постоянно окружали поклонники, Петр Александрович задумался о ее замужестве: будущий муж его дочери должен иметь безупречную репутацию и пользоваться благосклонностью Императора — ведь сам он был приближенным Екатерины II, а таких Павел не жаловал. Выбор пал на 42-летнего генерала Свечина, давнего друга Соймонова. Софья приняла выбор отца. Многие придворные кавалеры, правда, желали расстройства этой свадьбы. Особенно страдал влюбленный в нее барон (а впоследствии граф) Строганов, он постоянно искал встреч с предметом своего обожания. Но, понимая долг замужней женщины, Софья не принимала его. Но когда наконец Строганов женился, она стала добрым другом ему и его супруге.
Петр Александрович был доволен замужеством дочери, но его счастье было недолгим: последовал суровый приказ Императора покинуть Санкт-Петербург. Прежде чем дочь и зять успели заступиться за него, Соймонов отправился в почетную ссылку в Москву. Разлука с любимой дочерью, а также крайне холодный прием, оказанный ему генералом Свечиным, на которого он так рассчитывал, повергли Петра Александровича в черную меланхолию. Вскоре Соймонова сразил апоплексический удар, от которого он уже не оправился.
Положение генерала Свечина, вскоре назначенного на высокий пост, требовало его присутствия в столице. Поэтому Софье, охваченной глубоким горем пришлось выполнять свои светские обязанности, морально несущественные, но с мирской точки зрения обязательные. Она все чаще обращалась в мыслях к Богу, взывала к Нему, поверяла Ему свои горькие мысли: помимо смерти отца она была сражена приговором врачей — она никогда не познает счастья материнства.
После Французской революции в Россию хлынул поток эмигрантов. Некогда блиставшие в Версале и Трианоне французские аристократы были приняты в высшем свете Петербурга, в доме Свечины их также охотно принимали. Революция привела в Россию и представителей духовенства. Аббат Николь сопровождал в поездке детей графа Шуазёля-Гуфье. Ему было разрешено открыть учебное заведение для мальчиков. Институт находился рядом с Юсуповским дворцом на Мойке, на месте нынешнего дома № 117. Плата за пребывание была высока — 2000 рублей в год, поэтому здесь обучались отпрыски знатнейших семей Империи: Нарышкины, Голицыны, Меншиковы, Орловы, Гагарины; здесь даже учился сын принца Людвига Вюртембергского. Здесь же нашли пристанище многие священники-эмигранты. Противники галломании называли институт иезуитским — там все было пропитано духом католицизма, учащиеся слушали мессу, языком общения был французский. Примечательно, что орден иезуитов после роспуска его в 1773 году папой, был поддержан Екатериной II.
В 1791 году Екатерине II был представлен прибывший из охваченной революцией Франции кавалер д'Огар, в прошлом офицер французского флота. Он стал истинно верующим после пророческой проповеди отца Борегара, произнесенной в 1776 году: «Если над головой короля будет занесен топор, то святотатственный молот сокрушит наши алтари, и язычники воссядут там вместо Бога живаго под оскверненными сводами наших храмов». Перед самым отъездом он наносит прощальный визит Мадам Елизавете — сестре короля, которая всегда хорошо к нему относилась. Принцесса вручила ему молитву собственного сочинения, с которой она обращалась к Богу, молясь за короля и Францию. Императрица назначила д'Огара помощником директора Императорских библиотек. Д'Огар стал одним из самых близких и постоянных гостей в салоне Свечиной и, очевидно, пробудил в ней склонность к католицизму. Но он не обладал ни выдающимися умственными способностями, ни тем религиозным пылом, которые впоследствии отличали графа де Местра.
Неожиданное увольнение генерала Свечина с должности и назначение на его место графа Палена не изменило привычное течение жизни Софьи Петровны: Москва не привлекает ее после смерти отца, имения расположены далеко, да и не привыкла она прозябать в глуши. Свечиным удалось сохранить свой прежний круг общения, в их салоне обмениваются литературными и философскими идеями, но никогда не затрагивают вопросы политики. Софья погружается в чтение художественной литературы, главным образом французской, философских сочинений Канта, Гегеля, Декарта. Чтение не было для нее просто отдыхом, она делала многочисленные пометки и комментарии, иногда переписывала, чтобы лучше проникнуться содержанием. Много времени посвящает она воспитанию сестры, трогательно заботится о муже.
С воцарением Александра I Свечины вздохнули свободно, но у них было никакого желания возвращаться ко двору. Единственное, что связывало Софью Петровну с Императорским Домом — это глубокое почтение к Вдовствующей Императрице, которая занялась созданием благотворительных учреждений. Софья Петровна приняла деятельное участие благотворительной деятельности. Ее сестра Екатерина выходит замуж за князя Гагарина, у нее пятеро детей и Софья Петровна обожает племянников.
Во время Отечественной войны под патронатом Императрицы Елизаветы Алексеевны создается Комитет помощи солдатам, Софью Петровну избирают его председателем. Софья Петровна много сил и времени отдает этой деятельности.
В 1815 году Император издает указ об изгнании иезуитов из России, Католики теперь стали, более чем когда-либо, объектами критики и подозрений. В это время Софья Петровна считает своим долгом поддержать своих друзей и принести в жертву свою веру. Она тайно обращается в католичество., первым ее исповедником стал отец Розаван.
Война закончилась и снова можно было путешествовать. Софья Петровна захотела поехать во Францию или в Англию — ее манили новые впечатления и знания, но не было у нее желания остаться там навсегда, это ясно видно из ее писем к Александру Тургеневу. Свечины приезжает в Париж осенью 1816 года. Здесь их гостеприимно приняли друзья по Петербургу: маркиз д’Антишан, назначенный управляющим Лувром, граф де Ла Гард, герцог Ришелье, который познакомил их со своими сестрами маркизой де Монкальм и графиней де Жюмийак; в салоне герцогини де Дюра Софья Петровна знакомится с мадам де Сталь. Через 6 месяцев пребывания в Париже генерал Свечин принимает решение вернутся в Петербург, чтобы рассеять козни врагов. Софья Петровна без колебаний следует за ним.
По возвращении она видит, как усилилось негативное отношение к католикам: многие ее друзья-католики покинули Россию, о чем она горько сожалела. В довершение она не застала в Петербурге свою сестру — князь Гагарин возбудил ревность в Императоре Александре и был отправлен в посольство в Риме. Софью Петровну потянуло обратно во Францию, страну, которая пленила ее с первой встречи. Она собиралась там остаться надолго, но не навсегда. Генерал Свечин, подвергавшийся постоянным нападкам со стороны недругов, одобрил ее решение. Свечин больше никогда не возвращался в Россию, а Софья Петровна приезжала один раз уже царствование Николая I.
По возвращении в Париж Свечины, ранее жившие на улице Варенн рядом с герцогиней де Дюра, снимают особняк (дом 71 по улице Сен-Доминик, здание не сохранилось) с великолепным садом. Она выписала
