Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Знать, по округе рыщут, – деловито заметил Претич. – Выискивают, нельзя ли обойтись малой кровью и просто пограбить. Малодубовец-то хорошо защищен.
Стоявший тут же Уклеп сокрушенно покачал головой в островерхом клепаном шлеме.
– Укреплен-то он хорошо, но ведь и печенегов пришла тьма. Сам утром выходил на разведку. Видел, сколько пыли клубится за дальними холмами. Так что горячо нам скоро придется. Печенеги – племя волчье. Если собираются в стаю, добычу будут загонять, пока не повалят. А высылать сейчас за подмогой опасно. Можно копченых и на другие крепости-заставы навести.
– Печенеги и впрямь уже близко, – неожиданно раздался рядом голос Малфриды, она появилась среди собравшихся воинов, возникнув словно из ниоткуда. Кто-то попятился от нее, а кто-то и за амулеты схватился. Она же будто ничего не замечала. – Ты прав, Уклеп, говоря о них как о волчьем племени. Да и привел их волк Куркутэ по-ихнему. Я видела его на том берегу и узнала. Это тот, у которого волчий хвост на острие шлема.
– Куркутэ? Есть такой. Но как ты разглядеть смогла? Ведь только-только развиделось, туман ранний еще не разошелся.
– Смогла, – ответила Малфрида. Потом рассказала о том, что, когда основные силы печенегов согласились присоединиться к Игорю для похода на ромеев, Куркутэ решительно отказался. И теперь ему надо как-то проявить себя, дать понять, что не зря остался. Наверняка собрал под своей рукой ханов, не примкнувших к Темекею, союзнику Игоря, и им нужна добыча.
Тем не менее, и этот день прошел спокойно. Такое ожидание было хуже всего. Запертая крепость словно плыла в душном сером мареве над водами Орели. Да и ночь выдалась тихая, только сверчки выводили свои трели. Однако нет-нет, да и залает в крепости собака, заслышав нечто неразличимое для людского уха. Ближе к утру стал сеять мелкий дождик.
Прикорнувшую у частокола Малфриду обнаружил Хагни. Неслышно приблизился, накрыл плащом. Постоял рядом, вглядываясь во мрак. Луны не было, звезды затянуло тучами. Тихо и душно, только лягушки расквакались. И все-таки варяг уловил чутким ухом какие-то непривычные звуки. То шорох, то вода плеснет неожиданно. Может, рыба плавником?
Хагни вздрогнул, когда кто-то положил руку ему на плечо. Она, чародейка.
– Тут они. Видишь?
Ничегошеньки варяг не видел. А Малфрида уже схватила лук, натянула и отпустила с резким щелчком тетивы. И тотчас из темноты раздался сдавленный вскрик.
Тогда Хагни кинулся к вышке, стал стучать в било, поднимая расслабившихся от долгого ожидания воинов. Потом кинулся на заборол. Запалил факел и метнул куда-то со стены на звук уже хорошо различимых голосов, плеска воды, хлюпанья. И, пока горевшая головня, вращаясь, не упала в реку, он успел увидеть множество переходивших брод фигур.
Факел погас, но все уже и так было ясно. Воины повскакивали на заборолы, хватались за оружие, зло ругались. Самое неподходящее для защитников время выбрали печенеги, чтобы напасть, словно их темные духи приготовили такую удобную для набега ночь. Ни зги не видать.
Малфрида же видела в темноте, как при свете дня. Стреляла и стреляла, и ни разу ее стрела не была пущена зря. Вскоре у мыска перед крепостью образовалась груда тел, но печенегов это не останавливало. Может, и степняки обладали умением видеть во тьме? Они ловко карабкались на крепостные валы, перебрасывали через ров сколоченные мостки, пробегали по ним под стену. Малфрида даже различила силуэт самого Куркутэ, узнала хана по волчьему хвосту на шлеме. Прицелилась, но не успела выстрелить, когда на заостренное бревно рядом наделась петля веревки, кто-то торопливо стал взбираться, и Малфриде пришлось перевести направленную стрелу в того, кто был ближе. Пронзила почти насквозь, услышав болезненный стон и звук рухнувшего вниз тела.
Поняв, что обнаружены, печенеги уже не скрывались. Завизжали, завыли, заулюлюкали. Стали стрелять в крепость зажженными стрелами. Большая часть стрел вонзалась в обмазанные глиной бревна частокола, однако некоторые перелетали и за ограждение, вскоре где-то внутри самой крепости загорелась кровля, все вокруг осветилось отблесками занявшегося пожара. На его фоне печенегам стали заметны силуэты высыпавших на стены защитников, и они начали снимать их стрелами, но и сами теперь, когда огонь разгорался все ярче, были видны русичам, и стрелы из крепости все чаще попадали в цель.
Печенеги лезли на крепость отовсюду. Они взяли ее в кольцо, карабкались на валы, наскакивали, метали дротики. То один, то другой из русичей вскрикивал и падал сверху на подступающих печенегов. А в воздухе вновь и вновь проносились зажженные стрелы, вонзались в бревенчатые строения крепости, шипели и дымили под не перестававшим моросить мелким дождем.
Наседавшие печенеги лезли на частокол. С высоких стен на них посылали стрелы, метали дротики, лили длинными черпаками смолу. Отовсюду доносились крики боли и ярости, слышался лязг сшибавшейся стали: упорные степняки взбирались вверх на веревках, русичи кидались на них с копьями и саблями, сталкивали вниз, рубились, кричали. На стороне защищавшихся было их выгодное положение за бревнами частоколов, печенеги же брали числом и напором, но все равно теряли гораздо больше людей.
И вдруг натужно затрубил рог. Воины в крепости не сразу поняли, что произошло, когда печенеги отступили. Русичи стояли, переводя дыхание, пользуясь этой передышкой, чтобы оглядеться. Слышно было, как кто-то спросил: неужто отбились? И ответ: нет, просто копченые задумали что-то другое. Так просто они не уйдут.
Не сразу стало и заметно, когда засерел рассвет. Отовсюду несло гарью и дымом. Внизу бабы и дети доставали из колодца бадьи с водой и передавали туда, где горело. Где-то стонали раненые. Хагни сам обошел частоколы, проверил повреждения, потом занялся ранеными: тех из пострадавших, кого не сильно задело, велел нести в избы, кое над кем склонялся, что-то говорил и добивал. Уклеп не вытерпел такого, оттащил варяга, стал спорить, называть обидными словами, пока не слетел по сходням от крепкого удара северянина.
– Помни свое место, мужик. До излишней ли жалости сейчас?
Малфрида стояла на своем участке заборола, поглаживая тетиву. Ей было почти весело. Эх, какой она сегодня была ловкой! Скольких уложила, словно степных перепелов! Причем действовала как заправская поляница, ни разу не прибегнув к силе. А ведь могла бы... Но сейчас, наблюдая, как ругаются Хагни с Уклепом, решила, что правильно поступила. Люди еще разъярены после набега, могли и на нее гнев обратить.
Крики варяга и бывшего воеводы все усиливались. Между ними кинулся Претич, схватил за руки, громко выговаривая: дескать, сейчас, когда печенеги могут пойти на новый приступ, не хватало еще разругаться своим. И им обоим должно быть стыдно за перепалку.
Малфрида слышала, как Уклеп, отходя, громко сказал: – Все равно нельзя своих добивать. Не по-нашему это. Против всех законов Рода[72]. Эх, наслали на нас боги этих варягов. Спеси много, а вот разумения...
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
