Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
мероприятии, а президент Польши – нет»[122].
Ответ Яд Вашем с точки зрения ясности оставляет желать лучшего. Национальность жертв Освенцима не влияет на национальность гостей, выступающих на мероприятии. Присутствие на форуме представителей четырех стран-союзниц совершенно уместно. Ведь именно они освободили Европу и мир от тирании нацистской Германии. «Важно отметить, что из полутора миллионов жертв лагеря смерти Освенцим-Биркенау около 1,1 миллиона были евреями, убитыми просто потому, что они были евреями, независимо от страны происхождения», – говорится в заявлении администрации мемориала.
Польша, бесспорно, претерпела немыслимые страдания из-за убийств, принудительного труда и террора, выпавших на долю страны после того, как в 1939 году Германия вторглась на ее территорию и оккупировала. Бесспорно и то, что именно немецкие национал-социалисты возвели на польской земле лагеря смерти в Освенциме, Треблинке, Белжеце, Собиборе и Майданеке, чтобы истребить в них три миллиона евреев. Одной из причин отказа польского президента от участия в форуме был ожесточенный спор Польши с Израилем по поводу исключительного права Варшавы обходить деликатные вопросы о возможной причастности поляков к преступлениям в нацистскую эпоху на основании закона, который вынашивался в течение нескольких месяцев. Варшава считает себя хранителем национального образа истории, который рассматривает поляков исключительно в качестве жертв Второй мировой войны.
Новый закон о холокосте парламент Польши принял в 2018 году. Согласно этому закону, правое консервативное правительство будет вправе подать в суд на тех, кто называет концентрационные лагеря, развернутые на территории оккупированной Польши немцами во время диктатуры Гитлера, «польскими лагерями».
«Любой, кто публично и вопреки фактам приписывает польскому народу и польскому государству ответственность за преступления, совершенные в Третьем рейхе, будет оштрафован или приговорен к ограничению свободы сроком до трех лет», – говорится в законе. «Это также относится к приписыванию других преступлений против человечности и мира, и также военных преступлений». Закон поднимает вопросы о разоблачении, коллаборации или соучастии, которые после окончания Второй мировой войны время от времени возникали по отношению к Польше[123].
Закон заботится о патриотической непогрешимости и безупречной картине прошлого. С точки зрения национал-консервативной правящей партии «Право и справедливость» во время Второй мировой войны Польша представляла собой исключительно героическую нацию борцов Сопротивления или жертв отечества. Любая попытка поставить такую идею под сомнение расценивается партией как клевета.
Польский историк Петр Осека четко видит, что государственное регулирование истины допускает только «славную версию» польской истории. «Если кто-то не согласен с этим и хочет иначе истолковать историю Польши, он сразу же становится предателем родины, действующим по заданию иностранных держав»[124].
Отметим, что Израиль яростно протестовал против польского закона, поскольку опасается, что он может быть использован для отрицания участия Польши в преступлениях против евреев во время холокоста. Израиль заявлял, что закон позволяет «скрывать историческую правду» о том, что немцы «пользовались поддержкой польского населения во время холокоста»[125].
Американский историк и социолог польского происхождения Ян Томаш Гросс – один из критиков «Закона о холокосте». Закон дает польскому министерству юстиции возможность «преследовать в судебном порядке любого еврея, пережившего оккупацию Польши», если тот расскажет о страданиях, причиненных ему поляками, говорит почетный профессор Принстонского университета. Его фундаментальный труд «Соседи. История уничтожения еврейского местечка», посвященная еврейскому погрому в деревне Едвабне на востоке Польши, вызвал жаркие споры относительно коллаборации местных жителей с нацистами в оккупированной Польше. В своей книге Гросс подробно описал, как в июле 1941 года жители польской деревни согнали несколько сотен евреев, живших с ними по соседству, в овин и сожгли их заживо. После публикации в 1991 году книга вызвала в Польше одну из самых ожесточенных дискуссий и разрушила тщательно культивируемое представление о поляках как о жертвах нацизма либо героях Сопротивления. Тот факт, что тысячи поляков воевали против немцев в подполье и защищали своих еврейских сограждан, доказывает семья самого Гросса. Мать Яна Гросса, Ханна Шуманска, была католичкой и участвовала в польском Сопротивлении. Она спасла от холокоста нескольких евреев, в том числе своего будущего мужа Зигмунда Гросса, ставшего отцом Яна.
«У антисемитизма в Польше глубокие корни», – написал Адам Михник в ответ на публикацию книги Гросса. Явная враждебность к евреям и синдром попутчика, по словам журналиста, служат идеологической шпатлевкой польской национальной демократии. «В межвоенный период антисемитизм был уже прочным фактором радикальной идеологии правых националистических сил. Мощные антисемитские акценты можно было услышать в высказываниях иерархов католической церкви». Участник движения «Солидарность», а позже главный редактор газеты Gazeta Wyborcza самокритично признал, что у него, как, очевидно, и у других, «не хватило воображения, времени, чтобы, отринув собственный оппортунизм и духовную лень, поставить ряд вопросов».
Правительство потребовало от прокуратуры расследования в отношении сочинений Гросса, посвященных польскому прошлому. Однако в научных публикациях Гросса прокуратура не нашла ничего предосудительного и в 2019 году прекратила производство по начатому делу. Ощутив ущерб, нанесенный внешней политике принятием закона о холокосте, польское правительство «ради защиты репутации Польши» пересмотрело закон, смягчив один из его пунктов. Теперь тот, кто «припишет польскому народу и польскому государству ответственность за преступления, совершенные в Третьем рейхе», будет оштрафован и не более. Изначально именно яростная критика со стороны Израиля и Америки побудила обе палаты парламента – сейм и сенат – проголосовать за отмену наказания в виде тюремного заключения сроком до трех лет в случае нарушения закона. Дискуссия о том, есть ли виновные во Второй мировой войне или война стала всего лишь неминуемой последовательностью неизбежных событий, на которую никто не мог повлиять, длится столь же долго, сколько холодная война, как, впрочем, и притязания Польши, требующей единственно правильной интерпретации истории. Новая битва за страдания прошлых лет снова разделяет Европу.
Глава 13
Польская трагедия
Память и забытье – две стороны одной медали и, в зависимости от политических интересов, возможность использовать собственную историю в качестве политического оружия. Именно Польша вместе со странами Восточной Европы, недавно вступившими в ЕС, успешно настояла на доминировании их собственной национальной культуры памяти в общеевропейской картине.
Четвертого апреля 2009 года Европейский парламент подавляющим большинством голосов принял резолюцию, согласно которой 23 августа объявлялся Днем памяти жертв тоталитарных и авторитарных режимов. «Европа, – говорится в резолюции, – будет единой лишь тогда, когда сможет прийти к общему видению своей истории», признав коммунизм, нацизм и фашизм общим наследием «и проведя честное и тщательное обсуждение всех тоталитарных преступлений прошлого века»[126].
Попытка с помощью указа насадить общую культуру памяти не облегчила поиск истины и привела к возобновлению ожесточенных споров. День памяти приурочен к августовской
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
