Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
заснуть в машине по дороге сюда? Сейчас бы помнила хотя бы как мы доехали до этого дома.
— Ехали мы меньше часа, а вот спала ты долго. Я специально глушитель не выключал, чтоб печка работала.
— И поэтому сжег весь бензин? — вспоминаю, как он в самом начале сказал, что уехать мы не сможем по этой причине.
Женя на это как-то скомкано кивает.
Понимаю, что уговаривать его вызвать машину до Москвы бесполезно, несмотря на то, что мы вдруг оказались намного ближе, чем я думала, поэтому просто встаю с кресла, чтобы сделать хоть что-то для болеющего организма.
— Куда ты? — спрашивает Женя.
— Хочу сделать тебе теплый чай с лимоном и медом. Ты совсем не хочешь ничего есть? — спрашиваю, помня, что он не ел со вчерашнего утра.
— Совсем, — отвечает он.
Иду на кухню, а когда возвращаюсь с обещанным напитком для Жени, вижу, как он принимает сидячее положение.
— Совсем забыл — мне нужно встретить курьера, он уже подъехал. Бумаги по работе привез.
— Ты хочешь выйти на улицу? — удивленно спрашиваю я.
— Не хочу, но придется.
— Давай я встречу твоего курьера.
Женя задумавшись смотрит на меня, но в итоге не возражает:
— Хорошо. Возьми ключи от ворот, — кладет он мне в руки брелок с двумя кнопками.
Иду к воротам, забираю папку, обратив внимание на московские номера машины, на которой приехал курьер — значит мы и правда недалеко от Москвы… А войдя в дом, оставляю брелок возле двери.
Отдаю папку Жене и вновь устраиваюсь в кресло, наблюдая, как Клыков с серьезным видом изучает бумаги. Ему идет быть таким: задумчивым, деловым, успешным.
Засматриваюсь на него и не сразу замечаю, что он уже тоже смотрит на меня. Торопливо отвожу взгляд, но тут же возвращаю, слыша:
— Маш, можешь еще раз температуру померить?
Встаю со своего места, присаживаюсь рядом и вновь склоняюсь к нему губами. В какой-то момент мне кажется, что Женя привычно схитрит, и мои губы коснуться не его лба, а его губ, но этого не происходит. Я просто измеряю его температуру. Точнее пытаюсь измерить, потому что все датчики, если они и были, сбиты и дезориентированы близостью этого мужчины. Мне кажется, что температура есть, но не высокая, но вдруг я ошибаюсь?
— Мне сложно так определить насколько высокая у тебя температура. Может быть где-то все же есть градусник?
— Разве что в машинной аптечке, я, кажется, покупал его вместе с ней, — как-то удрученно произносит Женя, а я опять не понимаю этой его эмоции.
— Давай ключи от машины — я принесу ее.
Женя откидывается на подушку и смотрит в потолок.
— Они в кармане куртки. Возьмешь сама? — поворачивается на меня.
Нахожу его ключи от машины, беру свой телефон, чтобы использовать в качестве фонарика, если будет нужно, и зачем-то, надев шубу и обувь, подхватываю ключи от ворот и выхожу.
Дойдя до машины, открываю ее и тут же понимаю, что не зря взяла телефон — свет точно не будет лишним в этом утреннем полумраке, к тому же я не додумалась сразу спросить, где именно находится аптечка, в которой градусника вообще может не оказаться, так как он совсем не обязателен в машине. Посветив полминуты телефоном, решаю не мучаться и включить машинный свет. Завожу мотор, чтобы не сел аккумулятор, и взгляд цепляется за электронную приборную панель, точнее за показатель уровня топлива. Сначала не могу понять, что меня смущает, а потом очень четко осознаю. От переполняющих чувств сажусь в кресло и пялюсь в деления, что доходят до середины — все это время в машине был бензин!
Как же в этот момент я ненавижу Клыкова за его ложь. Вот почему он был не в восторге, когда я сюда собралась. Тут же вспоминаю обещание себе, что если подвернется возможность уехать отсюда, то я сразу же ею воспользуюсь. И вот эта возможность сейчас у меня в руках — я могу сейчас уехать и успеть на собственную свадьбу…Смотрю на ключ зажигания, ключ-брелок от ворот и телефон, который загорается сообщениями. Появилась связь!
Открываю сообщения, в которых в основном оператор информирует о куче пропущенных звонков, и перехожу в мессенджер, где сообщения вижу уже от Светы, папы, Ромы и даже Фины.
Первым делом открываю сообщение от папы — оно одно: “Я урою этого сученыша”. В этот момент мне становится даже страшно за Женю, но не рефлексируя на эту тему сразу перехожу к следующим чатам. Света в начале сыпет вопросами о том, где я, почему опаздываю и не беру трубку, а потом пишет, что связалась с моим папой и он ей все рассказал.
“Не знаю, Маш, что у тебя творится, но если этот сногсшибательный парень украл тебя, потому что и правда любит, как сказал твоему отцу, то я, конечно, переживаю, но не сильно”.
“Как будет возможность — позвони”.
“Насчет Ромы не парься — ты достойна лучшего”.
Просто замечательно, учитывая, что она мне его и сосватала. Ну, по крайней мере в начале.
Не отвечая, открываю сообщение Фины:
“Машунь, я все знаю. Он тебя не обидит в отличие от твоего тюфика. Поэтому будь счастлива и наслаждайся. Перерасчет за эти дни делать не буду — пусть будет моим подарком к несостоявшейся свадьбе”.
Ну вообще “прекрасно”.
Открываю наконец сообщения от Ромы и от горечи по щеке стекает слеза. Он написал очень много сообщений, но больше всего меня тронуло это:
“Маша, я очень люблю тебя. Мы с твоим отцом прикладываем все усилия. Я скоро верну тебя и больше никому не позволю забрать”.
А горько мне, потому что я четко в этот момент осознаю — я не хочу, чтобы он меня находил. Не хочу, чтобы он возвращал меня себе. Я не хочу быть с ним. Я настолько не люблю этого прекрасного человека, что меня сейчас коробит от мысли, что завтра должна была состояться наша свадьба.
Понимаю, какую огромную совершила ошибку. Рома и правда любит, он много чего делал для меня, только вот я никогда его не любила по-настоящему, никогда мне с ним не было даже просто интересно. Я всегда сваливала это на его загруженность и зависание в телефоне, но ведь даже в те моменты, когда Рома откладывал свой телефон и старался уделять внимание лишь мне, мне все равно не было с ним хорошо. Боже, что же я натворила…
Телефон раздается звонком — видимо им всем сейчас пришло сообщение, что абонент стал доступен. Звонит Рома.
Сбрасываю звонок и
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
