Марио. Скорее всего где-то не очень далеко от него.
Для того чтобы незаметно покинуть территорию дома, мне приходиться перелезть через высокий забор в той части, что скрыта за деревьями. Дальше я делаю небольшой крюк, чтобы, не вызывая лишнего подозрения, иметь возможность подойти к его бойцам с совершенно другой стороны. Из внутреннего кармана куртки я достаю железную флягу и наполняю рот алкоголем. Глотнуть не могу. Потому как мне нельзя сдохнуть раньше времени. Поэтому просто тщательно полощу и сплёвываю содержимое под ноги. Наливаю немного в руку и тру свои волосы. Хочу, чтобы от меня прямо разило алкоголем. Останавливаюсь за углом высокого, рыжего гаража — в моем поле зрение сейчас двое бойцов. Третий — по всей видимости водитель. Сидит в машине. Их надо тихо вырубить. Иначе поднимется вой и вся та армия, что ожидает своих хозяев, возле дома Луккезе, сбежится на шум. И тогда худо будет мне. Расстёгиваю несколько пуговиц на рубашке и выдернув ее небрежно из брюк, пьяной походкой подхожу к охранникам Леджо.
— И-и-звините… И-и-к, — стою слегка пошатываясь. — Огоньку не найдется? И-и-к… — достаю из пачки сигарету и будто бы случайно роняю ее на землю.
— Не курю, — неприятно морщась от моего запаха, отвечает один из них, а второй внимательно наблюдает за моими движениями.
— Очень жаль, — я достаю вторую, и та снова выпадает из моего рта. — Да что б тебя… Ребята, — упираюсь рукой о дерево. — А меня ведь сегодня жена бросила.
— Слушай, мужик, иди куда шел, — дергает меня за руку тот, что повыше. — Не задерживайся.
Я наклоняюсь в попытке поднять сигарету.
— Да ладно, — отвечает второй. — Видишь, у человека горе, — парень делает шаг и достает из кармана зажигалку. Наклоняется и протягивает ее мне. Но не успевает ничего больше сказать. Потому как я наношу ему удар под дых, а затем ребром ладони бью по сонно артерии, и он падает на землю.
Второй хватается за пистолет, но я успеваю выбить его и вырубить тем же приемом.
Затем по очереди оттаскиваю их за угол. По дальше от автомобиля. Здоровые бугаи. Поэтому приходится не слабо попотеть. С водителем все происходит намного проще. Я просто связываю его и запихиваю в багажник, а сам надеваю его куртку и сажусь за руль. Жду еще минут десять, после чего слышу, как открывается задняя дверь автомобиля. Сначала садиться женщина, а следом за ней Лучано.
— Эй, Фрэнк, — он небрежно хлопает меня по плечу. — Ты не видел этих двоих зевак? — Зло хрипит дед. — Где они шляются? Ехать надо.
Я молча киваю и завожу мотор. Делаю вид, что прогреваю машину.
— Ну, где их черти носят? — Он смотрит в окно, а я молча снизываю плечами.
— Ты бы слышал, что эта стерва малолетняя выдала за столом, — смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как он прикрывает глаза и устало откидывается на сидение, пока его мадам копошиться в своей сумочке.
На слове стерва, мне захотелось его пристрелить. И посмотреть на то, как мозги этого старого извращенца будут стекать по светлых, кожаных сидениях. А алыми пятнами будет украшен белоснежный песец, который сейчас согревает плечи его жены.
— Ну почему же?! Я слышал, — отвечаю и медленно оборачиваюсь, приставляя ствол к миленькой, белокурой головке его супруги. Женщина замирает от ужаса. — Вышла из машины, — угрожающе произношу, глядя ей прямо в глаза.
Леджо молча кивает своей супруге, и та тихонько выскальзывает из автомобиля.
— А теперь ты, дед, — перевожу ствол на него и упираюсь им прямо в седой лоб. — Слушай и запоминай. Мне насрать на всех и вся за порогом этого дома. На всех. Кроме этой девочки.
— Кто ты такой? — Дергается старик. — Где моя охрана? — Его глаза начинают метаться по салону машины.
— Не те вопросы ты задаешь, — говорю спокойно.
— Что тебе надо? — Срывается его голос. — Чего ты хочешь?
— Мне надо, что бы ты запомнил. А лучше нацарапал на своем старом высохшем мозгу, что Лилиан Уилсон, падчерица Луккезе, от ныне и во веки веков, для тебя падаль, — СВЯТАЯ! И ты будешь бояться, даже думать о ней.
— Да что ты себе, — испуганно брызжет слюной Лучано. Я возвожу курок назад, и старик затихает. В его глазах считывается животный страх.
Страх. Страх — это то, что я больше всего люблю. Он имеет особенный запах. Это похоже на наркотик, который приносит особое наслаждение.
Я угрожающе нависаю над этим испуганным дедом: — Если хоть один волос упадёт с ее головы, я тебя убью. Если ей на голову упадёт кирпич, я тебя убью. Если она в ванной упадёт и сломает ногу, я тебя убью. И мало того. Я убью твою невестку Линду, которую ты прячешь в Милане. Я убью двоих твоих внуков — Орландо и Микаэля. Я убью твою сестру Агнес в Йоркшире. И поверь, моя рука не дрогнет, когда я спущу курок в сердце твоего незаконнорождённого трехмесячного сына. Которого родила тебе кузина твоей супруги.
— Откуда ты все это знаешь? — Испуганно шепчет Лучано.
Я молча расстегиваю рукав рубашки и подкатываю его вверх, продолжая держать Леджо на прицеле. Обнажаю татуировку чуть выше запястья: — Понимаешь, что это значит?
Он опускает глаза и молча смотрит на рисунок. Затем снова на меня: — Д-да… Черт бы тебя побрал! Ты ведь киллер. Что ты здесь делаешь? Ты работаешь на Марио?
— Нет, — отвечаю, глядя ему в глаза. — Я. Работаю. На неё, — делаю особый акцент на последнем слове.
Он начинает истерично смеяться: — На нее? Скажи, зачем тебе это? Ради денег? — Он разводит руками. — Если
