Я так была поражена его предложением, что сама не знаю,отчего заплакала. Он принял мои слезы за благодарность и сказал мне, что онвсегда был уверен, что я добрая, чувствительная и ученая девица, но что он непрежде, впрочем, решился на сию меру, как разузнав со всею подробностию о моемтеперешнем поведении. Тут он расспрашивал о вас, сказал, что про все слышал,что вы благородных правил человек, что он с своей стороны не хочет быть у вас вдолгу и что довольно ли вам будет пятьсот рублей за все, что вы для менясделали? Когда же я ему объяснила, что вы для меня то сделали, чего никакимиденьгами не заплатишь, то он сказал мне, что все вздор, что все это романы, чтоя еще молода и стихи читаю, что романы губят молодых девушек, что книги тольконравственность портят и что он терпеть не может никаких книг; советовал прожитьего годы и тогда об людях говорить; «тогда, – прибавил он, – и людей узнаете».Потом он сказал, чтобы я поразмыслила хорошенько об его предложениях, что емувесьма будет неприятно, если я такой важный шаг сделаю необдуманно, прибавил,что необдуманность и увлечение губят юность неопытную, но что он чрезвычайножелает с моей стороны благоприятного ответа, что, наконец, в противном случае,он принужден будет жениться в Москве на купчихе, потому что, говорит он, яприсягнул негодяя-племянника лишить наследства. Он оставил насильно у меня напяльцах пятьсот рублей, как он сказал, на конфекты; сказал, что в деревне ярастолстею, как лепешка, что буду у него как сыр в масле кататься, что у неготеперь ужасно много хлопот, что он целый день по делам протаскался и что теперьмежду делом забежал ко мне. Тут он ушел. Я долго думала, я много передумала, ямучилась, думая, друг мой, наконец я решилась. Друг мой, я выйду за него, ядолжна согласиться на его предложение. Если кто может избавить меня от моегопозора, возвратить мне честное имя, отвратить от меня бедность, лишения инесчастия в будущем, так это единственно он. Чего же мне ожидать от грядущего,чего еще спрашивать у судьбы? Федора говорит, что своего счастия терять ненужно; говорит – что же в таком случае и называется счастием? Я по крайней мерене нахожу другого пути для себя, бесценный друг мой. Что мне делать? Работою яи так все здоровье испортила; работать постоянно я не могу. В люди идти? – я стоски исчахну, к тому же я никому не угожу. Я хворая от природы, и потомувсегда буду бременем на чужих руках. Конечно, я и теперь не в рай иду, но чтоже мне делать, друг мой, что же мне делать? Из чего выбирать мне?
Я не просила у вас советов. Я хотела обдумать одна. Решение,которое вы прочли сейчас, неизменно, и я немедленно объявляю его Быкову,который и без того торопит меня окончательным решением. Он сказал, что у негодела не ждут, что ему нужно ехать и что не откладывать же их из-за пустяков.Знает бог, буду ли я счастлива, в его святой, неисповедимой власти судьбы мои,но я решилась. Говорят, что Быков человек добрый; он будет уважать меня; можетбыть, и я также буду уважать его. Чего же ждать более от нашего брака?
Уведомляю вас обо всем, Макар Алексеевич. Я уверена, выпоймете всю тоску мою. Не отвлекайте меня от моего намерения. Усилия ваши будуттщетны. Взвесьте в своем собственном сердце все, что принудило меня такпоступить. Я очень тревожилась сначала, но теперь я спокойнее. Что впереди, яне знаю. Что будет, то будет; как бог пошлет!..
Пришел Быков; я бросаю письмо неоконченным. Много еще хотеласказать вам. Быков уж здесь!
В. Д.
Сентября 23-го.
Маточка, Варвара Алексеевна!
