Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
– Спасибо огромное!
– А пока примите ванну, сделайте маску, приготовьте что-нибудь вкусное. Короче, обласкайте себя, – посоветовала Карцева.
Елена честно легла в ванну, насыпав туда ароматной соли, намазала на лицо йогурт, но… все раздражало. И это не помогло. Хотелось плакать и бить носуду.
До половины третьего была уйма времени, и, отпросившись с работы, она начала расхаживать по улице, заходить во все подряд магазины, покупать и листать желтые газеты, гладить бродячих собак…
Когда заходила к Карцевой, было уже легче.
Кабинет показался совсем родным, и прежнее то небрежное, то раздраженное отношение к хозяйке сменилось потребительским – «сейчас она все как-нибудь устроит». Елена увидела в прошлый раз, что Карцева мастерски выпотрошила их отношения с Каравановым, и задним числом оценила ее профессионализм.
– Какие новости? – спросила Карцева и открыла тетрадь, в которой делала пометки во время визита к ним домой.
– Никаких… мы разводимся, – выдохнула Елена.
– А почему вы сказали «никаких»?
– Не знаю. Может, в том смысле, что это уже не вызывает у меня никаких ощущений… Как будто меня накрыли подушкой, – призналась Елена. – С одной стороны, кажется, что Караванов такой беспомощный… что он пропадет без меня. С другой – что появилась счастливая возможность избавиться от него. Словно мне его поручили, я его тащила, и вдруг все отвернулись, и я могу сбежать, и никто не видит, что я его бросила…
– Его затянувшаяся беспомощность связана с дефицитом заботы в детстве. И то, что он решился преодолеть эту проблему, как раз говорит о его попытке стать взрослым. Он не пропадет без вас, поскольку первый раз решился поискать опору в самом себе…
Стало обидно, что Карцева, вместо того чтобы утешать, оправдывает Караванова.
– То есть он подрос, а мне теперь из-за этого менять всю жизнь? – возмущенно спросила она.
– Вы сказали о нем так, словно это ваш пудель, вступивший в возраст полового ажиотажа. И сейчас удобней его кастрировать или отдать в собачий питомник… – нахмурилась Карцева.
– Пожалуй. – Елене стало очень неприятно, что ее поймали на пофигизме по отношению к мужу.
– Вы сами помогли ему подрасти. Он в детстве недополучил заботы. Видимо, родители в недостаточной степени отзывались на его радости, удовольствия, на проявления его собственной индивидуальности, на его разочарования собственными неудачами и ограниченными возможностями…
– Так они вообще эмоциональны как белые медведи…
– Ваш муж пытался добрать из вашего брака то, что недополучил в детстве. Пока вы жили вместе со свекровью, он словно не выходил в мир взрослых людей. Как только вы остались одни, перед ним встала задача занять место главы семьи. А это очень большая психологическая нагрузка… – спокойно говорила Карцева.
– Но ведь ему как раз показалось на деловых играх, что он в этой жизни может больше! – напомнила Елена.
– Возможно, может, но без вас… Вы не даете ему упасть и научиться подниматься. Вы его подхватываете… Вы точно так же подхватывали своих первых мужей. И дочь…
– Значит, я во всем виновата… – Елене опять показалось, что зря она пришла к Карцевой. – Мне кажется, у меня начинается депрессия… А мне нельзя останавливаться. Надо работать, ведь все на мне…
– Депрессия – один из главных способов справиться с потерей значимого объекта. Кроме нее, на этом поле существуют отрицание потери или ее значения и быстрая замена его новым объектом… Выбирайте, – улыбнулась Карцева, словно разложив все это перед ней на прилавке.
– То есть вы хотите сказать, что я могу сейчас начать страдать, а могу взять и найти новую игрушку?
– Именно. Все зависит от поставленной задачи…
– Но это как-то совсем бездушно… – скривилась Елена и показалась себе мышью, которой в лабораторных условиях вшили в зону удовольствия в мозгах электропроводок.
– Так ведь, мне кажется, вы пришли за облегчением психологического состояния, а не наоборот… Это не более бездушно, чем давать наркоз во время операции или аспирин при высокой температуре! – рассмеялась Карцева. – Со своей депрессией надо просто суметь построить коммуникацию.
– Мне хотелось ее перетерпеть… Потом я подумала, что вы сможете ее уменьшить. Теперь я слышу, что можно избавиться от нее, как от телепрограммы, переключив на другой канал…
– Вам это кажется странным?
– Душа обязана трудиться…
– А кто говорит, что нет. Но «боль» – это не труд. «Герой терпит боль» – лозунг тоталитарного государства, в котором запаздывает культура обезболивания… Запрет на осмысление боли – запрет на осмысление функции боли.
– А какая функция у боли? – удивилась Елена.
– В данный момент она освобождает вас от чувства вины за то, что вы разводитесь с таким хорошим мужем. В прежних разводах у вас были «привычные» для общества причины. Измена, пьянство… – намекнула Карцева.
– Это точно. До сих пор не знаю, что на работе сказать… они ждут истории, а я молчу… Про родителей даже думать боюсь, за тех мужей пилили. А этот тем более птичка божия!
– А как бы вы себе самой объяснили, почему вы хотите развода? – прищурилась Карцева.
Елена молчала минуты две, наморщив лоб, потом вдруг выпалила:
– Наверное, мне важнее сохранить себя, чем наш брак. Я смотрю иногда на Караванова. Вроде хороший… но ведь так и жизнь пройдет…
– Как так?
– Скучно, пресно, тускло…
– Получается, что вы наказываете себя депрессией за то, что хотите интересной, веселой, яркой жизни?
– Да… Сразу представляю себе постные физиономии родителей: «Ну что, еще не набегалась по чужим мужикам? Хороший пример подаешь дочке!» Ненавижу! Смешно, я, как поняла, что развожусь, пошла на свиданье по Интернету. Представляете? В браке с Каравановым, конечно, совсем святошей не была. Но это были постельные истории, а не свиданные. Не искрило… Я была такая тетка-кошелка, которая любовника заводит, по-хозяйски пораскинув мозгами… А сейчас мне влюбляться хочется, кокетничать, дурака валять… Я думала, такого в моем возрасте уже не бывает.
– Это с возрастом не связано. Ко мне семнадцатилетние ходят с лицами, как будто каждый день кого-то хоронят. А на самом деле это их родители воспитанием похоронили…
– Понимаю, любимая присказка моей мамы: «Ты неправильно чувствуешь…»
– А вы никогда не пытались ответить: «А на мой взгляд, это ты неправильно чувствуешь! Но я не учу тебя, как правильно…»
– Ой, тут такое начнется, про то, что она жизнь прожила! Слезы, валокордин. Я уж не бужу лихо. Они с отцом от разборок заводятся! Это им всегда было вместо секса.
– Понятно. А за что вы больше всего обижены на… – Карцева заглянула в тетрадь, – Караванова?
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
