и прямо сейчас. Для его несчастной жены найдут другого мужа, явно лучше этого, потому что хуже просто быть не может. Но за убийство подопечного меня самого под суд отправят, попробую поправить его мозги не настолько радикальными методами.
— Наманикюренными ногтями она тебе вонзит нож в спину, будет класть крысиный яд в борщ, или закинет фен в ванну при случае. Ты инструкцию по эксплуатации внимательно читал? У них интеллект высокий и чувство собственного величия зашкаливает. Как думаешь, при таких составляющих особь женского пола простит тебе изуродованную внешность?
Чудик заморгал расширившимися от страха глазами. Мямлит что-то несуразное себе под нос. Мне пришлось серьёзно поднапрячься, чтобы разобрать его речь:
— Их же воспитывают. Ирка мне слова поперёк ни разу не сказала. И удовольствие во время секса изображала. Я потому и взбесился, что решил — её не до конца подготовили. Изгибалась же, кайфовала. Даже со мной. А если к ней накачанный мужлан подкатит? Неужто откажет?
— Откажет, конечно. Это она для твоего удовольствия притворялась. Их так всех перед свадьбой учат.
Я вспомнил Жанну и мои неумелые попытки заставить её испытать оргазм по совету Артёма. Моя жена тоже притворялась, или не притворялась… Нет. Надежды нет. Как и её клитора.
— Думаешь?
— Знаю. Моя такая же. Они все рождены для услады законного супруга и только. Секс не доставляет им удовольствия.
Больно было произносить эти слова. Сейчас я уговариваю не столько своего подопечного, сколько самого себя. Много лет я жил мечтой о браке, надеясь получить взаимную любовь, страсть и оргазм. Как долго обманывал сам себя уже после первой брачной ночи? Жанне не нравится заниматься сексом со мной, она не умеет испытывать возбуждение и мои ночные потуги были бессмысленны — она попросту притворялась. Как и другие женщины в театре. Все женщины в нашей стране. Кроме списанных медсестёр из больницы Ада.
— Дима, я не хочу ночевать здесь. Пойдём обратно. Пожалуйста!
— Обещай мне, что ты больше пальцем не тронешь свою жену.
— Обещаю. Только не заставляй меня… — в этот момент в лесу хрустнула ветка, Егор вскрикнул и прижался ко мне.
Я брезгливо оттолкнул его и решил вернуться в лагерь коротким путём. В плане воспитания решение было однозначно ошибочным, но терпеть этого морального урода ещё несколько часов не было никаких сил. Пусть уже идёт в свою палатку и спит. Так будет лучше для всех.
— Ты обманул меня? Я буду жаловаться! — Егор начал орать на меня, когда понял, что до лагеря было совсем близко.
— Не обманул. Здесь действительно много дичи, — оправдываться перед ним было противно, но только жалоб мне сейчас не хватало. — Попей водички и иди баинькать, завтра будет долгий день.
— А волки будут? — испуганно смотрит на меня.
— Ты из какого списка? — отвернулся и начал чистить от грязи обувь.
Егор ведёт себя как избалованный подросток, хотя ему явно больше двадцати. Детский максимализм, наивность, неоправданная жестокость. Что с ним не так?
— Из Платинового, разумеется, — он размазал сопли по лицу.
— Папочка протекцией обеспечил? — я развернулся, чтобы пойти к разожжённому костру, не собираясь дожидаться ответа.
Но парень свой ответ выкрикнул мне в спину:
— Мой папа — сантехник. Я сам. Всё сам! Ночами не спал — зубрил, зубрил, зубрил… Родители били меня за каждую четвёрку! Не только папа. И мама тоже. У меня по физре пять, веришь? Потому что учителю надоело видеть меня с избитым лицом после его уроков.
Я замер на месте, услышав его слова. У Егора сломан нос, именно поэтому я предположил, что он сделал то же самое со своей женой. Немного ошибся — мой подопечный пошёл дальше. Почему? Ответ он только что произнёс вслух.
Пока его одноклассники грезили браком с женщиной, выслушивали, как важна успеваемость и хорошая профессия для обеспечения семьи, он видел перед глазами мать с ремнём. Насилие над детьми запрещено, но никак не наказывается. Оно есть, но его будто бы нет. Как и насилия над жёнами, впрочем. Если нет серьёзного вреда здоровью, все будут закрывать глаза и верить очередному: «я сам ударился о стену». В моём классе тоже был подобный мальчик и мы всей школой верили в его неуклюжесть, хоть и понимали, что его синяки имеют рукотворную природу.
Насилие всегда порождает насилие, а власти его чуть ли не пропагандируют среди женатых мужчин. «Будь мужиком, доминируй, не позволяй жене поднимать глаз» для большинства легко трансформируется в «избивай и властвуй». Егор — жертва, а не психопат, как я думал ранее. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Надеюсь, он, научившись убивать животных, сможет сливать свою агрессию, копившуюся в нём с детства, на охоту. Животных мне тоже очень жалко, но его жену и будущих детей жальче…
В ту ночь я плохо спал, так до конца и не определившись, что делать дальше. Теоретически я могу слить курсанта — отправить Егора в Ад. Взамен мне дадут другого. Пройти третий уровень можно, только подготовив ученика для второго уровня. Количество попыток не ограничено, так что решение слить Егора кажется самым простым и гуманным. Нужно всего лишь забить на его тренировки. Изображать бурную деятельность, а потом грустно пожать плечами со словами: «Не получилось, бывает».
В Аду Егору будут рады. Он продолжит приносить пользу стране, реализуя свои таланты, и в то же время явно не сможет защитить себя от местных старожил. Шах и мат! Одним выстрелом можно убить сразу двух зайцев — отправить психа к тем, кто его действительно перевоспитает и спасти изуродованную девчонку от дальнейших страданий.
Вот только если сам Егор не психопат, а жертва, то ситуация становится не такой уж и однозначной. Мне нужно подумать…
Глава 41
Я зря ворочался почти всю ночь тогда — мой подопечный в итоге сделал выбор за меня. Лагерь, в котором мы находились, действительно очень напоминал армию, вот только хорошую физическую подготовку от курсантов здесь никто не требовал.
Жить в аскетических условиях, хорошо стрелять и уметь ориентироваться в лесу — этими науками Егор овладел на удивление быстро. Пусть и по моей вине. Я сам не так давно попадал в Ад и врагу такого не пожелаю. Тем более, вероятной жертве абьюза. Пусть пройдёт испытания и вернётся к своей жене другим человеком. Он пройдёт, я в нём теперь почти не сомневаюсь — убить оленя сможет точно. И новенького воспитать тоже. А что будет дальше…
Даже думать об этом не хочу. Надеюсь, заброшенная
