как можно скорее… Но одно мое прикосновение к ней чуть не убивает меня новым приступом жгучей боли, который вызывает моя попытка достать ее.
Лошадь Вельмы наконец оказывается рядом -- видимо, с погоней и преследователями все же покончено — и принцесса спрыгивает на землю, в мгновение ока оказываясь рядом со мной.
— Я не умею лечить раны от стрел, — слышу я ее дрогнувший шепот.
Какая разница. Рана не смертельна, точнее, не была бы таковой, нашпигуй меня кто обычными стрелами. Моя магия поможет организму регенерировать… Если еще не слишком поздно. Нужно только…
— Вытащить… Нужно вытащить стрелу, — кое-как шепчу я, собираясь с силами.
Вельма нерешительно касается торчащего из меня древка, и я не могу сдержать стона боли, вынуждая ее отпрянуть. Все, на что я способен, это лишь не хныкать, совсем уж как мальчишка… И это отвратительно. Митран делал свое дело, продолжая отравлять мне кровь. Любое прикосновение к стреле отдавалось огнем во всем теле, будто я весь горел на костре, хотелось умереть быстрее, лишь бы не чувствовать этого.
— Прикуси что-нибудь, сейчас будет больно, — севшим от страха голоса говорит Вельма, и я послушно закусываю свой рукав, стараясь не думать о том, каким слабаком сейчас выгляжу перед девчонкой.
Резкий рывок, с помощью которого принцесса вытаскивает стрелу, чуть не вынуждает меня потерять сознание. Не припомню, чтобы когда-либо в жизни мне было так ужасно плохо. И дело даже не в боли… А в слабости и беспомощности. Митран, распространившись по организму, в буквальном смысле делает из меня сейчас человека. Я больше не маг, пока он во мне, я слабый, простой человечишка, я даже больше не король, я мальчишка, который нуждается в помощи и который силится не вопить слишком громко, чтобы еще сильнее не упасть в глазах женщины, которая сейчас пытается меня спасти.
Не знаю, как я смогу пережить это. На мгновение мне даже кажется, что я точно умру.
Но, как только Вельма отбрасывает окровавленную стрелу в сторону и разрывает на мне одним резким движением рубашку, оголяя торс, я уже чувствую, что без митранового наконечника регенерация моего организма, пусть и слабо, но все же начинает работать.
— Ладно, только не дури, сейчас не время… — слышу я голос Вельмы сквозь шум в ушах.
Уж не знаю, с кем она говорит, но явно не со мной.
— Сделай всё правильно и не перестарайся, — я ощущаю прикосновение ее холодных ладоней к животу.
А после… Я чувствую ее магию. Потоки жизненной энергии входят в меня, даря облегчение, и это чувство попросту не передать словами. Нельзя описать то, когда уходит наконец то, что причиняло тебе столько физических страданий. Даже несколько минут пробыть парализованным, ничтожным, лишенным магии — это приносит невероятные страдания. А когда что-то возвращает тебе жизненную силу, даря словно бы глоток воздуха после длительного удушья — это приносит небывалую эйфорию.
— Подняться сможешь? — после пережитого голос Вельмы, в котором слышатся плохо сдерживаемые слезы, кажется мне самым прекрасным звуком, какой я когда-либо слышал в этом мире.
Да, я слаб. И я сейчас был человеком. А еще я был мальчишкой, которому только что спасла жизнь женщина. Наверное, это и становится определяющим для того, что я собираюсь сделать. Я не отвечаю эльфийке — честно говоря, я еще даже не знаю, смогу ли я встать — но я поддаюсь своему порыву, ведь нервная система абсолютно не способна сейчас контролировать мои эмоции.
Поддался порыву и целую Вельму, притягивая ее к себе за плечи.
Она отвечает с такой готовностью, словно все это время только и ждала моего поцелуя, прижимаясь ко мне всем телом. И если мои движения губ совершенно не смелые, сдержанные, Вельма абсолютно не стесняется в выражении своих чувств, цепляясь в мои плечи пальцами, приникая все ближе и глубже, практически полностью перехватывая инициативу.
Я не знал, что я творю. И уж точно не ожидал такой реакции от эльфийки. То, что она делает, что чувствует, как раскрывается ее запах в этот момент — мои силы начинают постепенно возвращаться — это все дурманит так, что я окончательно теряю связь с реальностью. Будто бы остается только этот поцелуй, ее руки и волосы. Ее дыхание и тепло. Я не представлял раньше, как себя вести в подобные моменты, и все поцелуи, что у меня случались до этого, были слишком уж неловкими и отвратительными. А этот... Я вообще не думаю, что делаю. Я знаю лишь одно — что мне не хочется, чтобы принцесса отстранялась и прекращала это.
Мои руки сами тянутся к ней, прижимая еще ближе. И это становится моей роковой ошибкой — столь тесное прикосновение тела девушки к моей обнаженной коже пронзает меня словно электрическим импульсом, накрывает нестерпимой волной жара, спускаясь от сердца к животу и еще ниже. Пока нельзя двигаться дальше. Иначе я попросту не смогу в таком состоянии совладать с собой, поддавшись эйфории от излечения и нашей близости.
— Пожалуй, я смогу встать, — забыв, как разговаривать, хриплым голосом шепчу я, улучив паузу между поцелуями.
11. О разрушении преград
— ...Пожалуй, я смогу встать, — забыв, как разговаривать, хриплым голосом шечпу я, улучив паузу между поцелуями.
— Хорошо, — нежно улыбается Вельма, оглаживая кончиками пальцев мою щеку, — А вот я не уверена, что смогу…
С этими словами она снова склоняется ко мне, чтобы прильнуть с поцелуем.
Все это слишком внезапно, слишком сильно, слишком необузданно. Будто все мои чувства, которые где-то прятались все годы моей жизни, решают разом усилиться и вылиться наружу. Мне кажется, что мое сердцебиение можно услышать на другом краю леса, а дышать я и вовсе скоро разучусь. Черт побери, это ведь, по сути, мой первый поцелуй. Моя первая близость с женщиной. Не вынужденная. Не лишенная каких-либо эмоций, как было прежде. Раньше мне казалось, что мое тело даже не способно отзываться на прикосновения женских особей. Но Вельма сумела сделать со мной что-то невероятное. Кто бы мог подумать, что однажды я буду так сильно хотеть женщину, да еще и эльфийку, да еще и…ее. Я раньше и взглянуть на принцессу под подобным углом не мог, мне и в голову не приходило... А сейчас я будто и не я вовсе.
Я только и могу сейчас думать о том, что пора все прекратить, мысленно умолять Вельму не прижиматься ко мне столь сильно,
