— Что именно тяжело? — не было сил ни разговаривать, ни поворачиваться, так что я в кои-то веки проявила невежливость по отношению к аристократке.
— Помогать! Лечить! Вот почему Инка такая измученная дома появляется!
Я моргнула несколько раз, переварила информацию и все же повернулась к своей собеседнице:
— Хочешь сказать, что занималась здесь лечением?
— Ну да, — важно кивнула мелкая, — все лечили, и я тоже…
Сортарин альт Новус был занят, как обычно, чтением каких-то чересчур важных бумаг, когда я на полной скорости — и откуда только силы взялись! — влетела в его кабинет, волоча на прицепе что-то вопившую девчонку.
— Вот! — девчонка села на стул. Вернее, была насильно посажена мной, но это уже тонкости. — Нам мало ее будущей родственницы, видимо. Теперь еще и она! Норн куратор, она лечила пациентов! Вы слышите? Лечила! И сколько народа теперь не дойдет до дома после подобного лечения?! И ведь неизвестно, кого конкретно она лечила! А вдруг там уже летальные исходы…
— Врач Сурина, сядьте, — инкуб в очередной раз поразил меня своим хладнокровием. — А теперь будьте добры, пожалуйста, с самого начала расскажите, что именно вас не устроило в действиях племянницы одного из Сиятельных Глав?
Потрясающе! Одним предложением мне дали понять, что некоторым можно все, тогда как остальные..!
Инна:
— Ты представляешь? Он так и сказал: «…что именно вас не устроило в действиях племянницы одного из Сиятельных Глав»! Как будто меня в этой дурацкой больнице терпят только из-за родственных связей! Инка, ну вот что ты молчишь? — Вилис ныла всю дорогу домой и продолжала этим заниматься за столом в обеденном зале. Сама не знаю, почему мне захотелось поужинать не в спальне, а практически у всех на виду, но сейчас мы втроем, включая вечно голодного Снежка, активно поглощали выставленные на стол продукты.
— Правильно делает, что молчит. Аристократке не пристало нецензурно выражаться, — в комнату зашел хмурый и раздраженный Конрад, сел рядом со мной, дождался, пока подбежавший мальчик слуга наполнит его тарелку, и принялся поедать суп с гренками. — Я на месте инкуба тебя выпорол бы. Прямо в кабинете. Даже не стесняясь. Где вообще были твои мозги? Куда ты полезла, без образования? Да ты даже повязку наложить не сможешь, лечила она, видите ли, героиня.
Девчонка слушала молча, потом, услышав про повязку, всхлипнула, выскочила из-за стола и выбежала из комнаты.
Доедали мы трое в тишине.
А через час весь особняк встал на уши: Вилис исчезла, а вместе с ней — и часть ее вещей, включая одежду, личные деньги, драгоценности и карточку, удостоверявшую личность, — такие «паспорта» были у всех половозрелых существ, мне тоже после свадьбы собирались оформить подобную вещь.
Искали девушку долго, до самого утра, но, увы, не нашли. Когда я уже собиралась ехать на работу, примчался гонец из колледжа при больнице: директор данного учебного заведения сообщал родственникам, что их дочь и сестра по итогам собеседования принята на первый курс.
В ординаторской находился один гном. Кивнув ему, я налила в любимую чашку кофе, уселась на диван и рассказала сотруднику последние новости.
— Как такое возможно? — недоуменно нахмурившись, спросила я у Астона. — Ведь набор, насколько я помню, уже завершен? Да и без согласия родственников…
— Она получила карточку, значит, теперь может распоряжаться своей жизнью, — пожал плечами гном. — А насчет набора… За деньги ее приняли без вопросов. И только от самой Вилис зависит ее дальнейшая судьба: сможет сдать вовремя необходимые экзамены — останется там, нет — вернется домой.
Я лишь фыркнула: с трудом верилось, чтобы домашняя избалованная оборотница смогла выучиться на врача.
— Инка, ты не забыла? Через два часа слушаем твою лекцию, — огорошил меня «добрый» коллега.
Я только за голову схватилась.
— Астон, ты вот сейчас издеваешься, да? Я всю ночь не спала, сижу на одном кофеине, в любой момент вырублюсь. Какая лекция?
— Да что ты так трусишь? — невозмутимо пожал плечами гном. — Выйдешь, расскажешь собравшимся, как ты дошла до мысли о таком неординарном лечении домовых, русалок и, хм, кикимор, ответишь на вопросы, приведешь примеры, и все.
И все, угу. Как просто на словах выходит…
Понимая, что без поддержки начальства мне не обойтись, я встала и нехотя потопала к инкубу.
— Инка? Что-то случилось? — блин, хочу быть демоном сладострастия: выпил силы у двух-трех наивных влюбленных в тебя дурочек за одну ночь и весь день полон сил. Как обычно, одет в дорогущий официальный костюм, да уж, мои джинсы и растянутый свитер однозначно выглядят на этом фоне нарядом нищенки…
— Норн куратор, можно мне коньяка?
Официально в больнице спиртное было под запретом. Но вот неофициально…
Инкуб непонимающе нахмурился:
— Первый раз слышу от тебя такую просьбу. Кикимор, вроде, вокруг не наблюдается.
Смешно, очень.
— Норн куратор, я ночь не спала — Вилис сбежала в медколледж, подняла на ноги всех родных, — а впереди лекция… Я или усну, или разрыдаюсь прямо за кафедрой.
— Вообще-то, никаких кафедр не предусмотрено, — задумчиво ответил инкуб. — Но я тебя понял. Иди в ординаторскую. Деник доставит тебе чашку кофе. С коньяком.
Уже легче прожить. Поблагодарив, я вернулась в комнату.
Коньяк немного успокоил, жаль только, спать дико хотелось по-прежнему.
— Третья чашка кофе за час. Инка, бедное твое сердце, — проворчал тролль, активно поедавший принесенные из столовой пирожки то ли с мясом, то ли с потрохами.
— А ты видишь другой выход? — сделала я брови домиком. — У меня глаза сами закрываются.
Дверь распахнулась, на пороге появились жених и питомец, народ замер, боясь даже моргать.
— Снежок, я спать хочу, — грустно пожаловалась я норгу. Живность подошла к хозяйке, привычно подставила бок, чеши, мол, не отлынивай, и с подозрением уставилась на чашку из-под кофе. Вот же вредитель.
— Инка, что ты такое пила? — поинтересовался оборотень, поймавший этот взгляд. Естественно, нюх блохастика не подвел.
— Коньяк? Инка, сопьешься.
— Конрад, я спать хочу, — зевок получился хорошим, качественным, я и сама не знала, что могу настолько широко открывать рот. Как только челюсть не вывихнула. — И вообще, что вы тут делаете?
— Тебе выступать через полчаса, вставай, проводим.
Ой, мамочки…
Как оказалось, на двадцать восьмом этаже этого огромного здания находился актовый зал, выстроенный в форме амфитеатра и в данный момент битком набитый народом. Интересно, как сюда интернов пропустили? Им же, если я не ошиблась, только до пятнадцатого этажа подниматься можно было…
