проблемы.
Мартанов гордо поднялся и бросил с презрением: Здесь ты был моим гостем. Я не собирался тебя убивать, просто показал тебе свою силу. Но отныне хочу предупредить тебя. Веди себя осторожнее. Малейший наезд на меня или моих людей я буду расценивать как объявление войны. И тогда не жди пощады.
Борман не мог не оставить за собой последнего слова.
— Позволь алаверды ответить тебе тем же. Как говорили в старину на Сицилии: «Берегись, я берегусь». Но первым я не начну.
— И я не начну, — заверил присутствующих Большой Расул. — И пусть проклятье падет на голову того, кто первым прольет чужую кровь.
На этом авторитеты расстались. И хотя стрелка обошлась без кровопролития, все понимали, что война объявлена. Оставалось ждать повода. И снова взгляды невольно обращались к «Башне смерти», потому что беды следовало ждать именно оттуда…
Смеркалось. Над «Башней смерти» собирались тяжелые тучи и в буквальном, и в переносном смысле. Начальник охраны медленно прогуливался по коридорам вверенного ему объекта. Он знал, что Карпушкин будет им сильно недоволен. А если узнает о его маленьком бизнесе, сразу убьет на месте. Но эта игра стоила свеч.
Постановлением прокурора телевизионное шоу было приостановлено на неопределенное время. Одна из камер нелегально продолжала работать на Интернет, но и то нерегулярно.
Участники шоу разбрелись по студии. Кто с утра до вечера торчал в тренажерной, кто в компьютерной. Старались избегать только комнаты психологической разгрузки.
Съемочная группа держалась отдельно, ближе к аппаратной. Охрана нервничала, пытаясь определиться — кто же они теперь? Сторожа или арестованные? Милиция на этаже больше не появлялась, но внизу, в вестибюле, находились посты охраны и наблюдения.
Начальник охраны вошел в туалетно-душевую секцию. Прошел вдоль кабинок, открывая двери. Везде пусто. Только в одной шумела вода. Он подошел и осторожно стукнул.
— Это я. Здесь больше никого нет. Из телекамер работает только одна, и ту я временно обесточил. Так что скажешь? Я могу заложить тебя в любой момент.
— И чем ты это докажешь? — за шумом воды голос из кабинки был еле слышен.
Кому? Борману? Ему не нужны доказательства. Ему нужно только имя убийцы. И я могу его назвать. А ведь это еще не все, что я про тебя знаю. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— И что ты хочешь за свое молчание? — усмехнулся он.
— Денег, конечно. Меня столько раз за последнее время имели, что я уже счет потерял. И в конторе, да и у Карпа. Теперь у меня есть возможность поиметь тебя. Глупо ей не воспользоваться.
— И сколько ты хочешь?
Бодров наморщил лоб, прикидывая.
— Вы взяли на четверть лимона героина и столько же баксами. Думаю, полтораста штук баксов — это нормальная цена. Остальное можете тратить как хотите.
Шум воды прекратился. Дверка кабины приоткрылась.
— Зайди. Не будем же мы орать на всю студию. В принципе я не против, но надо обсудить детали.
Начальник охраны огляделся по сторонам, открыл дверь душевой и шагнул кабинку…
Крюков болтался по этажу без видимой цели.
— Бодрова не видел? А то моя смена, а я не знаю — мы тут еще работаем или уже срок мотаем? — спросил он камермена Сережу, встретив его возле аппаратной.
— Хрен его знает, твоего Бодрова! — раздраженно бросил тот. — Я камеру на душ настроил, а он где-то провод перерубил. Ни фига теперь не пашет.
Крюков заглянул в студию. В столовой сидели и что-то горячо обсуждали Анжела и Ольга.
— А где остальные? — поинтересовался у них Крюков.
Анжела пожала плечами, прервала разговор и направилась в спальню. Ольга двинулась за ней.
— Понятия не имею, никого не видно. Я бы с радостью все бросила и убралась вон. Знаешь, мы пришли к выводу, что нам отсюда живыми не выйти!
— Бред собачий! — возмутился Крюков. — Я сейчас расставлю ребят, они будут вас охранять всю ночь. Плевать мне на режиссера и на Бодрова. Мне приказа на дембель пока никто не зачитывал. Кстати, ты Бодрова не видела?
Ольга попыталась припомнить.
— Кажется, с полчаса назад заглядывал в столовую. Как будто искал кого-то. Ненавижу этого тупого солдафона!
— Ладно, иди спать. И старайтесь держаться все вместе. Особой опасности, в общем, нет, но все-таки так будет спокойнее. Мне бы хотелось еще раз зайти к тебе в гости.
Ольга улыбнулась и провела ладонью по его щеке.
— Обязательно, если только… Если мы отсюда выберемся. — Она повернулась и ушла.
Крюков направился дальше, стараясь вспомнить, что там говорил этот извращенец Сережа? Будто кто-то испортил камеру в душевой? Точно!
Крюков бросился в душевую. Бодрова он увидел сразу. Вернее, только его ноги, само тело лежало, скрючившись, в кабинке. Крюков подошел ближе. Кран был открыт и вода лилась прямо на открытые глаза мертвого начальника службы безопасности. Кровь из небольшой ранки на виске смешивалась с водой и текла в отверстие стока.
На подошве ботинка убитого белел клочок бумаги. Крюков нагнулся и рассмотрел его. Это была записка. Мокрая бумага прилипла и частично расползлась, но Крюкову удалось разобрать несколько слов. Там значилось:
«Приходи в душеву…».
Конец записки был оторван. Крюков сунул ее в карман и направился к выходу. Почему-то он был уверен, что это не последнее убийство, продолжение воспоследует…
Глава пятая
Новое убийство
Следователь прокуратуры Кибальчич — черной молнии подобный — метался по этажам гостиницы. Оперативно-следственная группа уже заканчивала работу на месте очередного убийства. Труп начальника службы безопасности Бодрова увезли. Крюков спустился вместе с милицией вниз и вышел на улицу. Народу вокруг «Башни смерти» поубавилось, но все же количество зевак продолжало вызывать удивление.
Возле ларька с горячим питанием он увидел участкового Чапаева. Тот сидел за столиком и как раз собирался раздавить свою утреннюю чекушку. На суету вокруг и представителей руководства он внимания не обращал.
Крюков взял бутылку пива и сел рядом. Пожав коллеге руку, участковый предложил:
— Примем по маленькой?
— Нет, спасибо. Мне нельзя, — покачал головой Крюков.
— Почему? — удивился участковый. — Начальника же твоего больше нет, спрашивать с тебя некому.
— На работе не пью, — твердо сказал Крюков. — А работа не закончена.
— Кого-то еще завалить собираешься? — хитро прищурился Чапаев. — Ладно, не обижайся. Шучу. Я знаю, что это не ты.
Он все-таки плеснул граммов пятьдесят в пластмассовый стакан и придвинул его сыщику.
— Пей, не выделывайся. Считай, что пьешь с агентом. С целью получения оперативной информации. Я же тебя насквозь вижу. Опер опера по запаху чует. Давай, за нас, мусоров поганых!
Крюков выпил, не поморщившись. Закуски не
