того, в Лондоне, Париже, Барселоне, Вене и Риме, почувствовали призрачное наличие голода. США, колонии Франции и Испании в Америке, Английская индия просто не могли прокормить всю европу. Нужны были богатые запасы зерна, которые находились в Петербурге и Мариуполе. Собственно эти два города намечались чуть ли не главными целями для похода в следующем году.
Коалиция собиралась идти на крайние шаги, призвав на службу не только загадочных людей, но и просто чудаков с безумными идеями. Пожилые генералы и адмиралы, так называемые ветераны наполеоновских войн, были слишком старыми. Требовалось обновить кровь.
Как-то вечером Лорд Раглан пригласил к себе Феникса для беседы, наедине.
— Уважаемый месье, я не могу словами передать, какую ценную помощь вы нам оказываете. В следующем году, мы намерены раз и навсегда разобраться с Крымом и сконцентрировать удар на балтике, чтобы вынудить Николая сдаться.
— Ближе к делу, — заскучал Феникс.
— От нашего агента, стало известно, что Мариуполь главный центр снабжения России на Юг. Если мы ударим там, то это парализует сразу три фронта.
— Так у вас есть корабли, а Мариуполь портовый город, — заметил Феникс.
— Все так. И мы это сделаем сразу, как только наступит весна. А сейчас же мы просим вас, оказать нам услугу. Нужно убрать несколько ключевых человек в городе. И я выдам список целей, которые нужно будет повредить. Но людей, первым делом!
— Ладно, — Феникс пожал плечами и взял со стола яблоко.
На полуострове выращивали очень вкусные фрукты. Ему нравилось.
***
Мариуполь.
Вместо любителей оперы, или богатых желающих поправить здоровье, улицы города наполнились солдатами. Почти каждый день приходили поезда с ранеными, некоторые составы уходили обратно, но уже загруженные оружием или пополнением. Вокруг Мариуполя развернули пехотные и артиллерийские училища.
Рабочая зона сильно расширилась, ведь на строительство новых кораблей требовались рабочие. Для борьбы с эскадрой коалиции по приказу генерал-губернатора Воронцова все паровые суда перестраивались по новому проекту. Азовское море уже напоминало закрытую банку с мухами, и стоило только эскадре прорваться через Керчь, как начался бы кошмар. Поэтому князь готовился.
Еще до войны между Великими странами шла гонка, кто же больше и раньше построит новых паровых кораблей. Россия сначала отставала, но потом резко стала нагонять, увеличив количество паровых фрегатов, причем сразу на винтовом движателе. Это уже окупилось меньшими потерями гражданского флота чем ожидали в адмиралтействе. Правда оставались Северная и Тихоокеанские эскадры, которые не прошли испытание, но время должно было все показать.
Под конец рабочего дня Вадим закончил составлять расписание для поездов на ближайший месяц и пошел в кабинет Воронцова. Они оба работали в отеле на берегу Азовского моря. Здесь находился координационный штаб южного фронта, офицеры быстро втянулись в новую систему управления и закопались в карты, решая как и куда двигать силы, чтобы нигде не возникало дефицита. За год работы заводы вышли на оптимальный режим и стабильно увеличивали выпуск вообще всего.
Более того, несмотря на сложное положение, экономика по чуть-чуть но росла. Среди частников стали популярны теплицы. Люди с удовольствием закупали новейшие удобрения, чтобы выращивать еду для себя. Только стоило посмотреть в соседние губернии, как руки опускались. Еще двадцать восемь процентов находилось в рабстве, как бы его не называли. Старое поколение чиновников, дворяне, помещики, всеми силами саботировали переход людей в другой класс. В империи участились насильственные, хм, свержения помещиков. Третье отделение только и могло, что пожать плечами, мол, сами довели людей.
Вадим тряхнул головой и постучал.
— Входите.
Воронцов сидел за квадратным столом, к которому буквой Т приставили прямоугольный. Вадим насчитал пять телефонных аппаратов и три большие карты в кабинете генерал-губернатора.
— Михаил Семенович, поехали домой. Работа никуда не убежит.
— А, Вадим! Не ну как, — он показал на стопку документов, — да, наверное ты прав. Пошли.
Он выглянул в окно, солнце уже давно зашло.
— Софья будет ругаться.
— Будет, — согласился Вадим, — ей положено.
— Слушай, мне уже третью неделю докладывают, что доктор Гааза, что-то подготовил и приглашают генералитет посмотреть. О чем речь?
— Да, Михаил Семенович, говорят, что доктор придумал какую-то жутко мощную мазь, чтобы раны лечить. Он уже отправил партию в Севастополь, и Николай Иванович Пирогов очень горячо хвалил. Но я честно сам не видел. Нет времени выбраться, — Вадим хохотнул.
— И не говори.
Они подошли к тяжелым дверям, где уже давно консьержа заменила пара караульных.
— Ваши милости, карета готова, — сообщил адъютант Воронцова.
— Значит, не будем морозиться, — Вадим прошел к карете первым.
Воронцова же остановили в дверях. Подбежал посыльный со срочным посланием.
— Черт, как не вовремя. Вадим, я, я еще задержусь, — Михаил Семенович виновато поджал губу.
— Хорошо, но не задерживайтесь, дома вы тоже нужны, — сказал Вадим, забираясь в карету, — поехали.
После шести в городе наступал комендантский час. Его ввели по просьбе Вадима, чтобы отлавливать возможных шпионов и полностью искоренить преступность, которой и так было немного.
С каждым днем войны ставки только росли. Уже началась серия саботажа в тыловых городах. Противник старался повредить все, до чего мог дотянуться. Получалось с переменным успехом. И если правительство плакало по деньгам на восстановление, то Вадим радовался, что гнилые люди вскрылись именно сейчас. Противник скорее бился головой об укрепленные стены, чем успешно наступал. Кавказский фронт же полностью показывал всю глубину упадка Турков, они не выдерживали, вся Османская империя трещала по швам. Сколько бы Франция и Англия не вносили денег, починить турков они уже не могли. Сами ввели страну в зависимость, сами за это и расплачиваются.
Карета выехала за город и повернула к одинокому поместью. У дверей Вадима встретил Егерь и забрал шинель.
— А Михаил Семенович?
— Задержали, — Вадим зашел и увидел Софью, она игралась с Петром в гостиной.
Софья подняла взгляд и поняла.
— Задержали? Не говори, я поняла.
— А где девочки? — Вадим разулся и расстегнул воротник.
Егерь же ушел греть ужин, а то тот остыл.
— У мамы, устроили вечер русской поэзии, — Софья поднесла маленькому Пете деревянную игрушку в виде всадника на коне.
— А ты чего не пошла?
— Вадик, ну вот где Петя и вечер поэзии? Это же снова начнется, — она пальцами изобразила "козу рогатую, — и так разленились, уроки
