в зал, осталась у входа в кафе и поманила к себе официанта. Рассчиталась и вышла через другой выход на площадь. Там существовал уголок, где путешественники искали себе попутчиков. Когда Града была нищей студенткой, она активно пользовалась этим сервисом. На площади стоял школьный автобус, детей из маленьких городков часто привозили в развлекательный центр. Уставшие малыши садились в автобус, водитель пересчитывал их по головам.
Града подошла поближе. На лобовом стекле высмотрела табличку, автобус оказался попутным. Секунды Граде хватило, чтобы заскочить в автобус, пока водитель неторопливо устраивался на своем месте. В хвосте автобуса сиденья никто не занял и Града улеглась там в полный рост. И мгновенно уснула. Очнулась под утро, когда автобус приехал в гараж, высадив по пути детей. Так крепко она в дороге еще не спала. Выбралась из автобуса и рассмеялась. Почувствовала себя свободной птицей.
Немного царапало внутри, что струсила и убежала от Леоны, которая хотела как-то помочь, но, с другой стороны, мотивов ее откровенности Града не понимала и подругами они не являлись. Если оставить хоть малейшую лазейку в прошлую жизнь, то рана в груди никогда не затянется. Поэтому Града торопилась оборвать все связи, пока еще действует шок и гормоны помогают ей оставаться спокойной.
Идея с попутками сработала и Града пошла искать центральную площадь. В этом городе она не бывала раньше, но все города устроены примерно одинаково. Раз она сюда попала, посмотрит достопримечательности. Зима робко вступала в свои права, сыпала снежной крупой, прохожих почти не было. Забавная парочка привлекла внимание Грады. Они обмотались одним ярко красным шарфом и весело хохотали, пихая друг друга в бок.
— Не жмет шарфик? — Граду притянуло чужое радостное дурачество. Сама она так не умела.
— А что делать, если одна глупышка подарила свой шарф мартышкам в зоопарке, — парень выглядел как примерный ученик, явно не он позаботился о мартышках.
— По условиям, мы должны были сделать доброе дело, — девушка шмыгнула носом, копна кудрявых темных волос заменяла ей шапку.
— Это игра такая?
— Это жизнь такая! — важно ответила кудрявая. — Хочешь с нами?
— А что надо делать?
— Для вступления в наш союз требуется три бесплатных дела. Ну, то есть, тебе удалось сделать бесплатно то, за что другие платят деньги. Но это не халява, а везение. Или предприимчивость.
— У вас, что, денег нет?
— При чем тут деньги? Ты не въехала.
— Я подстригла сама себя бесплатно, — Града тряхнула головой.
— Пойдет. А еще?
— Всю ночь бесплатно в автобусе ехала, выспалась, — глупая игра захватила. — Из тюрьмы вышла бесплатно.
— Из тюрьмы? — парень вытаращил глаза.
— Ага, задержали, а потом мне повезло.
— Все, ты с нами! Глотни, — девчонка выудила из кармана фляжку.
— Я не пью, я ребенка жду. Бесплатно, — пошутила Града, а ребята открыли рты.
Глава 14. На равных с жизнью
Леона виновато смотрела на разъяренного Керро. Лучше бы генерал оставался каменным. Надежда, что Града все же услышала советы Леоны, хоть и сбежала, не подтвердилась. А мысль, что секретаршу требовалось задержать и связать, была верная. Выждав немного, Леона навестила Керро. Она ожидала, что Римст разозлится, поэтому взяла для поддержки дочь и зятя. Они узнали, что Града и не подумала появиться в госпитале. Исчезла без следов. Если бы так поступила Мимоза, никто бы не удивился. А от поступка Грады все были в растерянности.
Антонио хитро усмехался, когда Леона громко возмущалась, пересказывая им встречу с Градой. Тихая Града мало того, что совратила генерала, как и задумала Мимоза, но еще и взбрыкнула, как норовистый конь. Про беременность никто, кроме Мимозы не догадался, а Мимоза решила не открывать тайну. Во-первых, она обещала Граде, а во-вторых, если Града предпочла скрыться, значит, Керро не достоин такого подарка, как ребенок. Вот и пусть ищет и добивается. Антонио же нашел Мимозу и спас. Самолично лечил и даже новое дело начал.
— Что осталось за кадром, Моззи? — Антонио хорошо знал свою жену и верно оценил ее нарочито безразличный вид. — Похоже, ты в теме?
— Ты сбиваешь меня с настроя перед съемками, — подловить Мимозу редко удавалось даже Антонио. Вить веревки из окружающих было ее призванием.
— Ты что-то знаешь…
— Я знаю, что если запорю сцену, продюсер будет ругаться грязными словами.
— Золотко, тебе нельзя нервничать, — Леона, как всегда, коршуном кинулась на защиту дочки и Антонио махнул рукой.
Керро в бессильной ярости сжимал кулаки. Винить некого, он сам оттолкнул Граду. Она примчалась заботиться о нем, а Керро ей не позволил. Уничтожил то доверие, что между ними возникло. Сработала многолетняя привычка, которая давно стала характером — не показывать физической слабости никогда и никому. Даже любимой. В результате лишил себя милых радостей и Грады под боком. Проиграл. И слабость показал, и счастье пропало.
Вроде и не сказал ничего грубого, но Града остро воспринимала любое слово, бьющее по ее принятию себя. Эта чересчур стеснительная для ее возраста женщина оказалась конченой максималисткой. Или принимай всю и впускай в свою жизнь на сто процентов, или ты мне не нужен. Без закулисья. Но так же не бывает. Не удивительно, что в свои тридцать с хвостиком она не нашла никого, кто принял бы ее такую. Милую и колючую. Причем, колючки Града демонстрировала только тем, кого выделяла. А те, кто не входили в ближний круг, и не подозревали, что она умеет кусаться. Как такую беречь?
Думать о Граде стало особым болезненным удовольствием. Вставать Керро запрещали, редко пускали посетителей, пичкали уколами, таблетками и прочими процедурами, накачивали снотворным, поэтому все время, которое ум пребывал в ясности, он вспоминал Граду. Надеялся, что и без его метки Града почувствует и поймет, что Керро не забыл ни одной минутки из их короткого общения. Простит, что Керро нарушил клятву и не сберег их отношения.
Наверно, Керро рассвирепел или потерял бы свое самомнение, если бы узнал, что Града о нем не думала. Лампочка в мозге, в том углу, где были Керро, секс с ним и все события, перегорела. Она подружилась с ребятами, которые воспринимали жизнь как игру, на равных. Требовали даров и сами щедро отдаривались. Своим признанием про ребенка, Града изумила их. По мнению этих шалопаев, заиметь ребенка и пуститься одной в бега, было крутым шагом. Они закидали Граду
