— Не откажусь, — сухо улыбнулась посетительница.
— Я хочу оставить это колье в качестве залога, — подождав, пока секретарша или черт знает кто покинула кабинет, продолжила девушка, — и получить от Вас, Марк Наумович, приличную сумму денег.
— Ви случайно не ошиблись адресом? На моей скромной лавке надписи «Ломбард» нет. Я не занимаюсь такими вещами. Я только продаю или изредка покупаю понравившиеся мне ювелирные изделия, — старик даже не прикоснулся к футляру. Его глаза постоянно смотрели на лицо посетительницы.
— Марк Наумович, у всех нас есть свои принципы, которыми изредка можно поступиться, посмотрите на то, что я Вам предлагаю. Проявите вежливость к даме, прошу Вас.
Старик открыл футляр и пару минут смотрел на его содержимое. Потом хмыкнул и достал колье из бархатного плена.
— Я знаю это изделие, я был одним из трех посредников, через которых оно приобреталось, Жанна Кирилловна. И теперь Ви хотите, чтобы я принял его в залог?
— Да, и выплатили мне как минимум две трети его реальной рыночной стоимости. Если в течение года я не верну Вам деньги, то это колье будет Вашим. Я предполагаю, что это хорошие условия для начинающего ростовщика.
— Ви еще и шутить изволите, Жанна Кирилловна, — позволил себе улыбку старик. — А если Ви не вернете мне деньги, что я буду делать с этим украшением вашей прелестной внешности? Продать это колье сейчас трудно, и в любом случае это вызовет неприятные вопросы.
— Отправьте в Голландию, камни распилите и получите свой гешефт.
— Свои деньги я получу в любом случае, — снова улыбнулся старик, — Ви чай пейте, Жанна Кирилловна. Изя с Новоспасской распилит эти три камня и огранит полученные булыжники так, что все ювелирных дел мастера в Голландии повесятся от зависти. Я не это имел в виду. Я не хочу иметь конфликтов с господином Проскуриным.
— А Вы изготовите высококачественную фальшивку из стразов. Я никому не скажу об этом, это не в моих интересах и смею надеяться, что не в Ваших. Подделка высокого качества должна быть готова через неделю, я заеду за ней, а настоящее колье пусть пока полежит у Вас в сейфе. Я думаю, что мы договорились. Кстати, в стоимость сделки входит и кольцо с брильянтом для меня. Если будут вопросы, зачем я к Вам приезжала, то на моем пальце должен сверкать ответ.
Секунд тридцать грохотали топоры по калитке пока чей-то заспанный голос не поинтересовался какого и кому надо, в столь позднее время.
— Патруль аничей Восточного конца, открывай калитку, — сообщил я глуховатому стражнику.
— Не положено ночью.
— Все правильно, Жанна Кирилловна? — поинтересовался старик.
— Да, двести тысяч евро как мы и договаривались, благодарю Вас, красивое кольцо. Я заеду к Вам через неделю за копией колье, надеюсь, что по внешнему виду его невозможно будет отличить от настоящего, — девушка встала и стремительно покинула кабинет.
— Аорон, — тихо сказал старик через пару минут молчания.
Неприметная дверь за спиной старика открылась и в кабинет зашел молодой парень отягощенный парой пистолетов висящих на поясе.
— Что думаешь?
— Ей эти деньги нужны, чтобы отправить Романа в Швейцарию. Там есть хорошая клиника, специализирующаяся на травматических комах. Пять дней назад Жанна Кирилловна узнавала стоимость лечения. Ей объявили сумму в двадцать тысяч за диагностику и стационар. Операция стоит от пятидесяти до ста тысяч евро. Добавим непредвиденные расходы, Жанна Кирилловна едва укладывается в полученную сумму.
— Я тоже так думаю, нужно было дать ей больше, но это колье того не стоит. Аорон, это дело на твоем контроле. Если ей не будет хватать денег на лечение Романа, заплати разницу из какого-нибудь фонда помощи голодающим детям Сомали.
— Марк Наумович, а может легче было бы все сделать самим напрямую?
— Аорон, у меня есть репутация, и если мои клиенты или партнеры когда-то узнают, что я бескорыстно помогаю больному гою, то она пострадает. А еще хуже будет, если эти, которым я хочу пожелать, причем каждому из них: их зол вэйнэн аф дайнэ ёрн,[2]начнут копать и узнают о некой сделке, которую мы с Ромой провернули несколько лет назад… Я-то выкручусь, а вот Рому точно убьют. Контролируй все, что касается его.
— Колье? — Аорон посмотрел на футляр.
— Отдашь украшение девушке через неделю и скажешь, что это подделка. Жанна Кирилловна плохо разбирается в камнях, иначе она не хвалила бы так подаренное ей мною кольцо. Почти все гои плохо разбираются в драгоценностях. Займись делом, Аорон.
Старик выпил остывшего чаю, мрачно наблюдая за суетой своей правой руки.
— Ромка, Ромка, я обещал твоему отцу присматривать за тобой, — прошептал Марк Наумович. — Прости старого дурака, не уследил, но когда я узнаю, кто это сделал с тобой…
— Что? Это аничам не положено? — удивился я.
— Все равно не положено. Сейчас пойду за дежурным по порту, пусть он решает.
Я переглянулся с соратниками, это что-то новенькое, аничей ночью должны пускать всюду и везде, кроме зданий магистрата и арсенала по крайней мере, мне так Кремнь говорил. А в королевский дворец нам доступ вообще запрещен в любое время суток. Ладно, подождем, время еще есть. А вообще странная ситуация в столице. Сам Гронлин вольный город и управляет им бургомистр при помощи магистрата, он же нас и нанимает и мы ему подчиняемся. А сам королевский дворец, расположенный в городе, обладает правом экстерриториальности. Хотя это не моя головная боль. Говорят, вольность городу была пожалована в незапамятные времена, когда судьба династии была на волоске, и только отчаянное сопротивление горожан спасло ее.
— Барб, прошло десять кликов[3]со времени убийства, еще двенадцать-пятнадцать и я потеряю запах крови, — сказал Гаст.
Ситуация серьезная. Если он потеряет, то никто потом не возьмет, выветрится запах. К дьяволу формальности. Произошло убийство и кто-то должен ответить за это. Нам за это платят, нас ценят за способность решить почти любую проблему и дают широчайшие полномочья. Получаешь хорошие деньги, власти у тебя выше крыши, почему не справился?
— Перелезай и открой нам калитку.
Ринг и Рунг скрестили руки и присели. Гаст передал копье Риту, оперся сапогом о получившуюся площадку. Толчок, рывок рук аничей вверх, хват крысы за верхний край ворот, и единым махом Гаст перелетел через препятствие правосудию. Возмущенный вопли, пара ударов, лязг засова.
— Прошу, — открыл нам калитку Гаст.
— А эти? — я показал на парочку, валяющихся на брусчатке тел портовых стражников.
— Пытались помешать, — пожал плечами аничь, — пришлось сознания лишить. Я нежно и осторожно, Барб.
