class="z1" alt="" src="images/i_033.jpg"/>
— Но есть и те, кто видят в Таланте Ломать нечто куда большее. Похоже, что этот Талант способен влиять на все четыре сектора. По легенде один из твоих предков — один из двух, у кого был похожий Талант — умудрился сломать само пространство-время, создав небольшой пузырь, внутри которого прекращалось старение.
— Не менее чудесные изломы упоминаются и в других источниках. Изломы, которые меняли воспоминания и способности других людей. Какой смысл можно вложить в слово «сломать»? Что именно ты можешь изменить? Как далеко способны зайти наши Таланты?
Он поднял палку и указал ей на меня.
— В любом случае, парень, это объясняет, почему твой Талант так плохо поддается контролю. Честно говоря, несмотря на многие века изучения Талантов, мы до сих не понимаем их суть. И, возможно, не поймем никогда, хотя твой отец решительно настроен доказать обратное.
Каз поднялся на ноги и отряхнул руки от пыли.
— Думаю, именно за этим он сюда и пришел.
— Откуда ты столько знаешь? — спросил я.
Каз удивленно приподнял бровь.
— В смысле? По-твоему, я все свое время трачу на составление остроумных списков и блуждание по дороге в ванную? Парень, у меня есть работа.
— Государь Казань — ученый, — объяснила Бастилия. — Он специализируется на мистической теории.
— Ну здорово, — произнес я, закатив глаза. — Еще один профессор. — После встречи с дедушкой, Сингом и Квентином, я уже был наполовину убежден, что Свободные Королевства были поголовно населены академиками всех сортов.
Каз пожал плечами.
— Это общая черта всех Смедри, парень. Мы склонны проявлять интерес к информации. Так или иначе, я всего лишь скромный философ, а вот твой отец был настоящим гением. Бастилия, путь впереди чист?
— Да, — ответила она. — Я не нашла ни одной ловушки.
— Отлично, — ответил он.
— Вообще-то ты выглядишь немного разочарованным.
Каз пожал плечами.
— Ловушки — это интересно. Они как подарки на день рождения — никогда не знаешь, что внутри.
— Вот только из-за этих подарков можно и без головы остаться, — категорично заявила Бастилия.
— И это тоже часть веселья, Бастилия.
Она вздохнула, мельком взглянув на меня поверх солнечных очков. «Смедри, — читалось в ее глазах. — Всегда одно и то же».
Я улыбнулся, и кивнул, намекая, что пора идти дальше. Каз взял на себя роль проводника. Пока мы шли, я заметил пару Хранителей, перерисовывавших рисунок Каза. Я отвернулся, и тут же подпрыгнул, увидев зависшего рядом призрака.
— Инкарны знали о Талантах Смедри, — прошептало существо. — У нас есть одна из их книг, написанная несколько тысяч лет тому назад. В ней четко объясняется, откуда изначально взялись Таланты. У нас есть одна из двух сохранившихся копий.
Призрак подплыл ближе.
— Можете ее взять, — прошептал Хранитель. — Мы выпишем ее вам, стоит только попросить.
Я фыркнул.
— Я не настолько любопытен. Было бы глупо отдать душу за информацию, которой никогда не сможешь воспользоваться.
— Ах, но тебе, возможно, удалось бы найти ей применение, — возразил Хранитель. — Чего бы ты смог добиться, если бы понял свой Талант, юный Смедри? Возможно, ты бы даже смог вернуть себе свободу? Забрать свою душу обратно? Сломать тюремные оковы…
Это заставило меня призадуматься. В его словах был какой-то извращенный, пугающий смысл. Возможно, я и правда мог продать им свою душу, а затем выяснить, как вернуть ее обратно при помощи новообретенной книги.
— Значит, это возможно? — спросил я. — Можно снова стать свободным даже после превращения в Хранителя?
— Все возможно, — прошептал призрак, сосредоточив на мне взгляд своих пылающих глазниц. — Почему бы тебе не попробовать? Ты мог бы столькому научиться. Знаниям, утраченным тысячи лет назад…
Надо отдать должное изощренным хитростям Хранителей — на мгновение я и правда задумался о том, чтобы променять собственную душу на книгу о мистической теории.
А затем меня будто привели в чувство. Свой Талант я не мог контролировать даже в его теперешнем виде. С чего я взял, что именно мне удастся воспользоваться им, чтобы перехитрить настолько древнюю и могущественную группу, как Хранители Александрийской библиотеки?
Я фыркнул и покачал головой, заставив Хранителя ретироваться с видимым недовольством. Я ускорил шаг, нагоняя остальных. Каз, как и раньше, выступал в роли провожатого: он шел впереди, позволяя своему Таланту терять нас, направляя к Австралии. В теории.
И действительно, пока мы шли, я был готов поклясться, что видел, как вокруг нас меняются свитки. Дело не в том, что они как-то превращались друг в друга — и все же, стоило мне взглянуть на стеллаж, отвернуться, а затем бросить в его сторону еще один беглый взгляд, и я уже не мог с уверенностью сказать, был ли этот стеллаж тем же самым или уже нет. Талант Каза нес нас сквозь коридоры, не давая почувствовать окружающие перемены.
Мне кое-что пришло на ум.
— Каз?
Коренастый мужчина оглянулся, приподняв бровь.
— Так… получается, что твой Талант нас потерял, верно?
— Ага, — ответил он.
— Пока мы идем, мы движемся по библиотеке, прыгая от места к месту, хотя нам и кажется, что мы просто шагаем по коридору.
— Все верно, парень. Должен сказать, ты умнее, чем кажешься.
Я нахмурился.
— Зачем тогда мы отправили Бастилию на разведку? Разве мы не покинули тот коридор, когда ты задействовал свой Талант.
Каз замер на месте.
В тот же момент я услышал, как у меня за спиной что-то щелкнуло. Посмотрев вниз, я с ужасом обнаружил, что угодил прямиком в ловушку.
— Лапи́на, — выругался Каз.
Глава 11
Я должен извиниться за начало предыдущей главы. Моя цель — написать книгу самого что ни на есть легкомысленного содержания, ведь попытавшись сказать что-то по-настоящему важное, я рискую внушить людям еще большее уважение или пиетет перед моей персоной. Поэтому мне стоит попросить вас об одной услуге. Возьмите ножницы и вырежьте из этой главы несколько следующих абзацев. А потом заклейте ими начало предыдущей, чтобы вам больше никогда не пришлось читать эти претенциозные нравоучения.
Готовы? Поехали.
Жил да был на свете кролик. Как-то раз он закатил на свой день рождения вечеринку. И была она самой-самой. Ведь именно в этот день кролик обзавелся базукой.
В своей базуке кролик души не чаял. И постоянно что-нибудь взрывал на ферме. Он взорвал конюшню Лошади Лорейн. Взорвал загон Поросенка Пагсли. Взорвал курятник Цыпленка Цезаря.
— У меня самая-самая лучшая в мире базука, — говорил кролик. Но потом друзья с фермы избили его до беспамятства, а базуку отобрали. И этот день стал самым счастливым в его жизни.
Конец.
Эпилог:
