Богачёва мне и врать сильно не пришлось, ответить почему долго он не появлялся не могла. Сама задаюсь этим вопросом.
Авто заехало в гараж, и Костя вышел первым, открывая мне дверь. Я потянула за собой брата, не выпуская его руку из своей. Когда мы попали во владение и уже подходили к крыльцу, губы Дамира собрались в вытянутую трубочку, смотря на меня ошарашенными зенками.
— Анита, честно признай, душу дьяволу продала? Не можем мы в таком доме жить!
— Это не навсегда, — убеждающее доказываю ему, — поживём немного, пока новое жильё не найдём.
— А то чем не жильё было? Квартира от деда с бабулей осталась. Ты ведь не продала её?
— Нет конечно. Но потребуется время, чтобы переждать плохое, — я завожу его на кухню, отчего у брата пакет с вещами падает громко на пол.
— Не дом, а громадина! — он снял курточку и аккуратно сложил её в двое, оставляя на пуфике, — какое плохое переждать? Ани, я в больнице месяц лежал. И за это время я не только обратно домой не вернусь, так ещё и в громадине роскошной жить без причины стану. Не верю в удачу.
Дамир ставит меня в тупики. Я снимаю обувь и двигаюсь к холодильнику. Продуктов там мало, но я не удивилась. Я впервые тут хозяйничаю. И, похоже, Самир сам себе не готовит. Может, если я готовить начну, Дамир сам прекратит заваливать меня вопросами?
Костя зашёл предпоследний, закрывая за собой на несколько замков дверь. Он обошёл кухонный стеклянный стол, пройдясь по нему пальцами. Он постучал по поверхности, уходя из виду. Дамир нахмурился.
— Чудик. Он твой новый парень?
— Дамир, перестань! Здесь никто не мой парень, — я нашла в нижней части ящика яйца, доставая три, — омлет будешь?
— Спрашиваешь? — смеётся, — в больнице кормили вкусно. Я не придирался, но по твоей готовке безумно соскучился. Почему ты не навещала меня?
Дамир будто специально ставит меня в щитки, кидая не палки, а брёвна в колеса.
— Я не могла приехать в город… Поверь, Дамир, я пыталась вытащить тебя, как могла, любое моё действие…
— Опять оправдываешься. Готовь давай дальше! Я не сержусь, там ребята классные были, мы контактами обменялись.
Сложно сказать, обиделся ли он, но если даже да, я достойна того, чтобы не быть прощённой. Он не виноват, что его сестра нагребла проблем по полной. А мне следует прекратить позорить себя перед самой собой.
— А дом чей? Клянусь, вопрос последний!
— Дяди, — устало выдыхаю я.
Омлет уже был готов. Я разложила его, и в сковороде оставалась ещё немного. Я оставила брата обедать и сама пошла на поиски ворчуна. Константина я нашла неподалеку, возле лестницы, ведущей на второй этаж. Он записывал сообщение. Будто он находится здесь, чтобы подслушивать.
— Конс, — я тихо сказала пару слов, постаравшись улыбнуться, — не хотите с нами пообедать?
— Откажусь, — холодно отвечает.
— Боитесь отравила именно ваш кусочек? — я приблизилась, мельком заглядывая в его экран. Он смотрел чьё-то фото, быстро спрятал телефон в корман, — составьте нам компанию.
— Я не могу. Мне запрещено обедать с вами, Анита, и многое другое связанное с совместным времяпровождением, — шарахаясь от меня подальше, Костя сложил руки назад, — просьба босса.
— Очень жаль, запрет весьма бессмысленный, — я хмыкнула носом, двигаясь обратно к кухне.
— Анита. Разрешите узнать, вы с Богачёвым не однофамильцы? С учётом родства.
Я быстро проморгала от удивления.
— Нет. Моя мама не брала фамилию отца, когда они расписывались. А у папы единственное, что я знала, фамилия начиналась на Б, и не задавалась у него таким вопросом… из меня был непутевый ребёнок, — выдаю расстроенный смешок, — почему спрашиваете?
— Коварное любопытство, на которое я имею право, — криво приподняв уголок губ, Костя удаляется в другую комнату, — ваш обед остынет, если продолжите так стоять.
Он не так раздражает, когда говорит без угроз.
Я вернулась обратно, принимаясь за еду. Несколько часов прошли мгновенно, я всего лишь сопроводила брата в комнату, которую Богачёв разрешил использовать, указала на ванную и предупредила о запрете выходить из дома. На какое-то время точно. Потом я прибралась за нами на кухне.
Я присела на высокий стул, запрокидывая голову. Смотрю на шикарную люстру, закрывая глаза. Теперь я в новой клетке… а клетке ли? У Подольского я правда чувствовала себя взаперти. А здесь, в серых стенах, чёрных мраморных полах, я спокойна, нет этого бешеного биения в сердце, страха, вызывающего болезненный холод по ногам. Но согревать этим душу свою я не собираюсь. Неизвестно, что будет дальше…
— Давно ты здесь? — раздался голос неподалёку.
— Самир? — я поднялась на цыпочках и пошла на голос, — мне не спится.
— В три часа ночи? — снимая свой пиджак, он, не разуваясь, подошёл ко мне, оглядывая меня с интересом с головы до ног.
Я выглядела прилично: обычные чёрные джинсы, распахнутая рубашка. А он смотрел, как оголодавший зверь. Моим ладоням стало очень жарко.
— Мой режим сна сбился ещё задолго до того, когда меня увлеклись похищать, — вытираю руки друг о друга, мчусь на кухню, берясь за шкафчик, доставая чай. Мне становилось всё больше неловко. Как найти этому объяснение?
— Хочешь… поесть? — господи, глупый вопрос! Разумеется, ты весь день провёл за работой, — давай что-нибудь приготовлю?
— Необязательно. Я сыт, — Богачёв расстёгивает верхние пуговицы чёрной атласной рубашки, расправив широко плечи, разминая мышцы, — не откажусь от разговора с тобой. Нам есть что обсудить, Анита.
Глава 30
— Не переживай. Я съеду сразу, как смогу встать на ноги, — говорю как есть, прямо и честно.
— Я не это имел в виду, — рассержено Самир повысил голос, — этот дом, и твой дом тоже. Я хочу сделать твою жизнь лучше, Анита, и Дамира — тоже. Поговорить я намеревался об ином.
— Тогда представить не могу о чём, — я въелась в сидение, держась крепко пальцами за спинку, — мне иногда кажется, я слишком мало поблагодарила тебя за всё, что ты сделал.
— Я не мог тебя оставить.
— Ты спас не одну меня, а и Дамира. Да, порой я задумываюсь о том хочу ли я вернуться обратно. Скрывать не стану — хочу. Хочу увидеть подругу, с которой я там успела подружиться, хотела бы ещё раз узнать, как себя чувствует Илона после нашей встречи. Я ведь не смогу больше их видеть после случившегося? — я смотрела на Богачёва с надеждой, застрявшей в ресницах.
— Не могу обещать, что ваша следующая встреча будет мирной, — он коснулся моих твёрдо вцепившихся в пруты стула пальцев, нежно поглаживая по коже, — я появляюсь на
