потерь. По сей день караны сдерживают страшных чудищ, стремящихся прорваться в нашу реальность, наш мир. За всеми этими событиями, мудрые упустили людей. Какова же была их реакция, когда в одном из самых верхних слоев подпрстранства, вдруг появились человеческие существа. Зная их нрав, жажду знаний и открытий, караны пришли в ужас. А если люди, как и когда-то они, в своем стремлении познать непознанное, доберутся до Кромки и впустят чудовищ? Нашему миру придет конец. Людей нужно было остановить.
Стражи искали слабые места сопряжения и наносили по ним удары, а люди думали, что какие-то детали Пространственно-временного генератора просто выходят из строя.
Но одному из стражей все-таки удалось. И вот сейчас он стоит перед нами. Я оглядываюсь на Ратмира и вижу в его глазах понимание.
— Они хотели нас предупредить, — тихо говорит мой возлюбленный, — а мы посчитали их врагами.
Да. Теперь мы все знаем. Ратмир пытался сражаться со Стражем, считая карана неизвестным доселе врагом, пытавшимся прорваться сквозь Стену. Возможно, Стаж сам повел себя не совсем правильно. Неожиданное его появление на границе реальностей, перед человеком, не видавшем, и не знавшем никогда подобного существа, вызвало в мужчине реакцию защиты, а никак не способность к здравому рассуждению, и желание к диалогу. Но тут в ситуацию вмешалась я. Мой кар задел не столько Ратмира, сколько карана, отбросив того назад, за пределы Стены.
Но Страж успел запечатлеть личностную форму сознания Ратмира. И не только его, но и мою. По этим отпечаткам, совершенно индивидуальным у каждого человека, он и нашел нас здесь, в самом верхнем слое. Это была счастливая случайность.
Караны прибыли на Землю совсем по другому поводу. Открытие Пространственно-временного туннеля российскими учеными, не осталось для них незамеченным. В страхе, что унукханы прорвались в верхний слой реальности, группа псиоников прибыла на Землю. Но здесь, у вулкана, они встретили сначала лишь роботов и нескольких людей, чьи псионические данные были крайне слабы. Караны приняли решение пока наблюдать. И тут появились мы.
Как оказалось, я и Ратмир обладаем большим псипотенциалом и можем не только улавливать сильные эмоции, направляемые каранами, но и их мыслеобразы. Для Стражей это было удачей и большой надеждой на диалог, ведь это единственный способ общения, доступный этим удивительным существам. Наша речь, наш язык слишком для них примитивны. Поэтому, каранам были нужны лишь двое, остальные члены команды могли только помешать.
Страх. Даже самый бесстрашный имеет ахиллесову пяту, слабое, уязвимое место. Страх испытывают все. В той или иной мере. Пусть не за себя, значит за другое существо. У сильных людей слабость в их детях, любимых, родителях. Страх может остановить нас от безрассудного поступка, а может напротив, толкнуть на него. Это мощное оружие, способное повелевать человеком. И кому, как не каранам было об этом знать. Сколько раз за историю человечества они смогли удержать некоторых ретивых от безрассудства с помощью именно страха, ибо страх внушаем даже самым толстокожим и нечувствительным людям.
Теперь стало понятно, почему обстановка в нашем отряде, к моменту моего похищения, так изменилась и почему наши спутники странно себя вели: нервничали, дергались, грубили друг другу. Оказалось, что все, за исключением меня и Ратмира, подвергались мощной псиатаке. Люди чувствовали необоснованный страх и это их беспокоило. Но караны не могли учесть всей психологии человека. Именно необоснованный страх, подпитанный ревностью заставил Ахмеда действовать спонтанно и необдуманно.
Сказать, что Ратмир был потрясен, ничего не сказать. Я «слышала» эманации его мыслей, хотя до этого, он был закрыт от меня. Я не знаю, как он воспринимал такое общение, может быть иначе, не так как я, но это мы сможем выяснить позже, а сейчас настало время прощания.
Длинный хвост Стража, словно кнут пастуха, щелкает в воздухе и… пространство раскалывается. Каранам ненадобны сложные машины, чтобы путешествовать меж слоями реальности. Портал, по центру которого пробегают словно молнии сполохи, более напоминает овал, с огненно-красными текучими краями. Он словно живой пульсирует, завораживая и маня в свои огненные объятия, ведь там, за его пределами, тысяча неразгаданных тайн Вселенной.
Мы обмениваемся прощальными мыслеобразами. Это еще очень трудно, но я чувствую поддержку Стража. Он доволен моими успехами.
Выстрел прозвучал словно гром, среди ясного неба. Но за секунду, я «услышала» чужую мысль и инстинктивно дернулась, толкнув Ратмира. И это его спасло. Время замедлилось. Я увидела пулю, пролетевшую мимо плеча моего мужчины. Она должна была попасть прямо в его сердце, но исчезла в пульсирующем расколе портала. И в следующее мгновение все стало как прежде. Время вернулось.
Сияние дракона усилилось и достигло нас, окутав защитой от новых пуль, методично вылетавших из винтовки Ахмеда. Даже с расстояния, я видела, как искажено его лицо ненавистью и гневом, а в глазах сверкает безумие.
Но вдруг он дернулся, словно марионетка. Ружье вырвалось из его рук и отлетело к нашим ногам. Выражение лица мужчины при этом стало удивленно-непонимающее. Он взвился в воздух и так завис на несколько мгновений, выгнувшись спиной вниз, будто лежа на чьем-то невидимом колене. Будто этот невидимый раздумывал, что сделать с ним и наконец, решив, швырнул, как тряпичную куклу в сторону портала. Дикий, разрывающий перепонки крик Ахмеда потонул в бесконечности космоса. Судьба убийцы оказалась незавидна.
Защитный кокон, окутывающий нас, спал. Ратмир забормотал, это включилась связь с лагерем. Нас потеряли, а звуки выстрелов были слышны далеко. Мерный шум и вибрация воздуха сообщили, что за нами летит аэрошлюпка, и вскоре яркий свет прожекторов осветил пространство вокруг. Каран не спешил, дождался, когда машина сядет, люк распахнется и только потом, вновь оглянувшись, и послав мне личный мыслеобраз, шагнул в огненный овал.
_________________________________________________
Синее, синее небо. Ни облачка. Я лежу в удобном шезлонге и нежусь под ласковыми лучами весеннего солнца. Ратмир говорит, что в этом году весна ранняя и жаркая. Ну не знаю, по мне так еще прохладно. Муж смеется:
— Ути-пути, Ландорочка, может носочки еще шерстяные и плед второй принести.
Бросаю в него косточкой персика, который только что с удовольствием умяла. Он, конечно, уворачивается и показывает мне язык. Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Ратмир улыбается. Потом уже серьезнее:
— Ладно, жена, хватит загорать, действительно, еще не прогрело, — и добавляет — мать, твой любимый курник приготовила, с грибами.
Супер! Обожаю это блюдо. Матушка Ратмира обещала меня научить. Но думаю, это все зря. Кухарка из меня еще та! И муж постоянно над этим подшучивает.
— Да, кстати, звонил отец, он тоже будет сегодня к обеду.
— Он прилетел!? — я вскакиваю с
