руку матери и семенящая ножонками по выложенной булыжником мостовой. Вот эта девочки и привлекла мое внимание. В ребенке явно был темный дух, вцепившийся что есть силы в душу малышки. Я даже сперва не поверил своим глазам, замерев на миг на месте от увиденного. А вот то что сидело в ребенке меня узнало сразу. Повернув голову в мою сторону, девочка состроила такую злобную гримасу что у меня в душе промелькнул неприкрытый страх. А потом я начал действовать, понимая, что я не я, но я, готов сцепиться за жизнь маленького, беззащитного ребенка с этой темной тварью. Неведомо как в городе захватившего тело этого ребятёнка.
— Задержите их. Они мне нужны.
Отдал я команду своему сопровождению. И что самое интересное и поразительное все включая мужика в наколках сообразили мгновенно. Роллос с Микнилорном после моего приказа закрыли меня собой старательно смотря по сторонам, а вот гном молнией рванул к указанным людям. Я даже предположить не мог от него такой прыти, вроде всегда здоровый и неуклюжий. Разве что, когда с моей женой сражается в учебных схватках проявляет быстроту. Но там совсем другое дело. Попробуй не прояви, получишь не слабую оплеуху палкой под названием учебный меч.
А в это время на его пути встал мужчина, сопровождающий женщину с ребенком. Чуть выставив вперед левую руку, он прятал за ней правую с ножом. Чувствовалось что он готов сражаться насмерть, защищая своих от набегавшего гнома. Гмидаз уже почти сблизившись с ним, резко ушел в сторону, а в воздухе раздался тонкий свист. Одно Ухо как всегда не промахнулся, аркан намертво захватив шею человека опрокинул того на камни мостовой. Гмидаз наступил сапогом на руку с ножом который мужчина при падении не выронил, заставив того разжать раздавленные в кровь пальцы.
— Ты эта, человек, тихо делай, вот. Мой Гротон говорить с тобой будет, вот.
А после непонятно как мы все сместились в небольшой проулок от центральной улицы. По-моему, никто в округе и не понял, что произошло, да там и народу то толком еще и не было, так несколько сонно зевающих прохожих, спешащих на рынок за покупками к завтраку.
Женщина в недорогом платье, бесстрашно закрыла собой ребенка, злобно выглядывавшего из-за ее юбок. Мужчина в наколках с уже завязанными орком руками, буквально сверлил меня своим взглядом, выгнувшись дугой с низу. А я все не мог оторвать взгляда от темного духа, сидящего в девочке.
— Давно она так?
Спросил я у испуганной женщины явно матери этого несчастного ребенка.
— Год.
Боязливо ответила она, все так же старательно укрывая свою дочь от нас.
— Далеко живете?
Спросил я продолжая смотреть на злобное порождение не живого мира.
— Миланья не говори им ничего.
Проговорил ей мужчина и уже непосредственно для меня добавил.
— Ваша милость, это беспредел в натуре. Мы не в герцогстве или империи что бы вот так на людей средь бела дня нападать. Здесь за это отвечать придется. Хоть перед братвой хоть перед законом. Так что пока просто непонятки нарисовались можем по-тихому разбежаться. Мол не было ничего в натуре.
Я пропустил мимо ушей эту отчаянную речь мужчины продолжая играть в гляделки с ребенком, не принадлежащим себе. Роллос, да ты же моя умничка. Дроу решила не дожидаться всех этих препирательств она, схватив за горло женщину своей лапой притянула ту к себе и рявкнула ей в лицо.
— Живешь где?
Вы знаете, помогло. Женщина сразу назвала место своего жилья. Это оказалось совсем рядом из этого проулка через центральную улицу в следующий. Фактически два шага в смысле для моей жены.
Жилище этих испуганных людей оказалось не богато, зато удобно под мою задумку. Они проживали в трех комнатах в полуподвальном помещении двухэтажного здания. Сразу отмечаю про себя чистоту в комнатах и строгое размещение всех предметов утвари по отведенным для них местам.
— Уведите их в другую комнату. Со мной останется Микнилорн. Все, идите.
Выдал я продолжая неотрывно смотреть в безумные глаза девочки. Нет, конечно краем я видел, как отчаянно пытались сопротивляться моим синтаки мужчина и женщина. Да какое там. А вот дальше все завертелось с ног на голову и обратно. Ребенок дико зарычав прижался к стене скаля мне зубы. Я, отринув от себя этот мир прочь, выдохнул и начал.
Схватка происходила за гранью реальности, в мире где нет ничего живого и яркого. Нет запахов, вкусов, чувств, кроме злобы, страха и лютой ненависти ко всему что не здесь. Сцепившись с темной тварью, я катался с ней от края к краю этого небытия стараясь изо всех своих силенок души задушить это неживое проникнувшее в живой мир.
Нет если бы предо мной постоянно не всплывал образ этой маленькой, беззащитной девочки, скажу честно, я бы проиграл, оставив свою жизнь за этой гранью.
Сколько длилась наша борьба за душу девчонки я не знаю. В себя меня привело чувство дикого голода и жажды, раздирающей мое горло по живому. С трудом разлепив глаза я попытался попросить пить, просипев неразборчиво. Повезло, меня сразу поняли и к губам прильнула плошка с прохладной водой, устремившейся живительным ручейком в мои недра.
Когда наконец мне удалось более-менее прийти в себя был уже вечер. Я лежал на кровати в этой же комнате, заботливо укрытый шерстяным одеялом, а напротив, на небольшом топчане спала маленькая Сарна. Просто спала, подложив под голову ручонку по-детски, умилительно посапывая. Не было в ней той выжигающей злобой душу темноты. Это теперь был просто беззаботный ребенок семи лет отроду.
— Халба Такена Гланием и остальным богам, удалось.
Проговорил я негромко, почувствовав, как неприятно зачесалась моя спина в месте наколотой Ллос. А вслед за этим словно в противовес ей зазудели мои остальные татуировки.
Утро встретило меня ароматом яичницы и звонким детским смехом Сарны. Девочка несмотря на отчаянные попытки своей матери угомонить ее все одно ускользала от нее с любопытством заглядывая ко мне в комнату, но не решаясь зайти, преодолев находящегося в проеме прохода Микнилорна. Лежа на кровати под одеялом, смотрю на эту мелкую, любопытную и суетную озорницу, а на душе умиление. Этот ребенок будет жить своею жизнью где всему свое время.
Когда я, натрескавшись до отвала яичницы с хлебом, заботливо подкладываемого мне хозяйкой покидал это жилье ко мне спешно подошел мужчина. Он на показ моим нелюдям остановился на небольшом расстоянии. А после неожиданно поклонился мне в пояс, проговорив.
— Ваша милость не сердитесь на меня что бурагозил по незнанию, шуганулся я от
