Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
– Идите прямо до торговой площади, потом направо по переулку до башмачной лавки, потом налево до шляпной. А через три дома будет Люсинда.
– Спасибо. Она очень жадная?
– Нет, – улыбнулась девочка. – Она сама из сирот, помогает нам, подкармливает. То хлебца даст, то кашки, то сыра ломоть. Ей тётка из деревни яблок пришлёт, тоже угощает. Она добрая, не бойтесь.
– Держи, – я вытащила из рюкзака футболку с медведем Валеркой. – Тебе широковата будет, зато почти новая.
– Спасибо, госпожа, – прошептала она, прижимая к груди Валерку, как самую большую ценность в мире.
До Люсинды добралась минут за пятнадцать. День был в разгаре. Кругом бойко шла торговля. Зазывалы нахваливали товары и приглашали в лавки, расположенные внизу двух- и трёхэтажных зданий. Некоторые находчивые коммерсанты устраивали у своих дверей настоящие представления. Народ разевал рты, а вездесущие мальчишки челноками сновали взад-вперёд, прорезая толпу.
Мимо проехал конный расчёт стражи. Пробежал пожилой мужчина в долгополом бледно-сером одеянии с нашитой красной каплей, его сопровождал юноша, тащивший кожаный саквояж. Наверное, это был врач. Подумала: «Ещё немного, и он мне понадобится».
Чувствовала я себя ужасно: со вчерашнего утра кроме чёрствой краюхи в рот маковой росинки не попало, зато испытала на себе сеанс насильственного донорства.
* * *
Люсинда сидела за столом с натюрмортом из колоды карт, нескольких разноцветных свечек, ножа и огнива, а также тусклого светильника. По стенам были развешены пучки трав, жутковатые засушенные животные. На длинных полках стояли потрёпанные книги, причудливые сосуды, лежал обшарпанный крокодильчик со следами неумелой реставрации и ещё масса предметов, очевидно, мистического характера.
Едва я вошла, она спросила зловещим голосом, под стать интерьеру:
– Кто хочет знать судьбу? Назови своё имя.
– Симона. Добрый вечер.
– М-м… Симона. – Тёмные глаза грозно сверкали под нависшими седыми бровями. Нечёсаные космы выбивались из-под застиранной серой тряпки с узлом на лбу. – Что тебе нужно?
– Я ищу любимого.
– Давно?
– С месяц.
– Значит, пропал на восходящую луну. Плохо.
– Почему?
– Тяжело будет искать.
Я уже поняла, к чему она клонит. Прогнозируемый мир.
– У меня нет денег. Только вот это. – Я сняла с шеи кулон разбойницы, щёлкнула замочком (ключ соскользнул мне в ладонь) и протянула ей цепочку. Она тронула её тонкими смуглыми пальцами.
– Дар искренней дружбы и оберег. Не возьму.
– Пожалуйста. Больше ничего нет.
– Ну, ладно, так и быть. Подожди.
Люсинда поднялась, придерживая линялую хламиду, перевязанную на груди драной шалью крест-накрест, выдернула из кучи свитков один особенно истрёпанный. Пошуршала им.
– Дай руку.
Поразглядывала линии на моей руке и бросила кости с загадочными символами.
– Когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвёшь, – провыла она, – вот тогда и встретишь суженого-ряженого.
Не очень информативно. И почему всего по трое? Башмаков – трое, да, но остального – по три. И где-то я это уже слышала… Всё-таки обмен информацией между мирами существует.
– А что делать-то?
Пророчица подвинула мне колоду.
– Тащи карту.
Я вытащила совершенно чёрную, с двумя золотыми звездами.
– Ага… – задумчиво протянула она. – Ещё одну.
На следующей была свернувшаяся клубочком печальная собака.
– Ещё.
Теперь с карты ожидаемо высокомерно улыбался красивый кавалер средних лет в белом кафтане.
