Книга Хилмор - Хелен Тодд

За окном грянул первый осенний дождь. Если закрыть глаза, то можно представить весну, которую так любит Фрея. Раскаты грома, вспышки молний, равномерный и умиротворяющий звук капель. Погода словно подсказывала спрятаться, плотно закрыть шторы и затаиться.

Так и хотелось сделать, но навязчивый дверной звонок помешал провалиться в сон.

Фрея не чувствовала больше ни болезненной усталости, ни бессилия, ни тревоги.

Внутри было холодно и спокойно.

Будто кто-то выпил все ее эмоции, а за время, наверное, короткого отдыха, тело успело восстановиться.

Она села на диване, зябко поежилась от прохлады и замерла. На ее запястье ярко горел серебряный символ вестника – мотылек. Он переливался, но с каждым мгновением становился тусклее, пока вовсе не превратился в едва заметный узор.

Магия призраков – вот из-за чего внутри так пусто. Они забрали ее эмоции, но дали взамен силы.

На мансарде пахло чем-то вкусным, напоминающим цитрусовый тарт и ароматный чай из разнотравья.

С кухни слышались музыка и постукивания в ритм мелодии.

Звук дверного звонка резко прервался, и Фрея застыла, стараясь привыкнуть к его отсутствию. Краем глаза заметила оборванный клочок бумаги с надписью: «Я вернусь» и кровавым отпечатком на самом его краешке.

«Адриан не успел к рассвету», – промелькнуло в голове.

Осталось заставить себя встать и спуститься на кухню. Кто бы там ни был, в Драконьем дворце Фрее ничего не грозило. Именно поэтому было спокойно, а вовсе не из-за призраков, призванных помогать тем, кто связывает их с миром живых.

Она – вестник. Просто равновесие, баланс между магией реального мира и мира усопших. Проводник и связь. Потому их так мало, потому им дарована вечная жизнь, ведь тот, кто готов служить не в угоду себе, всегда будет вознагражден.

Раз, два, три… Ритм напоминал вальс, а после оборвался помехами радиостанции. Они-то и подсказали, что пора все-таки узнать, кто хозяйничает внизу.

Рози не услышала мерных шагов Фреи. Она напевала мелодию песни, которую включила на телефоне, и жарила панкейки. Рядом с большой тарелкой на деревянной доске остывал тарт, а в прозрачном заварочном чайнике плавали травы и большой чайный цветок.

В этом было что-то привычное, обыденное, так что казалось, будто ничего не случилось и через двадцать минут пора идти на работу в магазин, чтобы не схлопотать выговор за опоздание. От этих мыслей Фрея широко улыбнулась.

– Ой, а я и не заметила тебя!

Рози чуть не уронила блюдо с посыпанными сахарной пудрой панкейками. Она была в простой белой футболке и свободных, похожих на юбку, домашних шортах кофейного цвета.

– Как ты? Адриан… написал посреди ночи, попросил побыть с тобой утром… – не договорила, запнулась, боясь сказать лишнего.

– У него проблемы?

Фрея встревоженно прижала руки к груди, переживая, что из-за вчерашнего разговора он… мог ввязаться в неприятности.

– Нет, – твердо ответила Рози и уверенно покачала головой, так что ее рыжие кудри высвободились из красной ленты и рассыпались по плечам. – Ему требуется кровь, утолить жажду, вернуть силы. Но… чтобы получить столько крови… нужен не один человек.

– Человек? – дрожащим голосом переспросила Фрея.

– Ну да, даже с согласия нельзя же выпить из него всю.

Рози говорила об этом спокойно, накрывая на стол. Будто все было само собой разумеющимся.

– Вот откуда кровавое пятно на записке…

– Если ты волнуешься, что с ним что-то произойдет, то не стоит. Максимум придется заживлять раны, но в нем магия демонов-охотников, тех, которых он уничтожил. Боюсь, только верховные ведьмы ковена смогли бы его убить.

Рози отмахнулась, мол, пустяки, незачем морочить себе голову, и продолжила накрывать на стол.

– Что? Ты все знаешь, Адриан так сказал. А я знаю, потому что Уильямс в курсе дел. Фэй, милая, ты жива, это уже счастье. К тебе вернулась память, Адриан не дал тебе обратиться в вампира, а сейчас уничтожил пятерых из шести демонов.

– Ценой…

– Вы что-нибудь придумаете. Живи сейчас – это единственное время, которым мы по-настоящему обладаем. Прошлое далеко позади, оно оставило опыт, а будущее настолько неизвестно, что я не стала бы гадать. В конце концов, у вас обоих и до этого шансов не особо много было. Но скажи, никто ведь не мог снять заклинание потери памяти?

– Не полностью, – подтвердила Фрея. – Я утопила ловец снов с каплей крови в океане… значит, никто.

– А любовь победила, как в фильмах, – ответила Рози и подмигнула. – Садись, поешь, пока у нас есть последняя пара часов вместе.

Фрея поперхнулась слюной и поспешила сделать глоток травяного чая. Он был горький, с ноткой сладости и чем-то острым, напоминающим красный перец. Горло неприятно обожгло, и кашлять захотелось еще больше.

– Ой, я перепутала, этот твой!

Рози виновато посмотрела и поспешила поменять кружки.

– В каком смысле последние? – прочистив горло, спросила Фрея.

– Вы уезжаете в Серый особняк. Это на границе Хилмора и холмов, за которыми Виндбург.

– Жаль, что нам придется с тобой вновь расстаться…

«Надолго» – это дополнение повисло в воздухе. Кто знает, зачем надо было прятаться так далеко, но, наверное, все объяснялось безопасностью, ведь до недели Охоты оставался примерно месяц.

– Ладно, лучше расскажи, что за гадость ты собиралась пить?

Фрея постаралась сменить тему, устав от волнений и догадок. Но больше всего – от прощаний с близкими. И последовала совету подруги жить сейчас.

– Черный чай с персиковым сиропом, взбитой фруктовой пеной и красным перцем. С непривычки, конечно, так себе удовольствие, но, поверь, это очень вкусно!

В подтверждение своих слов она сделала пару небольших глотков и заела кусочком цитрусового тарта.

– А ты ешь! Или мутит? Может, зелий?

Рози смотрела обеспокоенно и чуть наклонила голову, стараясь не давить на подругу заботой.

– Нет, все в порядке. И вчера ужин был вкусный, спасибо. Хотела бы пошутить, что давно не ела ничего настолько потрясающего, но и я вправду не ела… с октября, да?

– Тогда ты точно должна оценить лимонный джем к панкейкам и твой любимый цитрусовый десерт!

Фрея в ответ только улыбнулась. Они словно на вокзале за момент до расставания: испытывают грусть разлуки, но молчат, чтобы сохранить крошечный счастливый момент. На прощание.