– Что понятно?
– Почему он такой смелый. Как-то я не привык, чтобы сопляк мне перечил, обычно и люди постарше слушаются... ну, на службе... А этот... теперь ясно, откуда столько гонору...
– А в чем он тебе перечил?
– Да так, не беспокойся об этом. – Алёша немного помолчал, а потом сказал смущенно: – Ты не думай, что я… просто тираню тебя, пользуясь своей властью и официальным статусом мужа, и на этом основании запрещаю общаться с мальчиками.
– Просто они все не подходят в друзья для принцессы на горошине, да?
– Хм... оригинальная формулировка... Я не думал так тебя называть...
– А как бы ты меня назвал?
Он, кажется, всерьез задумался.
– У меня плохо с образностью речи, поэтому трудно выразить это двумя-тремя словами... Но если не экономить... Внешне ты очень похожа на взрослого человека. Женщину... то есть, девушку... но внутри – настоящий ребенок: нежный, ранимый, непосредственный. И так хочется защитить этого ребенка от всего на свете, что страшно даже смотреть, как кто-то к тебе приближается с грязными лапами и глупой башкой. Такого ребенка обидеть ничего не стоит. А он потом будет долго и глубоко страдать, и у меня сердце кровью обливается, стоит мне только это представить. Девчонки – они что? Обидеть могут, конечно, но только по поверхности, а вот мужичье...
Произнося эту эмоциональную речь, Алёша смотрел куда угодно, только не на Надю, а замолчав, вдруг уставился на нее немигающим взглядом и, густо покраснев, спросил:
– Ты... уже встречалась с мальчиками?
Надя смущенно покачала головой.
– Папа не разрешал?
– Да я и не спрашивала… Просто не встречала такого, с которым хотелось бы остаться наедине… В общем, у меня нет почти никакого опыта. Но... мне кажется, что не получится оберегать меня от него вечно.
– Я надеюсь, что он настигнет тебя, когда ты будешь уже взрослее и мудрее.
– Как же я поумнею, если не буду набираться опыта?
– Ты можешь в любом вопросе советоваться со мной – так я постепенно передам тебе часть своей мудрости...
– Я ведь не могу советоваться с тобой ВО ВСЕМ, – Надя сделала большие глаза, намекая на интимные женские моменты.
– Ну... кое в чем я разрешаю тебе просить совета у Гали. Но только по узко практическим вещам. Честно сказать, я ее разуму не слишком доверяю...
– Ты не одобряешь ее выбор? – с любопытством поинтересовалась Надя, имея в виду союз его кузины с соседом Львом.
– Напротив, он на редкость удачен, но такая удача именно что редка в Галиной жизни. В целом, она предпочитает взбалмошность и нелогичность.
Надя хихикнула в кулачок.
– Я еще хотел сказать, что мне очень нравится помогать тебе с учебой. Пожалуйста, обращайся ко мне при необходимости.
Надя вздохнула, набираясь решимости, а потом взяла мужа за руку и переплела их пальцы:
– Спасибо. Ты очень заботливый...
Его огненно горячая рука осторожно пожала ее ладошку, он тяжело дышал, и глаза его сверкали в темноте. "Поцелуй, поцелуй, ну пожалуйста, поцелуй меня!" – мысленно умоляла она. Ее губы горели от желания почувствовать прикосновение его губ. Алёша прижал ее руку еще чуть крепче, но потом резко отпустил, вскочил с лавки и ушел в дом, не сказав ни слова.
Глава 19. Майор Шехонин
Он зашел в тупик. Невозможно держаться от нее на расстоянии, потому что невыносимо тянет к ней, но и прикасаться нельзя. А еще эта мучительная ревность и постоянное беспокойство... Алексей чувствовал себя каким-то глупым подростком, ничем не лучше этого Васи. Как же он мог докатиться до жизни такой? И главный вопрос: как теперь вернуться обратно в нормальное состояние? Самый простой способ, напрашивавшийся сам собой – уехать. Далеко и надолго – недели на три. Переболеть, успокоиться, прийти в себя. Он мужчина, в конце концов, или сопляк? Неужто нельзя справиться с чувствами к девушке, пусть и такой необыкновенной?..
Но оставить ее одну... на растерзание этим Адрианам-Василиям..? И помыслить невозможно... Да он с ума сойдет за три недели, представляя, как они донимают ее тут, приглашают на свидания, умыкают..?!
Вот если бы ее забрал отец... Совесть Алексея тогда осталась бы чиста, а вот сердце... Откровенно говоря, он страшно скучал по Наде, пока она жила у Гали, а если она уедет насовсем, что у него останется? Да он за последние три месяца ни одного гвоздика не вбил не ради нее. Все, что он делал – для ее удобства, комфорта, радости... Сумасшествие какое-то... не может же он всерьез любить 21-летнюю девчонку? Но если нет, то что с ним? Много чего бы он отдал, чтобы опять относиться к ней, как прежде – просто как к дочери знакомого. Но, возможно, он отдал бы еще больше за то, чтобы разделяющая их пропасть исчезла: большая разница в возрасте, его долг перед ее отцом и перед ней самой...
* * *
Вася не поверил в Надино замужество. Наверное, главным образом потому, что не хотел. Очень уж она ему понравилась. Такая необычная девушка – это сразу видно. Ни одна из местных ей в подметки не годилась: эта глупая Лизка, её тупые наглые подружки – все они просто грязь перед лицом Нади, а вот она – настоящий бриллиант. Как её занесло в их захолустье, почему она утверждает, что замужем за этим странным мужиком – все это предстояло разгадать, но Вася был настроен решительно. Осталось только придумать, как втереться в доверие и получить разрешение хотя бы на редкие тайные от «мужа» встречи. В себе Вася не сомневался: он красавчик, всеобщий любимец и завидный жених. Один батя чего стоит. Сам Вася отцом не особенно гордился: тот создавал в жизни больше заморочек, чем ништяков – но его авторитетом и возможностями пользовался при необходимости. Вот и теперь после работы перед тренировкой свернул на набережную, прошел 2 квартала, приблизился к берегу. Сел прямо на траву, нахмурился, уперевшись кулаком в лоб. Он старался не обращаться к отцу за помощью. Всегда до последнего изыскивал средства, чтобы справиться самому. Но тут ситуация патовая: Родин Васе не по зубам, а Надя слушается его беспрекословно. Надо его "успокоить", чтобы немного вожжи отпустил, а то так натягивает, что скоро задушит девчонку. Васин батя – мастер успокаивать, его все в районе боятся, кроме самого Васи. С сыном от первого брака майор полиции старался держаться покровительственно, но Вася всякий раз задницей чуял, что отца переполняет чувство вины за брошенного отпрыска. Поэтому он редко отказывал сыну в просьбах и не слишком ругал за провинности, которые умудрялись доходить до самоустранившегося от воспитания родителя. Еще немного поразмышляв, Вася набрал батю на телефоне. Он был занят и потому недоволен, и все же – не отказал. Минут через десять вышел из ворот, приблизился к сыну и протянул ему большую волосатую лапу.
– Здорово. Что за срочные дела?
– Мне нужна твоя помощь.
– В чем? – спросил майор Шехонин правой половиной рта, ибо в левой уже торчала прикуриваемая сигарета.
