Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Концерты на площадях с моей подачи стали одним из символов СССР. Сначала — на Красной, потом в ленинградском горкоме кто-то спросил: «А чем мы хуже?» — и к новой традиции присоединилась Дворцовая, потом были Минск, Киев, другие столицы союзных республик и просто крупные города. Перед общесоюзными праздниками интриги, разворачивающиеся из-за сколько-нибудь знаменитых артистов, по своему накалу зачастую превосходили извечную грызню за власть. Люди нередко оставляли накрытые столы и выходили на улицы, несмотря на погоду, лишь бы увидеть и услышать вживую любимых исполнителей. Говорили, что в Москве прошлый концерт, посвященный Дню Победы, собрал более ста пятидесяти тысяч зрителей, которые просто заполонили не только Красную площадь, но и ближайшие улицы.
Нынешнее шоу, тоже ставшее традицией, посвящалось ежегодному вручению наград лучшим исполнителям. Певцы, танцоры, артисты разговорного жанра, вокально-инструментальные ансамбли, набравшие в течение года наибольшее число зрительских голосов, по очереди выходили на сцену, исполняли какой-нибудь номер и получали призы. Наиболее знаменитым предоставлялось время, чтобы рассказать о себе и ответить на вопросы зрителей…
— Не волнуешься? — спросил у меня Голиков, стоящий рядом.
Поправив ворот рубашки, я провел рукой по небольшим буграм на груди и криво усмехнулся:
— Нашли, о чем спрашивать! Не волнуюсь, не беспокойтесь.
— А я вот беспокоюсь. Страшно мне, — стрельнув глазами по сторонам, Голиков быстро достал из внутреннего кармана пиджака небольшую фляжку из нержавейки и отхлебнул из нее.
— Вы, Арсений Витальевич, на коньяк-то не налегайте, вам еще много дел предстоит.
— Да-да, конечно, Артур, конечно!
Убрав флягу, ложный Александров вытер тыльной стороной ладони пот со лба и стал внимательно оглядываться, беспокойно топчась на месте. Насколько я знал, об операции ему не сообщили. Неужели предчувствия разыгрались?
В это время ведущая объявила следующий номер, и на сцену вышла Татьяна Свержина. Мне эта певица нравилась, причём ещё и как женщина. Но, увы, случай познакомиться поближе так и не представился, а теперь возможность увидеть её настолько близко если и появится, то вряд ли скоро. Ей приз вручал ветеран Великой Отечественной со звездой Героя Советского Союза на пиджаке. И это не было исключением. Чья-то умная голова придумала, что награждать должны не только чиновники и различные деятели, но и такие вот старички, прошедшие войну и дожившие до наших дней. Совершенно правильно придумала.
— Вы следующие! — Помощница режиссёра выдернула из потёртой кожаной папки листок и сунула мне в руки. — Сейчас будет петь Кобзон, а потом вы его награждаете!
Да уж, лучший из лучших. В это время самый-самый. А так — предпоследний выступающий и последний из певцов. Как положено — под самый конец концерта. Вот и…
— Следующие мы, — потряс я Голикова за рукав.
Подойдя к лестнице, ведущей на сцену, мы попали в руки помощника режиссера. Рядом с нами стоял ветеран Великой Отечественной войны со звездой Героя Советского Союза на потертом пиджаке. Получив от помощника режиссера свой текст, он мельком бросил на него взгляд и стал с интересом следить за Татьяной Свержиной, исполнявшей одну из моих песен. Закончив петь, она поклонилась рукоплескавшим зрителям, после чего слово взял ведущий, и, объявив, какое место в конкурсе заняла эта песня, вызвал вручителя, перечислив его регалии.
Ветеран, которого уже подняли на сцену, получив от одного из работников небольшую позолоченную статуэтку и грамоту в красном бархате, прошел вперед и поздравил Свержину. Вручив все что полагается и сказав несколько слов в микрофон, он ушел за кулисы вместе с певицей. Посмотрев, как старичок вытирает пот со лба, я толкнул в спину Голикова, который замер на лестнице. Кивнув в ответ одному из осветителей, я с сильно бьющимся сердцем поднялся вслед за Арсением Витальевичем. После того как Кобзон исполнил следующую песню, ведущие объявили:
— А теперь, дорогие зрители, телезрители и радиослушатели, я объявляю, что следующим вручит награду лауреат многих премий в области культуры, композитор Артур Александров.
Я стоял рядом с Голиковым, и поэтому взгляды, скрестившиеся на нем, ему не очень-то нравились. Почти никто не видел живьем уже ставшего легендарным композитора, поэтому все жадно уставились на того, кто стоял с наградами в руке. Глубоко вдохнув, я взял из рук помрежа награды и легкой походкой направился к одному из лучших голосов Союза, который, несмотря на шок, вызванный моим возрастом, спокойно смотрел на меня. Подойдя ближе и встав рядом с микрофоном, я сказал с улыбкой:
— Поздравляю с этой действительно прекрасной наградой, и пусть вас не обойдут награды другие. Мне, как композитору, приятно вручать этот памятный подарок столь великому человеку, певцу и, я даже не побоюсь этого слова, золотому голосу СССР.
Отдав наконец эту уже надоевшую статуэтку, я закончил говорить в микрофон под десятками кинокамер, дождался, пока Кобзон поблагодарит меня и отойдет в сторону, и вернулся к микрофону. Над моим видом работали три «мордодела», как их называют по-русски, и я выглядел на все сто. Я был одет в белоснежную рубашку с расстегнутым воротом, на загорелой груди сияла золотая цепочка. Лицо, после того как над ним поработали, стало очень выразительным, особенно после наложения теней привлекали внимание глаза.
С легкой улыбкой глядя на зрителей, которых с трудом сдерживала родная милиция, я достал из кармана листок, который мне дал помощник режиссера, и сказал:
— Мне тут позволили сказать несколько слов и даже какую-то бумажку дали. — Я помахал рукой с зажатым в ней листком. После чего, скомкав его, с улыбкой отшвырнул в сторону и, проведя рукой по волосам, добавил: — Но мне было лень его читать, к тому же у меня есть шпаргалка! — И, достав из кармана туго скрученный рулончик бумаги, отпустил его край, чтобы он размотался почти до пола.
— Сперва я представлюсь: Александров Артур Кириллович, вроде как композитор! Кстати, если у вас есть ко мне вопросы, то вы их можете передавать через оцепление, мне принесут.
Обведя внимательным взглядом зрителей, я с серьезным видом сказал:
— Если коротко рассказать о себе, то мне двенадцать лет. О, кстати, хочу сразу сказать: мне приходит множество писем, которые я действительно читаю, сразу прошу прощения у тех, кому не ответил — отвечу сейчас. Ответ на вопрос, который задают преимущественно женщины: НЕТ, я не-же-нат. Так как на самый популярный вопрос я ответил, продолжу о себе. Школу закончил с красным дипломом и золотой медалью. Сейчас учусь заочно в одном престижном университете, на втором курсе. Владею пятью языками, одним, правда, плохо, но обругать смогу.
На лицах зрителей, которые попали в поле моего зрения, замелькали улыбки. Шок от того, что знаменитый композитор — мальчик двенадцати лет, стал понемногу отходить, и меня внимательно слушали. Я заметил, что парням из оцепления передали записки.
— Что я еще могу сказать о себе? Общителен во всех компаниях, особенно в женских.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