Я, маточка, спешу вам отвечать; я, маточка, спешу вамобъявить, что я изумлен. Все это как-то не того… Вчера мы похоронили Горшкова.Да, это так, Варенька, это так; Быков поступил благородно; только вот видители, родная моя, так вы и соглашаетесь. Конечно, во всем воля божия; это так,это непременно должно быть так, то есть тут воля-то божия непременно должнабыть; и промысл творца небесного, конечно, и благ и неисповедим, и судьбы тоже,и они то же самое. Федора тоже в вас участие принимает. Конечно, вы счастливытеперь будете, маточка, в довольстве будете, моя голубочка, ясочка моя,ненаглядная вы моя, ангельчик мой, – только вот видите ли, Варенька, как же этотак скоро?.. Да, дела… у господина Быкова есть дела – конечно, у кого нет дел,и у него тоже они могут случиться… видел я его, как он от вас выходил. Видный,видный мужчина; даже уж и очень видный мужчина. Только все это как-то не так,дело-то не в том именно, что он видный мужчина, да я-то теперь как-то сам несвой. Только вот как же мы будем теперь письма-то друг к другу писать? Я-то,я-то как же один останусь? Я, ангельчик мой, все взвешиваю, все взвешиваю, каквы писали-то мне там, в сердце-то моем все это взвешиваю, причины-то эти. Я ужедвадцатый лист оканчивал переписывать, а между тем эти происшествия-то нашли!Маточка, ведь вот вы едете, так и закупки-то вам различные сделать нужно,башмачки разные, платьице, а вот у меня кстати и магазин есть знакомый вГороховой; помните, как я вам еще его все описывал. Да нет же! Как же вы,маточка, что вы! ведь вам нельзя теперь ехать, совершенно невозможно, никакневозможно. Ведь вам нужно покупки большие делать, да и экипаж заводить. К томуже и погода теперь дурная; вы посмотрите-ка, дождь как из ведра льет, и такоймокрый дождь, да еще… еще то, что вам холодно будет, мой ангельчик; сердечку-товашему будет холодно! Ведь вот вы боитесь чужого человека, а едете. А я-то накого здесь один останусь? Да вот Федора говорит, что вас счастие ожидаетбольшое… да ведь она баба буйная и меня погубить желает. Пойдете ли вы ковсенощной сегодня, маточка? Я бы вас пошел посмотреть. Оно правда, маточка,совершенная правда, что вы девица ученая, добродетельная и чувствительная,только пусть уж он лучше женится на купчихе! Как вы думаете, маточка? пусть ужлучше на купчихе-то женится! Я к вам, Варенька вы моя, как смеркнется, так изабегу на часок. Нынче ведь рано смеркается, так я и забегу. Я, маточка, к вамнепременно на часочек приду сегодня. Вот вы теперь ждете Быкова, а как онуйдет, так тогда… Вот подождите, маточка, я забегу…
Макар Девушкин.
Сентября 27-го.
Друг мой, Макар Алексеевич!
Господин Быков сказал, что у меня непременно должно быть натри дюжины рубашек голландского полотна. Так нужно как можно скорее приискатьбелошвеек для двух дюжин, а времени у нас очень мало. Господин Быков сердится,говорит, что с этими тряпками ужасно много возни. Свадьба наша через пять дней,а на другой день после свадьбы мы едем. Господин Быков торопится, говорит, чтона вздор много времени не нужно терять. Я измучилась от хлопот и чуть на ногахстою. Дела страшная куча, а, право, лучше, если б этого ничего не было. Да еще:у нас недостает блонд[13] и кружева, так вот нужно бы прикупить, потому чтогосподин Быков говорит, что он не хочет, чтобы жена его как кухарка ходила, ичто я непременно должна «утереть нос всем помещицам». Так он сам говорит. Таквот, Макар Алексеевич, адресуйтесь, пожалуйста, к мадам Шифон в Гороховую ипопросите, во-первых, прислать к нам белошвеек, а во-вторых, чтоб и самапотрудилась заехать. Я сегодня больна. На новой квартире у нас так холодно ибеспорядки ужасные. Тетушка господина Быкова чуть-чуть дышит от старости. Ябоюсь, чтобы не умерла до нашего отъезда, но господин Быков говорит, чтоничего, очнется. В доме у нас беспорядки ужасные. Господин Быков с нами неживет, так люди все разбегаются, бог знает куда. Случается, что одна Федора намприслуживает: а камердинер господина Быкова, который смотрит за всем, ужетретий день неизвестно где пропадает. Господин Быков заезжает каждое утро, всесердится и вчера побил приказчика дома, за что имел неприятности с полицией… Нес кем было к вам и письма-то послать. Пишу по городской почте. Да! Чуть было незабыла самого важного. Скажите мадам Шифон, чтобы блонды она непременнопеременила, сообразуясь со вчерашним образчиком, и чтобы сама заехала ко мнепоказать новый выбор. Да скажите еще, что я раздумала насчет канзу[14]; что егонужно вышивать крошью. Да еще: буквы для вензелей на платках вышивать тамбуром;слышите ли? тамбуром, а не гладью. Смотрите же, не забудьте, что тамбуром! Вотеще чуть было не забыла! Передайте ей, ради бога, чтобы листики на пелеринешить возвышенно, усики и шипы кордоне[15], а потом обшить воротник кружевом илиширокой фальбалой[16]. Пожалуйста, передайте, Макар Алексеевич.
