факультете. Анфиска ничего не спрашивала, будто понимала мое настроение и молча ждала откровений. Однако я не спешила открывать душу. Да и что там открывать? Историю про парня, которому нужен только секс? Которому плевать на меня, кажется, ему плевать на весь мир.
Когда часы посещения учебного заведения подошли к концу, мысленно я выдохнула – не пересеклись. Но тут Иванов подпортил настроение. Он ушел с последней пары, зависал у кого-то в общаге, успел выпить и вернуться. Мы столкнулись у лестницы.
- Привет, моя любовь, - произнес с улыбкой Женька. Потянул руки, но я отшатнулась. Анфиска протиснулась вперед, проталкивая меня к коридору. Негласно поняли – надо идти через главный корпус. Здесь Иванов не даст пройти, да и от него знатно несло алкоголем.
- Я скучаю, Улька, - прилетело мне в спину. В голове вспыхнул туалет, Светка их поцелуи. Как же я устала от этой навязчивости. Сколько можно ходить за мной. Будто хочет добить, издевается.
- Либо я дам тебе по пьяной физиономии, либо ты оставишь меня в покое! – крикнула. Схватила Анфиску и ускорилась. Сердце ходило лихорадочно в груди, вены заливал кипяток.
Почему мужчины думают, что им кто-то чем-то обязан? Стоит подпустить к себе и все? Выходит, можно топтаться и плевать сверху? Черте с два! Я не позволю. У меня есть гордость.
- Уль, - позвала подруга, когда мы оказались в шумном главном корпусе. Здесь всегда много студентов и разговоров. Народ сидит на стульях, стоит у стендов, или толпится в очереди в магазинчиках.
- Что? – я остановилась где-то в центре огромного зала.
- Давай ему по роже дадим? – предложила Анфика, показывая, что Иванов идет следом. Он улыбался, рядом с ним были пару друзей. Они все смотрели в нашу сторону.
- Неплохая идея, - соглашаюсь, потому что реально уже готова стать настоящим боксером. Перчатки бы купить, иначе удар будет мягким.
Пока я обдумываю, в какую сторону лучше бить, и насколько сильно надо сжать кулак, Женька успевает подойти к нам. Он идет уверенной походкой, видимо выпил все же немного, но после градусов стал наглей. Как только его охранники пропустили?..
Разворачиваюсь, однако, не успеваю и шагу ступить. Рука Иванова прилетает на мое плечо, сильно сжимая его. Мятное дыхание помешалось с запахом алкоголя, но не перебило его на все сто процентов.
- Отпусти, - рычу шепотом. Женька чуть наклоняется, слишком близко, закрывает собой весь обзор. Не вижу никого, кроме него, и этих стеклянных глаз. На фоне слышу голоса Анфиски, и друзей Иванова. Они там то ли шутят, то ли отвлекают мою подругу от чего-то грандиозного. Видимо, я должна растаять от навязчивого внимания. Однако робею я от другого.
Снова это ощущение: жар по спине, табун мурашек осыпал позвоночник. Кажется, шея вот-вот сгорит, до того припекает. Я чудом выскальзываю из объятий навязчивого изменника и замечаю в самом дальнем углу главного холла Никиту. Между нами, метров десять, меня закрывают друзья Жени, спина Анфиски, но он все равно не отводит глаз. Не смотрит – прожигает.
Наши игры в гляделки длятся минут пять. Я настырно продолжаю стоять, а он с такой же настырностью продолжает смотреть. Уголок его губ приподнимается, выдавая ухмылку. Я так и слышу этот голос в голове: «серьезно? Ты снова с этим парнем из туалета?». И мне вдруг становится не по себе. Будто я совершаю что-то противоестественное. Поэтому отвожу взгляд первой, делаю шаг в сторону и, наконец, тяну Анфиску к выходу из здания универа.
Иду быстро, стараюсь держать плечи ровней. И только у турникета оглядываюсь. Хотя и без этого знаю, Ник до сих пор смотрит. Он провожает взглядом меня до дверей, вплоть до того момента, пока мы не оказываемся на улице.
Глава 23 – Никита
Всю неделю я ходил, словно в прострации. Только в субботу немного ожил, и то потому, что Ромашка прикатил в гости. Вытащил меня на картинг, попытался обогнать, но получил страйк и в итоге проставлялся шашлыком с пивасом. Но это уже позже, когда мы гуляли ночью вокруг озера.
- И как тебя твоя женушка отпустила, - усмехнулся, делая глоток прохладительного напитка. Мы сидели на крыше старого здания высотой в два метра. Отсюда открывался отменный вид на зеркальную воду, в которой отражалась яркая луна. Укутанные в горные куртки, мы потребляли вкусную еду и вроде как вели разговоры о жизни.
- Ревнуешь что ли? – смеется Филатов, запихивая в рот кусок жареного мяса.
- Констатирую факт каблука!
- Катя на меня обиделась, кстати, - заявляет он с набитым ртом.
- А я говорил, Ромашка, надо новые позы изучать. Классика имеет свойство приедаться.
- У меня складывается стойкое ощущение, что у тебя давно никого не было, - кивает с видом умного профессора Фил. А ведь метит в самую точку, хоть и не знает истины. Не просто так мы лучшие друзья.
- Ну… - мнусь с ответом. Отпиваю глоток пива, задерживая взгляд на луне. Она сегодня ослепительно яркого цвета, словно серебром облита.
- Так! – Ромка откладывает мясо, вытирает руки и тянется к телефону.
- Катрин звонить собрался?
- Не-а, товарищам в сто двенадцать, - сообщает Филатов, и набирает на полном серьезе цифры на экране.
- Ты что перебрал? – пытаюсь выхватить у него мобильник, но Рома отводит руку в сторону, выдавая мне довольную лыбу. Чертов лис. Сейчас запоет, припомнит. Уж я-то знаю его.
- Помнишь, когда мы тут с тобой тусовались такой же глубокой ночью, ты мне втирал, что в отличие от меня, никогда, - скалится он.
- Отвернись, - бурчу. – Слишком много радости из тебя льется, меня стошнит скоро.
- Ой, да по-братски! Кто она, Ник? – играет бровями Филатов.
- Никто, - отмахиваюсь. – Меланхолия осенняя. Да и к тому же, только твоя Катерина навечно в моем сердце, какие уж тут могут быть соперницы? – отшучиваюсь. Рома моментально грустнеет и тянется к пиву.
- А что у вас с Катериной случилось-то? – интересуюсь, хотя советчик из меня никакой. Но девчонка хорошая, я к ней сам как-то пропитался. А еще она всегда к моему приезду нарезает морковку. Такая забота. Запомнила же, что мой любимый овощ.
- Ну… я ее немного к Макарову приревновал. Раз пять. Но какого черта вообще он так на нее поглядывает? Ты видел? И эти его улыбки,
