Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Но оба политика согласились, что не следует предпринимать никаких шагов, которые могли бы ухудшить советско-американские отношения, и дело Светланы не должно стать оружием в психологической войне.
Начиная с того первого момента, когда Светлана говорила с послом Боулсом в Нью-Дели, Вашингтон действовал крайне осторожно. Государственный департамент продолжал уверять Москву, что это дело столь же непривычное и сложное для Соединенных Штатов, как и для нее. Так что не стоит поднимать волну, но следует постараться не тревожить воды международной дипломатии, насколько это возможно. Заявление Госдепа было таким: мы и дальше будем информировать вас обо всех предпринимаемых нами действиях, а вы можете поставить нас в известность о своем отношении к ним.
В то время как Раск давал инструкции своим подчиненным, приглашая их к сотрудничеству с Кеннаном, действовавшим как частное лицо, Белый дом обсуждал вопрос с председателями ключевых комитетов конгресса. Их спросили, воздержатся ли они от вызова госпожи Аллилуевой для собеседования, если она приедет в США. Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности палаты представителей конгресса, которая хотела задать Светлане вопросы, касающиеся международного коммунистического движения, напомнили, что она гость Соединенных Штатов и они не вправе этого делать.
Кеннан согласился поехать в Швейцарию и обсудить со Светланой ее планы, высказать свои предложения. Ему в то же время пришло в голову, что ей потребуется официальный литературный редактор. Кто мог бы помочь в этом? Почти сразу же бывший посол в Москве подумал о своем соседе в Принстоне, попечителе Института перспективных исследований и юристе из Нью-Йорка Эдварде С. Гринбауме, сотруднике фирмы «Гринбаум, Вольф и Эрнст». Поскольку Кеннан все еще не вставал с постели, он попросил жену пригласить к нему Гринбаума. Тот только что вернулся с Западного побережья, когда вечером 21 марта Кеннаны позвонили ему.
Придя домой к Кеннану, Гринбаум застал его сидевшим в постели, а вокруг него лежали листы фотокопий рукописи Светланы. Кеннан сообщил Гринбауму, что он намерен поехать в Швейцарию и встретиться со своей «подопечной». Не поможет ли ему Гринбаум? Сможет ли он последовать за Кеннаном в Швейцарию и приехать одним-двумя днями позже и тем самым облегчить переезд Светланы в Соединенные Штаты? Если она согласится, то Кеннан телеграфирует Гринбауму «Договоренность достигнута». Хотя Гринбаум и был заинтересован в сделанном ему предложении, но он не захотел связывать себя обязательствами.
Кеннан нарушил затворничество Светланы, явившись во Фрибур словно вестник из большого внешнего мира. Одинокая женщина была обрадована возможностью поговорить с опытным дипломатом, о котором она услышала еще подростком в Москве в 30-е годы, когда он был секретарем американского посольства. Позднее она призналась, что тогда он «показался ей богом». Кеннан подробно изложил ей свои соображения, и она с энтузиазмом восприняла их: «Какой еще другой выбор есть у меня?» Кеннан послал условленную телеграмму Гринбауму, который вначале был не готов предпринять утомительную поездку. Жена разрешила сомнения 77-летнего юриста, сказав: «Ты еще не умер. Тебе следует поехать». Он решил лететь. Кеннан, проведя два дня во Фрибуре, вернулся в Нью-Йорк и отправил телеграмму Гринбауму. Юрист улетел в Швейцарию 25 марта.
Опытный, практикующий юрист сообщил Светлане «предварительные сведения», описав такие капиталистические институты, как банки, рассказав, что такое банковский счет, контракты, доверенности, и даже о роли юристов в повседневной жизни. Она с энтузиазмом восприняла его наставления, назвав их дружескими советами «участливого человека». Гринбаум быстро уладил все формальности с отъездом Светланы из Швейцарии в США, договорился с ней о публикации ее автобиографии. В соответствии с пожеланиями Кеннана, которые не противоречили в основном требованиям Вашингтона и в меньшей степени Москвы, были предприняты попытки избежать, насколько было возможно, огласки.
Дипломатические телеграммы летели по миру в разных направлениях. Кеннан сообщил Раску о своих частных беседах со Светланой; Госдеп уведомил об этом американского посла в Москве, который, в свою очередь, информировал советское министерство иностранных дел. До сведения советского посла в Соединенных Штатах было доведено, что Светлана приняла решение посетить США и ей было разрешено «оставаться в стране столько времени, сколько ей потребуется». Однако целью ее поездки вовсе не является получение «политического убежища». В любое время она была свободна уехать в Индию или в любую другую страну, включая Советский Союз. Кеннан действовал как частное лицо, занимаясь подготовкой ее поездки. Теперь, планируя свои дальнейшие действия, она могла прибегать к услугам фирмы Гринбаума. Ранее в Швейцарии интересы Светланы представлял юрист доктор У. Штелин из Цюриха.
Господин Кеннан обобщил свою точку зрения в заявлении, в котором он подчеркивал, что не следует забывать о том, что «Светлана не только дочь известного отца, но она еще и просто обыкновенный человек – мужественный, искренний и талантливый. Она никогда прежде не была на Западе, и у нее здесь нет друзей; она оказалась в полном одиночестве и в неопределенном положении».
И Кеннан добавляет: «У себя на родине она так и не смогла сформироваться как личность. Тень ее великого и ужасного отца постоянно ложилась на ее жизненный путь, он вмешивался в ее решения, препятствуя ей обрести себя и жить нормальной жизнью. Она жаловалась на то, что к ней часто относились, как к „государственной собственности“.
В ней совершалась важная внутренняя работа, она пришла в наше посольство и вручила свою судьбу в наши руки. Это был отчаянный поступок, и вместе с тем она проявила трогательное доверие к нам, нашей готовности отнестись к ней должным образом и помочь ей начать новую жизнь и заняться писательским творчеством. И это, как мне представляется, наша ответственность, от которой мы не можем отказаться, помня о наших традициях и идеалах нашего общества».
Господин Кеннан уточнил, что было бы неправильным назвать Светлану эмигрантом-«невозвращенцем»; это понятие укоренилось еще в эпоху холодной войны. Но она не была политическим деятелем, ее интересы лежали в сфере литературы, не более того. Бывший посол США в Москве отметил: «Она любит свою страну и надеется, что ее литературные произведения и деятельность за рубежом принесет только пользу России и не навредит ей. У нее не было ни малейшего намерения заниматься бизнесом или политикой».
Кеннан обратился к американскому обществу с призывом воспринимать Светлану «как простого человека, а не как дочь государственного деятеля, и дать ей справедливый шанс, которым уже воспользовались миллионы людей, вынужденных вследствие различных обстоятельств покинуть свои страны и которых наше общество приняло на ранних этапах нашей истории».
Итак, все было подготовлено для поездки Светланы в США. Она попрощалась с орденскими сестрами во Фрибуре. Не обошлось без слез. Сестра Маргарита Мария благословила ее
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
