Книга Уроки вежливости для адвоката - Вера Эпингер

Под порывами эмоций я сорвалась к Шаповаловой — очень хотелось, чтобы она попалась под горячую руку. Боевое и воинственное настроение благодаря клоунаде Максима отлично подходило для разговора с Ксенией Львовной. Я знала, где находится её салон и надеялась, что в нём либо встречу её саму, либо разузнаю её домашний адрес. Её телефон был вне зоны доступа сети, так что личное посещение оказалось единственным вариантом.

Меня ждало разочарование: мастера к моему неудовольствию посетовали, что Шаповалова отбыла в отпуск заграницу и вернется не раньше, чем через две недели.

— Будто чувствовала, что я по её душу еду, — хмыкнула я.

Прогуливаясь по Олимпийской набережной, я вновь обрела самообладание. Лёшка, с которым я трещала по видеосвязи уже битый час, смог поднять моё настроение до отметки «улыбаемся и машем». Отчего-то я не стала делиться с ним историей о моем реванше с Максимом. Знала: не одобрит. Начнет подтрунивать или того хуже вздумает самостоятельно поквитаться с Державиным в отместку за мою обиду. Он не хуже старшего братца стоял на страже моего душевного спокойствия.

Не будь он таким бабником, я бы может и правда задумалась, что его забота обо мне неспроста. Но многочисленные спасательные операции, направленные на избавление друга от очередной фифы, напрочь уничтожали любую мысль об амурных планах Алексея в отношения меня любимой.

В отель я вернулась ближе к позднему вечеру — не будь в нём мои вещи, ещё днём бы села на ближайший автобус или «Ласточку» до Краснодара. Видеть Максима сейчас означало вновь всколыхнуть приобретенную сегодня обиду.

Прежде чем вернуться на ночёвку в номер, зашла в лобби-бар на первом этаже отеля — жутко захотелось свежевыжатого апельсинового сока. Попросив бармена исполнить мою маленькую слабость, повернулась спиной к барной стойке и принялась разглядывать яркие постеры на противоположной стене. Минималистичный интерьер украшали абстрактные изображения: яркая геометрия на удивление не раздражала взгляд, и я с удовольствием рассматривала картинку за картинкой.

До тех пор, пока не наткнулась на Державина. Он занял столик под постером с десятком разноцветных глаз и губ, раскиданных по полотну в хаотичном порядке. Я бы не заметила его, но именно в момент моего созерцания он решил привстать, тем самым заслоняя постер своей внушительной фигурой.

— Друг, повтори, — едва связно окликнул он бармена и вновь умостился на кресле.

Державин пил.

— Ваш сок, — я обернулась к барной стойке и, поблагодарив, забрала напиток. Бармен же подошёл к столику, занятому Максимом, и, забрав пустой стеклянный графин, поставил стакан, заполненный янтарной жидкостью.

Такой шанс я не могла проворонить.

Сделав небольшой глоток, зажмурилась от удовольствия, наслаждаясь лёгкой горчинкой, и шагнула к Державину. Он, будто не замечая меня, залип в экран смартфона.

— Пожалел, что поддался? — издевательски протянула я, привлекая его внимание. — Решил нажраться с неудачи?

Максим оторвался от своего занятия и расфокусированным взглядом уставился на меня — всего лишь на секунду, и тут же вернулся к телефону.

— Отстань, Солнцева, — безразлично отозвался он.

Я нахмурилась и села за соседнее кресло, напротив Державина. Это ли тот Максим, что днём показал мне моё место?! Тот Максим, что готов препираться со мной день и ночь? Он никогда не терял самоконтроль, а сейчас, как побитая собака. Мне было неприятно это осознавать, но в глубине души промелькнуло беспокойство, которое я тут же поспешила спрятать за язвительной фразочкой:

— Мистер Невозмутимость потерял контроль?

— А что ты знаешь о контроле, девочка? — он вновь на краткую долю мгновения удостоил меня взглядом.

— Расскажи мне, — хмыкнула я, готовясь к интереснейшей беседе.

— Рассказать что? — раздражённо ответил Максим.

Я прищурилась. Дело и правда нечисто.

— Не сказать, что я волнуюсь за тебя, Максим, но с тобой что-то не так.

— А тебе какое дело? — буркнул он.

— Ну раз так… — фыркнула я, поднимаясь с кресла и явно выказывая намерение оставить его в одиночестве.

— Подожди! — одёрнул меня Державин и, пристально глядя меня в глаза, вдруг задал вопрос: — Скажи мне честно. К чему весь этот твой пафос?

— Пафос? — удивленно вскинула бровь я, совершенно не понимая, что сейчас происходило. Пьяные бредни? Попытка замять ситуацию на треке?

— Да, пафос. Ты же девушка, которая… а, впрочем, неважно, — вдруг отмахнулся он от меня и закинул в себя стакан с виски.

— Что? — я окончательно поставлена в тупик его поведением.

Вместо ответа Державин махнул бармену и, пошатываясь, пошёл на выход из лобби-бара. Будто не он только что разговаривал со мной — будто я пустое место! Впрочем, чему я удивляюсь?

Раздраженно допив сок, я оставила стакан на столе и направилась в свой номер, собираясь сделать вид, что ничего не произошло, и просто забыть обо всей этой странной ситуации. Правда кого я обманывала?

Поднимаясь на лифте, поймала себя на мысли, что пытаюсь понять, что имел в виду Державин. Просто так отпустить произошедшее не давало чувство… ответственности? Нам ещё завтра домой возвращаться, а он нажрался чуть ли не до синих соплей.

В коридоре меня ждал сюрприз.

— Это не твой номер, — заметила я, глядя, как Максим ломится в мою дверь, прикладывая электронную карту к считывателю. Тот не реагировал и под раздачу попала ручка, которую он принялся усиленно дёргать.

— Прости, — буркнул он и переместился к соседней двери. На этот раз карта сработала.

Я молча наблюдала, как он открыл дверь, и вошла вслед за ним.

— Ну, рассказывай, — сказала я, встав в узком коридоре и скрестив руки на груди.

Максим сел на кровать и уставился на меня плавающим пьяным взглядом.

— Да дуры вы, бабы! — икнув, мрачно изрёк он, будто делая мне одолжение.

— Чего? — вскинув бровь, удивилась я, удостоверяясь в сделанном мгновением раньше выводе: он не придуривается, у всегда невозмутимого Державина действительно что-то случилось. Что-то, что заставило его потерять контроль над собой и банально нажраться.

— Ох, как бы ты не пожалела потом, Солнцева, — едва слышно вздохнула я и, сев рядом с Максимом, уже громко произнесла: — Расскажи мне, что случилось.

Находясь так рядом, я могла почувствовать амбре виски и его парфюма — странно, но сильного отвращения от этого запаха я не испытывала. В отличие от ситуаций с Лёшкой, когда я была вынуждена чуть ли не задерживать дыхание, когда он в усмерть напивался в клубах.

— Знаешь, Жень, — негромко начал Максим, — ты удивительная. Ты не поддаёшься на мои уловки.

— Что? — растерялась я.

— Что-что? — невесело усмехнулся он, уставившись на