к огромному числу самых разных угроз. Надо развивать в себе умение приспосабливаться и применять эти навыки при необходимости. Такое положение вещей можно назвать эффектом прививки от стресса. Популярный термин для этого в наши дни — устойчивость. Инженеры могли бы трактовать устойчивость как способность изменяться под воздействием стресса и возвращаться к первоначальному состоянию. Впрочем, устойчивость — это нечто большее, чем просто реакция на угрозу и возврат к предыдущему состоянию. Меняется наш ум: он крепнет, закаляется, приобретает другую конфигурацию и превращается в улучшенную версию самого себя.
Мозг постоянно меняется, и у нас есть возможность управлять им и использовать его в своих интересах. Мои пациенты после операции на головном мозге могут восстановить утраченные функции, так что не сомневайтесь в том, что наш здоровый мозг в состоянии справиться с опасностью. Такие способности объясняются пластичностью мышления. То, что определяет нашу реакцию, наше поведение и то, как мы справляемся, не является жестко запрограммированным. Здесь нет никаких «проводов». У нас есть нейроны и их связи. Что, если бы мы могли настроить наши паруса в отношении того, что мы готовы принять, адаптировать и интегрировать из наших проблем? Самое главное — это то, какую стратегию мы выберем для того, чтобы справиться с угрозой. Путь к устойчивости перед лицом прямой угрозы или непосредственной опасности складывается из умения противостоять своим страхам, активного решения проблем и поддержки других людей. Все это помогает создать долгосрочную устойчивость. Альтернатива — то, что можно назвать пассивным совладанием: отрицание, избегание и отстранение.
Устойчивость означает сублимацию угрозы путем использования для своей выгоды стресса, который эта угроза создает. Стойкость, с которой вы встречаете новый кризис, является одним из видов устойчивости под названием «систематическая устойчивость», что означает ваше внутреннее качество. Я наблюдал его у своих пациентов, которые пережили травму, нападение, рак и сохранили психологическое благополучие, не потеряв ориентиры из-за тягот жизни. Меня вдохновляют такие люди, и я рассказываю о них другим пациентам, чтобы воодушевить и их.
Если угроза выбивает вас из колеи, вы не в состоянии приспособиться к ситуации и испытываете деструктивные чувства, значит, история вашей стойкости еще не написана. Если вас сбило с ног, это еще не значит, что у вас нет устойчивости. Со временем внутренние процессы в душе переосмыслят эту ситуацию, и у вас появятся новые силы. Этот процесс называется поступательной, или развивающейся, устойчивостью. Устойчивость — это то, что вы уже построили, и то, что еще построите в будущем, то, что вы приносите с собой на бой, и то, что выносите из него. Таким образом, вы можете оценить свое путешествие с точки зрения вашей борьбы, выдержки, победы — все с перспективы вашей внутренней жизни, той жизни, которая имеет наибольшее значение.
Некоторые удары судьбы бывают такими тяжелыми, что истинная устойчивость сводится к тому, чтобы просто перенести их. Другие оставляют в душе след, пытаясь удержаться в ней навсегда, поэтому вам приходится избавляться от их последствий. Вам не нужно, чтобы непродуктивные мысли и эмоции укоренялись внутри вас с риском превратиться в эмоциональную основу вас самих. Двигаясь вперед, вы получаете возможность продемонстрировать все ваше упорство не через то, что выпало на вашу долю, а через то, как вы вышли из этого кризиса и как его побороли.
Немногим приходится справляться с более серьезной угрозой, чем онкологическим больным на четвертой стадии. Они сталкиваются с такой опасностью, которую недаром называют экзистенциальной. Таким людям необходимо найти способ существования, ментальный настрой — подход к жизни, который поможет им собраться, не слишком волноваться перед получением результатов анализов и МРТ и не переживать каждый раз, когда они чувствуют боль в теле. Я говорю о мелких симптомах, которые здоровые люди легко игнорируют, но для этих больных все неразрывно связано с вопросом: может быть, мой рак распространяется? Они должны найти в себе душевные силы, чтобы продолжать жить между этими тревожными моментами.
Меня иногда спрашивают о том, не считаю ли я свою работу с такими пациентами депрессивной. «Почему?» — обычно переспрашиваю я. Я не впадаю в депрессию от вида своих пациентов. Наоборот, они меня вдохновляют. Просветляют. Они смогли остаться сильными и радоваться, в то время как над их головами, словно молот над наковальней, висит страшный недуг. Большинство из них говорят мне, что хотели бы использовать эти силы до того, как узнали, что у них рак. Почему, спрашивают они меня, качество жизни стало для них приоритетным только после того, как они узнали о своем диагнозе? Их кризисный менеджмент улучшил мое качество жизни, потому что я узнал от них очень важные вещи. Такие пациенты легко справляются с опасностью, и оптимизма им не занимать. Я не наблюдаю у этих людей «выученную беспомощность», популяризированную Иваном Павловым и его собаками, или даже «выученный оптимизм» Мартина Селигмана. Я вижу реализм.
Онкологические пациенты показали мне, что бо́льшая часть того, что подкидывает нам жизнь, — это обоюдоострый меч. Гипербдительность всегда описывают как нечто чрезмерное, но я подозреваю, что многие из нас живут под угрозой, делающей такое поведение необходимым. Ответственность, которую должны по работе брать на себя я и представители других профессий, например авиадиспетчеры, требует высочайшей концентрации, поэтому надо развивать в себе бдительность. Гипербдительность тоже может оказаться нелишней.
Некоторые из нас не в состоянии избежать угрозы финансового краха, сексуального или физического насилия. В результате у них возникают психологические или физические проблемы, в то время как у других таких проблем нет. Причина этих различий ни в коем случае не связана с ДНК. Близнецы с одинаковой ДНК могут по-разному реагировать на одну и ту же угрозу. Если у одного из близнецов появится вызванная стрессом депрессия, то вероятность возникновения ее у другого составляет лишь 40 %. Это говорит о том, что важную роль играет окружающая среда.
Как выясняется, разница объясняется эпигенетикой. Эпигенетика — раздел генетики, изучающий молекулярные изменения ДНК или протеинов, вызванные механизмами, не меняющими последовательность нуклеотидов в ДНК. Наше генетическое наследие является таким длинным, что его приходится сворачивать вокруг белков, как свитки, чтобы оно не запуталось. Эта конструкция защищает ДНК, делает ее недоступной и таким образом сохраняет наш генетический код. Именно поэтому эпигенетика так и называется: «эпи» — это приставка, означающая на древнегреческом пребывание на чем-либо или помещение на что-либо. Как выясняется, то, как раскручиваются эти свитки, во многом зависит от нашего жизненного опыта.
Иногда изменения в эпигенетике идут во вред. Иногда приносят пользу. Так или иначе, мы можем передать нашим детям жизненный опыт и результаты адаптаций, которые
