цене. И нет, не с того конца, где дешевле.
Я без возражений оплатил, и на его лице отразилась досада, что взял так мало.
— Собери народ через часик во дворе, — сказал я ему. — Скажи, прем говорить будет!
— Так, мелочь, кто там хотел заколочек? — обратился я к детям, когда Пегля ушёл. — За деньги тут не только еда!
— Уи-и-и-и! Братик Док, а можно Оньке браслетик? Она очень хочет!
— Можно. А ещё набери себе трусиков и носочков.
— И фубольку?
— И футболку. И знаешь, Оньке тоже возьми, а то у неё только то, что на ней. Вдруг Лирания ещё задержится?
Нагма посмотрела на меня серьёзным вдумчивым взглядом, покосилась на девочку и ничего не спросила. Она удивительно чувствительна к людям и обстоятельствам. Даже если Аллах сейчас не хочет смотреть её глазами.
Кстати, это он зря. Чьими же ещё?
***
Подростки, собравшиеся во дворе, выглядят рассеянными и скептичными. Наверное, уже решили, что новый прем такой же пустой трындёжник, как старый, только морды не бьёт. А раз не бьёт, то можно и внимания на него не обращать.
В этот раз даже меньше народу, чем в прошлый. Так и не вернулась Лирания, нет Колбочки — наверное, отсыпается, — не хватает ещё человек пяти-шести, но я их не знаю. Я тут никого почти не знаю, кроме как в лицо. Некогда мне было ими заниматься и незачем. Но придётся.
— Итак, всем слушать сюда, — сказал я внушительно. — Это, возможно, самое важное, что вы услышите в своей жизни. Это ваш единственный шанс. Вы можете свободно его просрать, и многие из вас так и сделают. Но другого шанса у вас не будет.
Внимания я добился. Шушуканья прекратились, воцарилась тишина, все на меня смотрят.
— Сегодня, вот прямо сейчас, всё решится. Я никого не удерживаю и ни за кого не сделаю выбор. Но те, кто останется со мной, навсегда выпадут из системы. Они не сдадут себя в аренду, не станут чужим имуществом, их не будут драть во все дыры в борделях, они не станут подъёмными механизмами на складах, манипуляторами у станков, устройствами для убийства и так далее. Если вы остаётесь — аренды для вас не будет.
— А что будет? — спросила красивая девушка с огненными волосами.
— Будет разное, — сказал я честно. — Иногда будет страшно, иногда — опасно, иногда будет пусто, иногда — густо. Вы начнёте делать вещи, о которых сейчас даже боитесь подумать, и пожалеете о многом из сделанного. Но лучше сделать и пожалеть, чем не сделать. Может быть, жизнь для кого-то из вас превратится в кошмар. Но эта жизнь у вас по крайней мере будет. Целая ваша жизнь, а не пунктир аренды.
— Не, нахрен, — сказал незнакомый мне парень. — Я на это говно не куплюсь. Мне нравится тут тусоваться, но не настолько, чтобы от аренды отказываться. Эта ваша «настоящая жизнь» — та ещё дрянь.
— Посмотрите на интиков. Всё равно вкалывают, но за гроши и сами, — поддержала его темноволосая девушка. Я лучше в аренду. Закрыла глаза нищей девчонкой, открыла — уже взрослая, токов полный счёт и крутые имплы. Да хрен с ними, с годами.
— Ну вот, сейчас мы не в аренде, и что? — добавил ещё один парень. — Скука. Тупим в бесплатные игры, смотрим бесплатную дрянь, жрём бесплатное говно, носим бесплатное убожество. Да я жду не дождусь, когда уже стукнет семнадцать! А ты предлагаешь так всю жизнь? Не, я не подпишусь.
— Аренда — она как-то надёжнее, — рассудительно сказала полная блондинка с глазами навыкате. — Там контракт. Точно знаешь, что с тобой будет всё в порядке. Гарантированное будущее. А за крайм и замести могут. Будешь так же вкалывать в аренде, только на самой паршивой работе и даром, пока не отмотаешь штрафной срок. А потом сразу заново арендоваться, потому что ничего не заработала. Нет, это без меня. Вы как хотите, а я пошла. Поживу пока в родительском модуле, они всё равно опять арендовались.
— Я тоже!
— И я!
— Я с вами!
— Народ, а давайте новую тусовку забацаем? В жопу эту корпу!
— Да, к чёрту крайм, давайте просто тусоваться!
— Мы уходим, прем!
Подростки один за другим направляются к лестнице. Ну что, все уйдут? Или кто-то всё же останется?
— Слабаки! — фыркнула рыжая. — Тоже мне, корпа! Но тебе, прем, придётся меня убедить, что это не пустой трындёж.
— И меня, — ответил смуглый решительный парень.
— А я и так с тобой, прем! — тут же заявил Пегля. — Я в тебя верю!
Конечно, он же видел, что у меня есть токи. Пупер этим похвастаться не мог.
— Аренда — то ещё говнище, — сообщает девица, крашеная в два цвета поперёк башки. — Но что вместо? На соцавансе сидеть не хочу.
— У тебя есть идеи, прем? Доказать можешь? — спрашивают другие.
Разошлись не все. Человек десять осталось. Они не выглядят уверенно, но они ещё тут.
— Балласт мы сбросили, — говорю я уверенно и немного снисходительно, кивая в спины уходящим.
Оставшиеся переглядываются. Ещё немного, и они пожалеют, что не разделили выбор большинства.
— Поскольку вы настоящая корпа, а не это ссыкливое мясо для аренды, — одобрительно сказал я, оглядев подростков, — то вам и выглядеть надо соответствующе. Отныне — никаких убогих бесплатных шмоток! Ну, кто со мной на Средку? Пора вас приодеть, покормить и вообще выгулять!
— Ура нашему прему! — верноподанно выкрикнул Пегля.
Глава 8. Off the pig!
Обидно, что Колбочка опять в пролёте. Она так мечтала о Средке! Но когда я тихо поскрёбся в дверь её комнаты, то ответа не получил. Спит. Ну ничего, авось не последний раз. Пусть отсыпается и выздоравливает.
Лирания так и не явилась, хотя время к вечеру. Кондоминиум опустел: большая часть бывшей «корпы Пупера» просто разбрелась, меньшая возбуждённо толчётся в вестибюле, полная смутных ожиданий и таких же опасений. Что затеял новый прем? Чем это для нас обернётся?
Я не питаю иллюзий — городской банды из них не выйдет. Но они не хотят того, что им предлагает общество. Следующий шаг — захотеть чего-то другого. Это не просто,
