влюбилась в меня.
Слёзы угрожали потечь по моему лицу, как я ни старалась пересилить себя.
— Я не умею жить так, как ты. Я не знаю и не хочу знать, что такое свободная любовь. Я знаю другую… — мой голос сорвался, и я заплакала навзрыд.
Он как-то вяло обнял меня, я немного успокоилась, взяла себя в руки.
— Ты ещё не поняла, что я назвал тебя сегодня прилюдно своей женщиной? Нет? Теперь это так.
Я затихла, посмотрев на него.
— Но ты же говорил…
Он кивнул.
— Все эти дни я думал, отвлекал себя. Мне это нелегко далось.
— А если бы меня не было там, в толпе… Ты назвал бы Марину?
— Нет, — он улыбнулся.
— А кого?
— Тебя.
Я молчала, изумлённо глядя на него. О любви я боялась спрашивать.
— Только я не вынесу, если ты… изменишь мне. Я не хочу быть ничьей больше, а ты?
Он молчал.
— Я не знаю, малышка. Ты первая будешь моей женщиной постоянно.
Он опять наклонился и поцеловал меня. Я ответила, дрожа.
Его смелые руки сняли с меня майку прямо здесь, на этой пустынной дороге. Он порывисто дышал, лаская мои груди. Потом повернул спиной к мотоциклу, стянул шорты с трусиками и посадил на седло, разведя ноги. Его губы всё время целовали, руки были требовательными и сильными.
Мы занимались любовью прямо на мотоцикле. Он знал, как доставить удовольствие.
Всё с ним было так необычно! Я любила его, и он это понял из нашего разговора. После мы не вернулись домой, когда оба пришли в себя от страсти.
Он взял покрывало, и мы легли в лесу, обнимая друг друга, обнажённые.
— Почему ты выбрал меня? Я ведь ничего не умею, я…
Он поцеловал меня, не дав договорить.
— Ты не похожа на остальных.
— Правда? Почему?
— Не знаю, другая.
Мне так хотелось услышать о себе ещё что-нибудь, но он молчал.
— Что теперь будет?
— Теперь ты — моя женщина, если, конечно, не хочешь жить свободно.
— Как это?
— Ну, набраться опыта, узнать себя.
— Побыть шлюхой немного, прежде чем определиться, чего я хочу? — прямо спросила я.
Он засмеялся красивым, низким смехом: — Если ты это так понимаешь…
— Нет, не хочу никакой свободы. Да и тебя я не воспринимаю, как кандалы. А ты меня?
Я увидела его лицо, в свете луны оно было совсем бледным.
— Я тоже. Хотя такие мысли были.
— Но почему?
— Ну, ты — это своего рода обязательства.
Я опустила голову, теребя в пальцах тоненький листочек травинки.
— И ты их не хочешь, — заключила я.
Он повернул голову ко мне.
— Если б не хотел, то не сделал бы этого.
Я дотронулась пальцем до его груди, на ней были волосы. Темные, но не густые. Погладив его цветную татуировку, я в который раз ужаснулась её реалистичности и мастерству исполнения.
— Значит я — это твой эксперимент.
Он взял в руку мою ладонь и поцеловал тыльную её часть.
— Очень сладкий эксперимент.
Я быстро оказалась верхом на нём по воле его рук.
— Ты похудела, наверное, совсем не ешь?
Я отвела глаза.
— Не хотелось.
Он взял мой острый подбородок, погладил его.
— Почему?
— Я переживала, что ты не хочешь меня больше видеть, — призналась я.
— Де-евочка, — улыбнулся он и обнял меня, наклонив.
— Теперь ты всё знаешь обо мне, — сказала я. — А я о тебе — ничего.
— Что бы ты хотела узнать?
— А тогда ты и правда подозревал меня, что это я перевела деньги со счёта?
— Нет, я подумал, ты знаешь, кто это сделал.
— Выяснили?
— Нет.
Он отвечал как-то односложно. Сложилось ощущение, что он не хочет со мной разговаривать. Я решила молчать.
— Ты что притихла? — спросил он, гладя мои бёдра.
— Я думаю о том, что не дала тебе насладиться твоим праздником.
— Глупости, он будет целую неделю. Сегодня — это прелюдия. Приехали только 50 % гостей.
— А каждый год победившие выбирают Королеву дорог? — вдруг спросила я.
— Королева дороги только у меня, я ведь когда-то так назывался — Королём. Вадим шутил.
— А остальные не выбирают?
— В смысле, девушку?
— Да.
— Конечно, каждый год.
— А ты… кого-нибудь выбирал?
— Нет, в первом выезде я не побеждал, там соревнуются только президенты клубов. Во втором, третьем побеждал, а в первом — нет. Сегодня в первый раз, специально для тебя напросился ехать с ними. — Он поцеловал меня нежно, проникновенно. Я растаяла, мне хотелось петь от счастья.
— Эти президенты все твои друзья?
— Да, я их хорошо знаю. Особенно своего клуба — Грека.
— Это тот здоровяк?
Стас рассмеялся: — Ага, он, весёлый человек. Он для меня сократил срок претендента, так в своё время сошлись с ним. Уже через полгода я был членом клуба, хотя положено — год.
— А как ты его узнал?
— Просто однажды приехал на международное байк-шоу «Тамань» на своём «Короле дорог» с друзьями. Выиграл пару конкурсов, мне предложили познакомиться с президентом любого клуба в качестве приза. Я выбрал «Железных волков». Так с ними и остался — это было моей жизнью.
Я лежала, заворожено слушая его рассказ, и ненасытной душе хотелось ещё и ещё узнавать больше о любимом.
— Я тебя познакомлю с ними, они очень интересные люди.
— Не думала, что байкеры могут быть такие пожилые, — вырвалось у меня, вспоминая чуть ли не дедушек с длинными бородами на мотоциклах, виденных сегодня.
— Да, байкер — это точно навсегда. Есть и по 70 лет байкеры, я их знаю.
— А женщин байкерш знаешь?
Он хмыкнул: — В мотоклубы их, как правило, не принимают, это только мужское сообщество. Но в MCC их можно встретить. Общался, знаю. Но мне они не нравятся.
— Почему? — удивилась я.
— Больше нравится, когда женщина сидит сзади парня на байке, обхватывая его ножками, знаешь? — он вгляделся в моё смущённое лицо и поцеловал кончик носа. — Потому что она его.
— Думаешь, женщины не могут быть такими же любителями свободы и мотоциклов?
— Могут, но зачем им самим управлять байком и лезть в члены клуба? Можно дружить и кататься вместе…
— Дружить? — недоверчиво переспросила я. — Ты это так называешь?
Стас засмеялся, полностью расслабившись и искренне наслаждаясь нашим общением: — Я не имел в виду секс. Для тех женщин, которые называют себя байкершами, совместные покатушки — главное развлечение. А если ты о сексе, то… Если бы их принимали в клубы, из-за них могла бы возникнуть настоящая бойня. Представь, если бы одна дамочка из одного клуба «задружила» бы с парнем из другого клуба, и из-за каких-то осложнений клубу пришлось
