так много, что никто не обращал на этот грохот внимание. Но нельзя быть безучастным, когда чья-то пасть схватила тебя за ногу и тащит из салона. Когда волк загрыз любовника, Лика даже не пикнула. Она только вжалась в дверь, чтобы быть подальше от этой сцены, но к ней стал приближаться огромный волк с окровавленной шерстью и тогда девушка заорала так, что почти достигла ультразвуковых волн. Неумолимые клыки зверя оборвали последний человеческий вопль. Живых людей на поляне больше не было. Запущенный квадрокоптер аккуратно приземлился на траву, его пропеллеры затихли, он выполнил задание и снял всё происходящее в формате 4К. Клац, клац – сомкнулись челюсти и качественное видео бойни уже никто и никогда не восстановит и не посмотрит. Одного волка ранила очередь из автомата, ему помогли… самое страшное – помогли не только волки…
Деревенские слышали пальбу и подумали – вот как широко гуляет золотая молодежь. И ещё многое подумали про богатых дуралеев. Но когда никто не приехал ни за самогонкой, ни просто так, ни вернулся обратно в город… Возникли вопросы. Самые любопытные бездельники – Гриша и Миша – поехали на велосипедах посмотреть. В деревню они вернулись с такими белыми лицами и так бессвязно говорили про какие-то кровавые ужасы, что местные поняли – не врут. Вызвали местного Аниськина, он неохотно приехал на «Ниве». Когда участковый прибыл к указанной деревенскими поляне, он увидел сцену из фильма ужасов. Но участковый не рефлексировал, он облегчил пару-тройку бумажников. Брал только наличные и не всю сумму, чтобы подозрений не возникло. А потом вызвал начальство. Пущай у полковников да генералов бошки болят!
Траур пришёл в семьи Приозёрских олигархов, чиновников и даже прокурора. Одной из разорванных волками жертв была прокурорская дочь. В отличие от резни с китайцами на этот раз кровавую волчью жатву было не утаить от населения. И Приозёрск прославился на всю страну. Не сразу – первые дни федеральные телеканалы о трагедии молчали. Но вал сообщений в соцсетях, кислые лица местной «элиты» и восемнадцать похоронных процессий с закрытыми гробами никак не утаить.
Петю доставили в контору, выдернув прямо с обеда, он суп гороховый не успел дохлебать. Опять те же вопросы – а не видел ли он волков? Седых хотел резануть правду матку, но за последнее время его так укатала жизнь, что он стал сдержаннее и терпеливее.
– Нет, ни в тюрьме, ни в больнице волки не появлялись, – твердил он в сотый и двухсотый раз.
Потом снова полиграф и снова вопросы. Седых вспоминал гороховый суп – не самый наваристый из тех, что он ел, но если хлебушка в него покрошить – сойдет. Видимо, гороховый суп его в тот раз и спас. Он ровно отвечал и отвечал и отвечал и отвечал. И ни разу не сорвался. Его снова не побили, но в это, конечно, либералы поверить не смогли и на прозападных СМИ появилась очередные статьи об ужасах «кровавой гебни», которая даже в психиатрической лечебнице не оставляет в покое оппозиционного рокера.
Одно хорошо, после долгого «бесстихослогательного» перерыва Петя написал песню, в ней были такие строчки:
Весь мир – дурдом
и мы в нём пациенты,
кто раньше встал -
тот и одел халат врача.
Иногда Александр Демидов позволял Пете присутствовать при опросах поступающих в лечебницу больных. Седых облачался в халат и выглядел, как один из студентов практикантов, которые тоже многому учились в лечебнице. Волосы у Пети уже отрасли и он сделал модную прическу – теперь он не напоминал психа, ну, если, конечно, в глаза к нему не заглядывать.
Один пациент запомнился. Он смачно рассказывал про чертей, которые повсюду. Глаза больного бегали и речь также никогда не останавливалась. И дома у него резвились черти и жена – чёрт, и тёща – чертила, и здесь кругом черти гнездятся – он указал на студентов практикантов, среди которых сидел и Петя. «А самый большой чёрт – это ты!» – палец замер на Демидове. Врач даже бровью не повел, только сказал свою обычную фразу: «Как интересно, продолжайте». В итоге поступившему «пациенту-чёртавидцу» выписали положенные лекарства и приняли в обитель тихого покоя и не менее тихой радости.
Однажды ночью китайцев на стройке химкомбината подняли с постелей жуткие звуки… самые беспокойные проснулись и подбежали к окнам и открыли их, чтобы лучше слышать. От громких звуков просыпались всё новые строители и подходили к окнам и обсуждали с коллегами по несчастью. Этот ужас. Им обещали, что волков в округе нет. Но вой… вой… невыносимый вой раздавался с разных сторон особо охраняемого объекта. Он сводил с ума. Нет, дисциплинированные китайцы не устроили забастовку, но вынесли администрации последнее китайское предупреждение, больше похожее на ультиматум.
В палате для военкоматовских появился братёк, такой прямо из 90-х. И естественно, к нему приезжали такие же братьки только не на «девятках», как в конце прошлого века, а на «бумерах». И косящий от армии бандит показывал им психов – ну а хули нет? Это же прикольно – психи. Например, он подзывал безобидного Дениса – доброго и часто улыбающегося во весь свой беззубый рот пациента с клочковатыми волосами (его стригли наголо, а потом волосы росли, как хотели, до следующего оболванивания под ноль). У того при нажатии на нос пальцем дыхательный вырост продавливался, как на плюшевой игрушке. Прикольно же! Братьки на улице от такой картины Репина маслом обрадовались. А тут и Седых мимо по коридору проходил. «О, Петюна, иди сюда!» – заорал братёк так, что в дальнем окне коридора закрылась форточка. И его коллегам по нелегкому ремеслу ещё и известного рокера показали в окно. Вообще просто праздник какой-то. Цирк уехал, а клоуны остались!
Петя несколько окуклился, его всё меньше волновало, что там за бугром (то есть за решетками психбольницы). Ни выбор американского народа – Трамп вместо Клинтон, ни обливание зелёнкой блогеров на родине не могли информационно достучаться до его сердца. Какая разница Медведев – Димон или он вам не Димон. Подорожание водки в магазинах тоже осталось не замеченным. Всякую бодягу можно покупать в пятилитровых пластиковых бутылках. Наш народ не победить, его можно только возглавить. За власть и деньги и боролись всякие личности. Но разве это интересно? Всё больше знакомых Седых уезжали из России, художники и музыканты прекрасно себя чувствовали на Гоа и в Таиланде. Они сдавали квартиры (если было что сдавать) в Приозёрске, а жили там. Играли в кабаках, рисовали на улицах портреты,
