Книга Дверь на Сатурн - Кларк Эштон Смит

Вот и пришло время поведать о любопытных и печальных событиях, произошедших еще до того, как Коморион оставили король и жители, хотя я и привык иметь дело скорее с длинным двуручным мечом, чем с палочкой из бронзы или пером из тростника, и совсем не обладаю даром рассказчика. Но Судьба подготовила меня к этому повествованию, отведя ключевую роль в тех давних событиях… