ее в день турнира впервые.
— Что с царапиной?
— Будешь в порядке, на тебя проклятье клинка не распространяется, — Алисия была неразговорчива.
— Но я потеряла сознание…
— Сотрясение, у тебя две шишки на голове, заживет, — и не удержалась, — Он не смог тебя вырубить с первого раза и поэтому повторил?
Я было открыла рот, и тут же его захлопнула. Рассказывать, как я эпично упала в комнате, не хотелось. Уж лучше пусть думают, что мои шишки набиты в бою со злым колдуном. Получается, он хотел отомстить за отца, что скрывал его способности от короля. Но опять же — почему все стремятся убить именно сына за грехи отца?
Когда Алисия закончила обрабатывать мою рану, я смогла встать. Голова раскалывалась. Отчаянно хотелось подойти к окну.
— Тебе лучше этого не видеть, — раздался за спиной голос. Я обернулась. В дверях стоял дядя, держа в руках корзину. Алисия уже упорхнула, я и не заметила.
— Он даже младше меня, — вдруг осознала я. Неужели казнят и детей?
— Это был морок. Он старше вас с Адрианом на десяток лет.
Я вспомнила взрослые темные глаза колдуна. В этом был смысл. Колдуны умели такое делать. Но глаза — их не скроешь. Вспомнив слова Алисии, я немигающим взглядом уставилась на дядю.
— Что ты знаешь о магах?
— Магами только рождаются, они не выбирают свою судьбу, — разоткровенничался Роберто, — Их особенность в том, что они рождаются раз в сотню лет. Одновременно существовать сразу два мага или больше не может.
— Что же вы такое читаете, что столько знаете? — с восхищением поинтересовалась я. А ведь я не нашла в его фолиантах ни одного упоминания о магах!
— Не читал, — покачал головой дядя, присаживаясь, — Об этом мне рассказал последний маг, которого я видел до тебя. И сколько я его знал, он всегда сожалел.
— О чем? — я с горящими от любопытства глазами уставилась на дядю, как в детстве, когда слушала сказки о морских путешествиях.
Роберто бросил на меня хитрый взгляд. Поставил передо мной корзину, от которой так запахло, что я вспомнила о первом правиле — сначала еда, потом сказки.
— О том, что не поел. Ешь, что я тебе принес, и набирайся сил.
Я, конечно, сомневалась в том, что прошлый маг сожалел о том, что не поел, но лично я о таком жалеть не собиралась.
ГЛАВА 8
Семнадцать лет назад…
Бушевала безжалостная буря. Война, вызванная предательством одного короля и безумием другого, началась совсем недавно, а королевство уже несло большие потери. Казалось, что хуже просто некуда, когда воющий ветер встретился с пылающим огнем дракона.
Они прибывали. Стая огненных драконов, что встали на сторону людей в борьбе со своей же сущностью — магией.
— Грядет король, что восстановит баланс сил в природе, — шепотом раздавался женский голос, едва различимый в снежной буре, — И мы сможем спасти эти земли, дающие нам силу…
Слова звучали словно молитва, но были прерваны громким ревом. Девушка подняла голову к небу, щурясь от сильного ледяного ветра, который обжигал даже сильнее огня, покрывшего небосвод.
Темное небо с едва различимыми силуэтами парящих и огнедышащих ящериц пылало. Разве так люди борются с магией, сами прибегая к помощи тех, кого они тоже истребят?
Жрица яростно мотнула головой, обращая свой взор к ледяным скалам, что вечно были покрыты льдом. Эту войну давно было пора закончить.
— Нотимьлэк, приди, — разнес голос ветер, — Пусть буря не утихнет, пока на нашей земле враги, пусть все обрастает льдом, чтобы защитить наш род, пусть на границе разных миров вырастет преграда, что не даст входа в наше королевство.
Отвесные голые скалы начали сотрясаться, готовясь к пробуждению силы, что заморозит Кэльмитон до лучших времен.
** *
— Мар, надеюсь, у тебя есть объяснение того, что ты тут делаешь.
Нет, объяснений не было. Не говорить же принцу, что мне вдруг приспичило пощупать каменные стены замка в попытках подслушать разговор в тронном зале, в который меня не пустили? И где справедливость? Слушать через камни — это бессмысленная затея. Но разве меня когда-то останавливало от глупых затей? Особенно, если они подстрекались в целях учебы — выпал шанс использовать изученное в найденном манускрипте под полом заклятье использования камней. Но не говорить же об этом принцу?
— Да так, мимо проходил… — сказала я, отлипая от стены и оборачиваясь. Как он так быстро оказался здесь? Ведь только что входил в тронный зал, куда пришел егерь с чрезвычайно ужасными новостями. Как же тут устоять? К сожалению, камень передавать новости мне не захотел.
— Так я тебе и поверил. Что ты делаешь со стеной?
— Проверяю, не развалится ли она. А то всякое бывает… — утвердительно покивала я и восхитилась своей отмазкой. Да я расту на глазах!
Адриан с сомнением в моем благоразумии глянул на меня и тихо пробурчал:
— Да что со всеми вами с утра происходит?
— Какие важные новости пришли к нам на этот раз? — воодушевлено спросила я, отодвигаясь подальше от стены. Когда к королю пришел егерь из леса в прошлый раз — он нес весть о том, что в замке завелся колдун. Как оказалось, эти выводы он сделал из того, что видел горящее озеро. Рассказывая об этом, Роберто укоризненно смотрел на меня и даже не подумал о том, чтобы похвалить за гениальную идею спасти всех от нашествия призраков! Этот подвиг повесили на сына кузнеца, который использовал мой облик, чтобы добраться до принца. Как кстати он подвернулся, однако. Это была его вторая казнь, и более удачная — он не смог испариться в пламени костра без своего фолианта. Клинок, украденный им, не нашли. Наверняка куда-то запрятал, и точно не в кузне — ее всю обыскали. Но лично у меня желания видеть еще одно оружие, которое полакомилось моей кровью, не было. Я в Арагоне всего немного, а уже покрылась шрамами жестокой жизни королевского двора!
От своих мыслей я начала возмущаться и едва не пропустила мимо ушей слова принца:
— Нужно пресечь вторжение, — мрачно бросил он и, осмотрев меня, добавил, — Приготовься, скорее всего придется сражаться. Через час — возле западных ворот.
Я недоуменно проводила взглядом уходящего принца, не понимая, о каком вторжении идет речь. В Арагоне все было довольно тихо, и войной тут и не пахло. Но, вспомнив видения в Лунной Лощине, я поежилась.
Осмотрев свой вид, я не нашла ничего, что принцу могло не понравиться — кожаная броня, к которой я уже привыкла, и небольшой меч, висевший
