Книга Укради меня - Анель Ромазова

Суровая красота Сашиного лица привлекает меня настолько, что кроме — Я согласна — ничего на ум не приходит.

Я запуталась. Может, отдать любимому человеку свой первый раз — это и есть самое правильное. С ним не испытаешь неловкости и гадкого чувства, что тебя использовали. Это же по любви.

Всем остальным за мной не заржавеет, сказать «отвали» и еще тяжелой артиллерией пройтись по недостаткам. А Саше..

У Саши нет недостатков, кроме очевидного — он искусный бабник. Умело пользуется, не оставляя и малейшего шанса на выживание.

Твою мышь! Я даже начинаю сочувствовать подругам по несчастью. Ведь им так же плохо. Он не особо то и шифруется. Я, при своей невнимательности, три прокола насчитала и все же таю, покладисто выгибая спинку, трусь и почти мурлычу. Его манкие глаза напаивают до пьяна, своим коньячным блеском.

Обольстительная зараза смотрит на меня из-под длиннющих ресниц. Вьет свои соблазнительные кольца и затягивает все туже. Я практически на последнем вздохе, уже готова выпалить — Делай со мной все, что хочешь.

— Предвкушаю, как ты меня на треке уделаешь, — ездой по ушам покоряет все, что осталось непокоренным. Я и тут не отличаюсь уникальностью. Мои уши, как большинство женских — это точка Джи. Налей побольше сиропу и БАМС! стерва живущая внутри — оглушена, валяется в углу ринга без единого звука.

— А как же доказать свое преимущество? Порвать рубашку и бить в грудь над униженным соперником, — веду ладонью, царапая кожу о его колкий от пробивающейся щетины подбородок. Саша в ответ ластится всей щекой.

— Кому доказывать? Девушке? — проливает ноты возмущения в голосе, — С вами же не воевать надо, а любовью заниматься, — цитирует что-то знакомое.

— Мими — няшность вот где, — трясу ребром кисти выше макушки. Он улыбается и ускорено кивает, — Здесь, явно подвох. Не бывает таких идеальных. Может ты страшно ревнивый?

Ну, давай же, выдай что — нибудь настолько омерзительное, что мне захочется влепить пощечину и уйти пешком — тревожу космос внутренней мольбой.

— Тоже нет. Отелло разыгрывать не буду. Узнаю, сразу же пойдешь своей дорогой. У меня другой приоритет. Пусть все вокруг восхищаются, а трахаю то тебя я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хвастун?!! — внимательно вглядываюсь. На его лице играют полутени. И он бог — вранья. Ни одного проблеска неискренности в его глазах я не вижу.

— Нее. Это такой сорт гордости. Долго выводил. Вложить в свою барышню, сделать из нее королеву. Вот тогда себя чувствуешь охуенным мужиком.

— Это вроде того, если живешь с козлом, то и сама станешь коза?

— Примерно. Но я лучше сказал. Вырасти свою королеву, и стань королем, — летит с его медоточивых губ контрольный в голову и я, конечно же, сражена.

Прижимаюсь настолько тесно, что ребра давит до боли в сердце. Как же хочется доказать, что я могу быть лучше всех женщин. Потому что люблю сильнее. И потому что никого другого не желаю.

— Сашка, ты вообще самый лучший. Самый — самый, — бормочу через чур импульсивно.

— Вот здесь не буду спорить. Люблю лесть, хоть и наглую, — целует меня — глупую влюбленную дурочку в кончик носа, — Поехали, что-то покажу.

Едем пару минут, так и не покидая огороженной территории. Спустившись, могу разглядеть не громоздкое двухэтажное здание. Одна часть его значительно больше, переделана под гаражи, другая еще недостроенна.

— Повернись, — командует Саша. Слушаюсь, и на мои глаза опускается повязка.

Фиксирует мое тело сзади и управляет, скрестив руки на животе. Сконфузившись мгновенной дезориентацией, двигаюсь сковано и повторяю его шаги.

— Да не бойся, Кис. Я тебя не съем, — расслабляюсь и тут же напружиниваюсь снова от его обещания, — Покусаю местами.

Семь шагов влево. Десять прямо. Еще восемь в неизвестном направлении, потому что кожа на костюме очень точно передает температуру тела за спиной. Мурашечный всплеск негативно сказывается на дыхании. Поверхностные толчки и не больше. В легких пустота и скрябание.

С завязанными глазами ощущения гораздо мощнее. А когда вокруг тебя такая гормональная энергетика, на окружающее абсолютно начхать. Пусть ведет хоть в темный подвал

Виснет затишье. Саша отходит. Повязку снять не решаюсь. Стою и вслушиваюсь в негромкие щелчки. Затем, такой звук, едва уловимый, как электрическое напряжение начинает стекаться по воздуху. Зависнув на размышлениях (что это может быть?) не сразу улавливаю, как тонкая бандана убирается с глаз.

Гирлянды. Нити. Гроздья бело — зеленых лампочек плетутся по зданию и шатром нависают на беседке рядом. Мерцают, переливаются и сменяются серебристо — синим свечением.

Это не просто красиво — это ошеломительно. В жизни ничего прекрасней не видела. Саша ведет за руку внутрь. Дар речи переключается в авиа режим. Только моргаю.

Пол беседки застелен толстым покрывалом. Две подушки для садовой мебели, в такой же синей гамме. Большой деревянный поднос в центре. На нам стоит суши — сет, зефирки в мелких вазочках, конфетки, виноград, сырная тарелка, бутылка мартини "Бьянка" и пара пластиковых стаканчиков. Все сделано с мужским шиком и без пошлости.

Он устроил мне настоящее романтическое свидание. Что творится внутри — словами не передать. Выразить же, только глубоким поцелуем.

— Я так понимаю, понравилось, — оставляет слова на моих губах.

— Да!! ты. ты… — заикаюсь и по итогу замолкаю.

— Знаю. Самый — самый. Ты мне своим «забери обратно» чуть сюрприз не слила.

— Простиии, — выпячиваю губы и хлопаю ресницами. Он машет «Ладно, забыли»

Юркаю и размещаю свой задок на подушке. Саша садится рядом и кивает на бутылку. Я, показываю пальчиками, что мне чуть — чуть. Засыпаю вопросами, пока он раскладывает на тарелки еду.

Распахнув ушки, впитываю рассказ, что несколько лет назад они вскладчину выкупили территорию старого аэропорта. Подлатали взлетную полосу, оборудовали четыре площадки для трюков и сделали частным объектом. Новички попадают сюда в основном по знакомству. Если приходишь со стороны то, как входной билет, нужно в гонке забрать банк. Таких, вероятно, единицы.

Сплошное удовольствие смотреть и жить в этом моменте. Надеюсь, он у нас не последний.

Отказываюсь от второй порции, боясь, что лопну. Больше от волнения. Еда совсем не лезет.

Нет, я расслаблена. Бабочки в животе пускают салюты и мешают проглотить каждый кусочек. Да и вкус почти не различим.

Напиток не крепкий. Саша мне размешивает его со швепсом. Ваниль и пряности с легкой горчинкой. Пузырьки щекочут язык. Пьянею, вовсе не от этого, от самой атмосферы. Чтобы заполнить паузу и ослабить воздействие глаз напротив, ставлю на телефоне трек и подаю Саше ладонь.

— Потанцуйте со мной, старший лейтенант, — подтянув