– Ну, это вообще… – пророчица покачала косматой головой и вытянула губы дудочкой. – Давай последнюю. – И посмотрела с опаской.
Я и сама испугалась. С башмаками и посохами был явный развод, но карты настолько точно описали моё прошлое, что стоило ожидать правдивого предсказания будущего. И окажется ли оно счастливым?
На сей раз кавалер, не менее красивый, чем предыдущий, и даже помоложе, окатывал нас презрением из-под массивной короны.
– Король, – выдохнула она. – Тебя ждёт король.
Какой король? Ничего не понимаю. Он же принц.
– Где ждёт?
Она полезла в толстенную книгу. Потом в другую. Кидала кости, таращилась в мутноватый шар, капала воском жёлтой свечи в воду и жгла какую-то едкую дрянь (мы дружно кашляли), пока окончательно не умаялась. Отодвинула стул, вытянула ноги и помахала на себя одним из свитков. Потом сосредоточилась и выдала, вернувшись к прежнему образу:
– Смерть за ним ходит, ворожит, лихоманка. Торопись, девица, купить железные башмаки до заката. И ступай в путь! – мрачно и с подвывом.
– Куда ступать?
Она зажмурилась, будто прорицая, издала утробный звук и торжественно провозгласила:
– На восток.
– У вас парик? – спросила я. Законы рынка везде одинаковы.
– Почему парик? – она инстинктивно поправила головной убор. Вместе с космами.
– Для антуража, наверное.
Пророчица устало вздохнула.
– Тебе к ведьме надо, она поможет. Сейчас адресок черкну. И забери свою цепочку.
Потом мы пили чай с печеньем в задней комнате, служившей кухней, столовой, гостиной и спальней одновременно. В печенье были спрятаны предсказания. Я вытащила бумажку: «Ждёт тебя чудище страшное, глаза у его – огнь жёлтый, а зубы – клинки вострые».
– Нужно писать не «его», а «него», и не «вострые», а «острые».
– Я уже не знаю, что им писать… – Люсинда уронила голову на руки, а потом манерно передразнила кого-то писклявым голосом: – «Вы мне в прошлый раз обещали неугомонного злодея. И где он?» Поэтому не обращай внимания.
– Ну почему же…
Я рассказала ей про Вольфрама. Она всплакнула, потом вытерла слёзы и оживилась:
– Винца?
И побежала за бутылкой. Метнула на стол стаканы, закуску: хлеб, сыр, кусок окорока, неведомые мне овощи и миску янтарных абрикосов.
– За знакомство! – подняла стакан пророчица.
Мы быстро выпили. От сладкого холодного вина в голове зашумело.
– Ты кушай, кушай! Еды много. Тут один приходил благодарить, – тараторила она, разгорячённая выпивкой, – сам – дед, сто лет, взял в жены молодуху. Сначала-то с гонором припёрся! Детишек ему подавай! Нет чтобы попросить по-людски. Дом – полная чаша, склады ломятся тканями заморскими, кожами сафьяновыми, перламутрами да самоцветами. Мироед. А наследников нету. Детишки от перламутров не родятся, между прочим. Нагадала ему двойню, край – через полтора года. Купи, говорю, белую суку и корми куриным мясом. Как понесёт она от белого кобеля, так времечко отсчитывай. Но к пёстрым кобелям не подпускай! Он и поверил. Прикинула: месяцев пять-шесть есть, а там сбегу, развернусь в другом королевстве. На то, что он заплатил (наверное, от счастья умом повредился), можно пару лет прожить. Тётке в деревне дом подправила, сиротам в приют пожертвовала, бродяжкам уличным, как положено, иначе денежки прахом пойдут. Тебе дали – и ты дай, закон. Спасибо Небесной Матери, приказчик этого старичины меня выручил. Разродилась купчиха двойней, и года не пролетело. А он опять, теперь уже с благодарностью: окорок, вино, мёда приволок. И деньжат подкинул. Давай, за щедрых мужчин! Чтобы нам скареды никогда не попадались.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
