плакать. Рыдание вырывается из моего горла, когда я медленно качаю головой. Потому что совершенно внезапно все это нахлынуло на меня.
— Ты… Я задыхаюсь. — Богдан, мой отчим. В тот день это был ты.
— Да, — стонет он. Он тянется к моей руке. Я крепко сжимаю его руку, наши пальцы переплетаются. Мой пульс стучит в ушах и пульсирует на коже. Я изо всех сил пытаюсь дышать, когда все это вращается.
— Костя, — шепчу я.
— Ты могла бы убежать, Нина, — тихо говорит он.
— Я…
— Тебе следовало это сделать.
Когда он тянет меня к себе на колени, я охотно падаю. Я стону, погружаясь в него, мои руки скользят по его обнаженной груди и плечам. Я хнычу, глядя ему в глаза, пока мы сидим там, застыв.
Но затем его большая рука скользит в мои волосы. Он сжимает его в кулаке, а мой пульс учащается. Внезапно он притягивает меня к себе, и я стону, когда мой рот прижимается к его.
Глава 14
Костя
Поцелуй в первый раз был обещанием. Второй раз это клятва.
Я издаю стон, когда она опускается мне на колени. Мои губы прижимаются к ее губам, требуя их, пожирая ее рот. Мои руки скользят вверх по ее бедрам, отталкивая футболку. Они собираются у нее на талии, и она задыхается мне в рот.
Я целую ее глубоко, лихорадочно, глотая ее стоны, когда она извивается напротив меня. Одна моя рука остается на ее бедре, сжимая ее, мой большой палец в опасной близости от ее киски. Другая рука скользит вверх по ее спине. Мои пальцы запутываются в ее длинных волосах, стягивая их в кулак.
Нина отчаянно стонет, когда мой рот припадает к ее шее. Мои зубы впиваются ей в горло. Рукой тяну ее за волосы, оттягивая ее голову назад, когда она с нетерпением задыхается. Моя рука сжимает ее бедро и скользит вокруг, чтобы схватить ее за задницу. Мои мышцы напрягаются и сжимаются, и мой тяжелый, толстый член тяжело подергивается от жара между ее ног.
— Костя, — мурлычет она.
Я посасываю и покусываю ее шею. Я рычу, передвигая руку с ее задницы, чтобы ухватить большую рубашку. Я толкаю ее вверх по ее телу, вверх по животу, а затем по полным сиськам. Когда она прижимается к моей обнаженной груди, кожа к коже — ее изгибы к моим точеным мышцам, я не могу сдержать стоны. Ее соски толкаются, словно иголками, по моей груди, и Нина глубоко вздыхает.
Я отстраняюсь от вкуса ее кожи ровно настолько, чтобы стянуть рубашку через голову. Ее волосы падают на ее лицо и на мое. Но я быстро отталкиваю его в сторону, когда мой рот жадно прижимается к ее губам.
Я рычу в ее губы, с голодом посасывая нижнюю, прежде чем двинуться ниже. Вниз по ее подбородку, к шее. Нина запускает пальцы в мои волосы, а я скольжу ртом ниже, вниз по ее груди. Я целую и посасываю пик ее груди. И когда я посасываю сосок губами, она вздрагивает, как будто я ее шокировал.
Она отчаянно стонет, когда я провожу языком по розовому бутону, прежде чем перейти к другому. Мои руки скользят ниже, щекоча ее под ребрам, обнимая ее собственнически. Я обхватываю ее задницу, крепко сжимая ее, покачивая ее против моей толстой эрекции. У Нины перехватывает дыхание.
— Бля, Костя…
— Я чувствую, как ты влажна для меня, малышка, — рычу я ей в кожу. — Через мои джинсы, через твои трусики. Я чувствую, как горяча и нетерпелива твоя маленькая киска для меня.
Она дрожит и стонет. Хватая меня за лицо она жадно целует, беря на себя инициативу. Она такая маленькая в моих руках, что внезапная смена власти почти очаровательна. Но довольно скоро она снова станет моей.
Мои руки сжимают ее задницу, и мои мышцы сжимаются. Она со вздохом отрывается от моих губ, чувствуя, как я поднимаю ее. Мой рот скользит вниз по ее телу, по сиськам, по животу, когда я поднимаю ее. Ее животик прогибается под моими губами, но я продолжаю опускаться ниже.
— Я… я никогда…
— Я знаю, — рычу я ей в бедро. Мои руки сжимают ее задницу, и я просовываю большой палец под полоску трусиков между ее ног. В первы раз я чувствую ее горячую маленькую киску и стону в предвкушении большего. Я чувствую, какая она скользкая и мокрая, как бархатисто мягки ее губы под моим большим пальцем.
Не обращая внимания на боль от ран, я кружусь с ней на руках. Она нетерпеливо хнычет, когда я толкаю ее обратно на кровать и сжимаю в руках трусики спереди. Я стягиваю их до ее колен, потом до конца, пока она не оказывается совершенно голой и открытой перед моим голодным взглядом и пульсирующим твердым членом.
Я замолкаю, мой пульс учащается. Мои глаза скользят по ней, пожирая каждый гребаный дюйм ее красоты, каждый изгиб, каждую щель, каждую мурашку на коже. Но я больше не могу сдерживаться.
Я падаю на колени и обхватывая ее бедра руками. Я широко раздвигаю их и просовываю голову между ними. Она хнычет от ощущения моего горячего дыхания на ее голой пизде. Но с другой стороны, я больше не дразню.
Мой рот накрывает ее киску, и она визжит от удовольствия. Мой язык целеустремленно скользит по ее губам, раздвигая их, скользя по клитору. Я глубоко стону от медово-сладкого вкуса ее маленькой киски, от того, как она мгновенно заливает мой подбородок своим кремом.
Мой член стоит между ног, и тогда я действительно начинаю пробовать ее на вкус.
— Костя! — кричит она, когда мой язык погружается в нее. Я не нежен. Я не деликатен. Я пожираю ее киску. Я глубоко трахаю ее языком и сосу ее клитор между губ. Мои толстые пальцы скользят в нее, и она визжит от удовольствия, покачивая бедрами для большего.
Я тру ее точку g, посасывая клитор, танцуя по нему языком. Я исдаю дикий стон в ее киску, жадно глотая ее влагу, как будто мне никогда не будет достаточно.
И я знаю с первого раза, что никогда не смогу насытиться этой девушкой.
Мои большие руки сжимают ее бедра, ее ноги широко расставлены, а ступни высоко подняты. Нина извивается и вздрагивает на кровати, вцепившись одной рукой в простыни, а другой-в мои волосы. Ее бедра прижимаются к моему рту, и она выдыхает мое имя, задыхаясь, пока я трахаю ее
