кондратенко, а не каких-то ленивых и трусоватых неженок испанцев.
Не такие уж испанцы неженки, в Америке и на островах они себя ещё покажут. Корнилов и Кондратенко уже разбудили в них дух конкистадоров Кортеса и Писарро, а Сандро разбудит Фердинанда Католика. Получат ещё янки свою реконкисту в Техасе и Нью-Мексико, не до Никарагуа им будет. А трансатлантический канал нам очень нужен.
Но Сандро здесь фигура ключевая, с этим мы не спорим. Такой объект, как Никарагуанский канал каким-то испанцам и правда доверять преждевременно. А Сандро уже держал в руках и Царьград, и Иерусалим, и Рим. Кому, как не ему, можно доверить такое? Это ведь ключ к победе во Второй мировой. Канал построить успеем, в этом сомнений нет. Привезём сколько нужно специалистов и техники и китайцев с мотыгами, лопатами и тачками. Это не коммерческий, а прежде всего военный объект, это будущая главная база Русского Императорского флота. Даже если за это придётся заплатить всей казённой долей от контрибуций и репараций – оно того стоит. И даже более того.
– Помочь тебе во Франции?
– Солдаты не нужны, Ники. Я хоть и немного просчитался со Швейцарией, но в Рейхе много храбрых мужчин, хватит и на Марсель, и на Лондон. Боевой дух высок, мобилизация третьей очереди не потребуется, хватит добровольцев. Буду рад получить твои самолёты и лётчиков-наставников. В авиации мы пока очень сильно отстаём, слишком долго не придавали ей значения.
Может, и пока, но скорее всего навсегда. Мы пока не лезем с предложениями на рынки, но технологический задел уже слишком велик, чтобы догнать нас, когда полезем. С таким заделом, мы всех будем опережать, как минимум, на одно поколение ещё лет тридцать, а значит гражданская авиация будет нашей. Ну, кто способен продержаться на рынке тридцать лет с убытками? А потом, даже если и найдётся технический гений, опередивший нас, конкуренцию он не потянет. Мало придумать хороший самолёт, даже произвести
