На ваше имя будут открыты счета в банках, куда поступят деньги… вашей бывшей семьи. Мне не претендуем на эти средства, но будет лучше, если счетами будет заниматься наш бухгалтер и все траты вы будете согласовывать с ним.
— Хорошо, — согласился Ломтев. — Пусть будет так. Пока.
Крестовский кивнул, пропустив мимо ушей это ломтевское «пока».
— Особняк старинный, и семья им уже больше десяти лет не пользовалась, — сказал он. — Однако, его поддерживали в нормальном состоянии и капитального ремонта он не требует. Так, может быть, где-то что-то надо будет освежить по мелочи, но в целом он вполне готов для проживания. Разумеется, вместе с особняком вам будут положены слуги, но среди них, как вы понимаете, могут быть шпионы Громовых…
— Наверняка будут, — согласился Ломтев.
— Поэтому я предлагаю уволить их всех и набрать новых, — сказал Крестовский. — Мы можем предоставить список…
— И среди них будут уже ваши шпионы, — сказал Ломтев.
Граф вздохнул.
— Александр…
— Виктор, — поправил его Ломтев. — Называйте меня Виктором, граф. Так будет правильнее.
— Да, безусловно, — согласился Крестовский. — Виктор, мы вам — не враги.
— Конечно, — сказал Ломтев.
— Мы должны быть настроены на длительное плодотворное сотрудничество.
— Верните мне мою дочь, — сказал Ломтев. — А потом мы поговорим об остальном.
— Мне казалось, вопрос с вашей дочерью мы уже закрыли.
— Да? — спросил Ломтев. — Что-то я ее тут не вижу.
Крестовский вздохнул.
— Теперь вы войдете в княжеский совет дворянского собрания, — сказал он. — У вас будет право голоса, такое же, как у вашего сына….
И сыночка это наверняка раздражает, подумал Ломтев. Но тут уже начинаются политические дрязги, в которых я не разбираюсь, да и, положа руку на сердце, не особенно стремлюсь разбираться.
— Главный вопрос, по которому дворянское собрание не может прийти к согласию, это вопрос о возвращении наших дальневосточных территорий, — сказал Крестовский. — Ваш сын, как и большинство молодых князей, придерживается мнения, что ДВР нужно оставить в покое… еще на некоторое время. Старые князья разделяют мнение императора и стоят за немедленный возврат.
— Не понимаю, почему вы до сих пор не воюете, — заметил Ломтев. — Разве смысл империи не в том, чтобы последнее слово всегда оставалось за императором?
— Все несколько сложнее, — сказал Крестовский. — Императору нужно большинство голосов дворянского собрания.
— Вы ради этого все затеяли? — спросил Ломтев.
— Нет, — сказал Крестовский. — Более того, я попросил бы вас, чтобы вы не обсуждали… свое видение этого вопроса..
— Ваше видение, — уточнил Ломтев.
— …. с кем-либо со стороны, — закончил свою мысль Крестовский. — Видите ли, это принципиальный момент, и мы пока не готовы выложить все козыри на стол, тем более, что ваш голос, хоть он и мог бы прибавить весомости партии войны, все равно не станет решающим.
— Кто меня вообще спросит? — поинтересовался Ломтев.
— Да кто угодно, — вздохнул Крестовский. — Вы теперь — князь, и вам придется участвовать в светской жизни империи. Более того, я уверен, что в ближайший месяц вы станете гвоздем сезона и главной темой для обсуждения в московских, да и не только московских, гостиных. Данила Георгиевич, сколько приглашений уже пришло?
— Дюжина или две, — сказал Танеев, на мгновение отрываясь от бумаг. — Званые ужины, балы, два приглашения на охоту.
— Кстати, об этом, — сказал Ломтев. — А как я отношусь к охоте?
— Строго отрицательно, — сказал Крестовский, и Ломтев облегченно выдохнул. — Вы считаете, что это баловство.
Приятно осознавать, что хоть в чем-то мы со старым князем сходимся, подумал Ломтев. Он тоже не любил охоту и считал ее баловством.
Это насилие-лайт. Тот, кто строил собственный бизнес в девяностые, вплотную сталкивался со старым добрым ультра-насилием, и в свое время Ломтев наелся им досыта.
Заменители, пусть даже и со вкусом натуральных, ему были не нужны.
— Вы можете игнорировать всю эту суету еще несколько дней, — сказал Крестовский. — Время, которое нужно, чтобы заново войти в дела, так сказать. Но потом вам придется реагировать. Потом вам придется посещать если не все, то хотя бы часть мероприятий, на которые вас приглашают. Это — часть образа жизни, и от него нельзя отказываться, чтобы не вызывать лишних вопросов.
— Хорошо, — сказал Ломтев. — Не сомневаюсь, что вы составите для меня список мероприятий, которые мне следует посетить.
— Конечно, — сказал граф.
— Я вам прямо сейчас еще зачем-нибудь нужен? — поинтересовался Ломтев.
— Прямо сейчас? Нет, — сказал Танеев. — Нужно будет подписать целую пачку документов, но это подождет. Я еще не все подготовил.
— Надо будет, найдите меня в саду, — сказал Ломтев и вышел из кабинета, опираясь на трость.
Но опирался он уже больше для вида, ходить он мог уже и без поддержки.
— Я заметил, что вы старательно обходите в беседах этот момент, — сказал Танеев, когда дверь за Ломтевым закрылась. — Поэтому не могу не спросить. У него есть сила. Вы учитывали хотя бы в одном вашем сценарии, что у него будет сила?
— Как раз сейчас мы вносим соответствующие коррективы, — сказал Крестовский.
— То есть, ответ на мой вопрос — нет?
Крестовский промолчал.
— Откуда она вообще у него взялась? — поинтересовался Танеев.
— Не знаю, — сказал Крестовский. — Зачерпнул слишком много эфира при переходе, быть может. Откуда вообще берется сила? Почему у меня она есть, а у вас — нет? Мы до сих пор слишком мало об этом знаем.
— Но вы же отдаете себе отчет в том, что он теперь…э… настоящий князь? По праву испытания? И контролировать его действия станет куда сложнее. Когда он узнает правду….
— Не узнает, — сказал Крестовский. — Как бы там ни было, ему восемьдесят девять лет. Сомневаюсь, что в этом теле он протянет еще хотя бы год. Есть биологические законы, которые никому не под силу преодолеть. Вы занимайтесь бумагами, Данила Георгиевич. А мы позаботимся обо всем остальном.
— Но…
— Это ничего не меняет, — отрезал Крестовский. — Да, у него есть потенциал, но он его не контролирует. Мы имеем дело со спонтанными проявлениями силы, обусловленными эмоциональными всплесками. До осознания, и, тем более, до полноценного контроля там еще очень далеко. иные выходят на пик десятилетиями, а времени, как я уже говорил, у него не так уж и много.
* * *
Выйдя в сад, Ломтев сразу же закурил трубку и скосил глаза налево, где соткалась из воздуха полупрозрачная фигура старого князя.
Ломтев обернулся, убеждаясь, что «путилинцы» следуют за ним, но не слишком близко, выпустил к небесам клуб дыма и поинтересовался:
— Ну что, ты доволен? Ты не завалил испытание и не стал посмешищем. Более того, твой сыночек отозвал свою писульку, и ты/я все еще князь. Кроме того, мы откусили треть от вашего семейного состояния.
