решила сменить тему.
— Тебе шаман такую кличку дал? — решила узнать, почему Богомир назвал его именем уважаемого человека. Личная неприязнь или за этим кроется что то ещё?
— шаман назвал. Не кличка. Имя! — он вдруг словно погрустнел или мне так показалось
— как у человека?
— Я человек! Я альфа, я хозяин особняка! Я муж! — он сново и сново повторял это, волнуясь все больше. И страшно стало уже мне. Я ничего о нем не знаю. Мало ли на что способен.
— ты можешь причинить мне зло? Убить или просто сделать больно?
— нет. Обидеть никогда. Только любовь. Всё возьми что есть у меня. — он развел руки в стороны.
— у тебя даже штанов нет. — меня пробило вдруг на юмор. Но он ответил вполне серьёзно
— здесь они не нужны.
— а где мы? — я стала озираться, по новому разглядывая обстановку.
— в лаборатории.
— как в лаборатории? А всё это? Небо, листья? — занервничала я немного.
— мираж. Обман. Мы в лабораториях Богомира.
— если так, то получается за нами следили? Снимали на камеру? Какой ужас и стыд. — я с расстройства натянула рубаху, оторвала от подола два куска и связав сделала поясок и кое как запахнувшись обвязала себя им.
— нет стыда. Камеры не работают. Кай сломал.
— Ты знаешь Кая? Он здесь? — удивилась я и обрадовалась одновременно.
— Кай мой друг. Мы должны уходить. Я чувствую приближение людей с оружием.
Глава 20
Предупредив свою женщину Клим вновь трансформировался в первую форму, " белого пса," как называла Света. Так было удобнее обороняться и если надо то и атаковать. Хоть обиш и меньше размером, чем вторая ипостась, но его шкура настолько прочная, что ее невозможно ни проткнуть ни прострелить. К тому же бег на 4 лапах позволял развивать огромную скорость.
Светлана, немного потерянная от почти сошедшего эффекта наркотика, во все глаза смотрела на его перевоплощение. Но отлично держалась, лишь побледнев немного.
В этой форме говорить он не мог, анатомия пасти не позволяла, но постарался утешить как мог, целуя языком ей руки. Лицо она к сожалению не позволила.
Быстрым шагом они отправились по коридору, из которого попали в условный, "другой мир". Женщина обернулась и остановилась разглядывая якобы "врата." Да, теперь иллюзия исчезла. Это была просто большая комната, подсвеченная красным. Голые стены, пол усиленный матами, как из спорт зала. Клим был здесь сотни раз, но сам впервые увидел это место настоящим. Браво учёные!
Альфа уже знал, что они не успевают и был готов к тому, что на них вылетит вооруженный охранник. Он узнал его, это был один из работников КПП. Видимо и здесь подрабатывал. Был прилично экипирован, даже бронежилет имелся. В руке пистолет. Только Клим знал, что он не выстрелит им в голову. Слишком ценные экземпляры, Светлана теперь тоже, ведь после ночи с оборотнем не забеременеть не возможно. Именно этого добивался Старшинский, активно скрещивая обиша со своей дочерью.
Охранник что то пробовал кричать, но зверь стремительно кинулся на него. Военный пытался стрелять по конечностям, едва сделал пару выстрелов, как обиш повалил его на пол. Клим метил в шею. Нет он не стал перекусывать артерию, а просто сильно надавил мощной лапой. Этого оказалось достаточно, чтобы вырубить человека. Второму Клим сильно прокусил плечо и ему ничего не осталось, как бросить преследование и заняться остановкой крови.
Беглецы бежали со всех ног по целому лабиринту коридоров и ступеней. Охранники попадались ещё несколько раз, но всех их обиш обезопасил за считанные секунды. Светлана отворачивалась, чтобы не видеть, но слышала их вопли.
Повышенный и усиленный нюх привел Клима и спутницу в искомое помещение.
Это была обширная лаборатория, величиной как два школьных класса. Довольно сильно захламлена, но оборудованная по последним инновациям и технологиям.
В кожаном кресле сидел Богомир. В первый раз без своей уродливой черной рясы. Та валялась на полу черной кляксой. В светлой футболке, джинсах и завязанными в хвост волосами, он выглядел не таким уж и дряхлым. Его злые глазки буравчики обследовали прибывших.
— приветствую ещё раз Альфа. И тебя Светлана. Как прошла ночь? — похабно ухмыльнулся и тут же стал серьезным, — присаживайтесь, — на правах хозяина он кивнул на стулья, вдоль стены, — может ты примешь нормальный облик и мы сможем всё обсудить? У меня есть что вам предложить, поверьте.
Обиш отступил на несколько шагов от стола. Тело его пронзила дрожь и каждая ворсинка засветилась, как от маленьких лампочек.
Дальше Светлана потеряла сознание и рухнула бы прямо на пол. Клим едва успел её подхватить возле земли. Обморок продлился секунды. Выпив глоток воды, что подал ей обнаженный Клим, медленно присела на стул. Мужчина ни сколько не стесняясь наготы прошел к шкафу и взяв медицинский халат спокойно надел. Он был ему маловат, но основное закрывал.
Садится Клим отказался, грозно встав между сидящей женщиной и стариком.
— кто вы? — Светлана встрепенулись, когда Клим задал вопрос всем известному, мерзкому шаману и по совместительству ее отцу.
— вспомнил таки, — скривился мошенник, поглпживая редкую бороденку, — есть ещё над чем поработать.
— да, вспомнил. Вы не Старшинский!
— нет конечно. Я гораздо лучше! И мои иследовпния не вызывают сомнений. Я настоящий учёный! Без компромиссов иду до конца, во благо науки!
— это вы ФСБ расскажете, в допросной. Там тоже люди работают без компрессоров.
— хорошо. Давайте успокоимся. Я рассказываю вам всё, а вы позволяете мне быть рядом и провести кое какие исследования вашего будущего ребёнка?
— какого ещё ребёнка? — и так бледное лицо Светланы стало просто серым.
— Рассказывайте, — пророкотал Клим.
— Чтож. Я Анатолий Поляев. Кандидатскую защитил в конце семидесятых. Работал в Сургуте под началом Ивана Старшинского. Мы разрабатывали газообразный наркотик. Были отличные результаты. Проект " морок" работал и имел слабые в плане вреда последствия. Старшинский был герой. В свой полтинник, женат на умнейшей женщине, коих я знал в жизни. У них была двухлетняя дочь, шикарная трёхкомнатная квартира в центре, белая волга. На тот момент это был предел мечтаний советского гражданина. Жена моложе на 17 лет, красавица! Но ему всего было мало. Он увлёкся совсем юной девицей, которой едва исполнилось 20. Зоя, да так ее звали. Ничего особенного, тупая и грудастая, как корова, но Ванька был одержим ею. Стал вдруг выпивать, задвинул работу, поселился в своей лаборатории, позабыв о жене и дочке. Проект был под угрозой. Мне тогда едва исполнилось тридцать, но я подавал большие надежды. Пытался вести иследования без Старшинского, но это оказалось сложно. Вмешалось руководство. Ему
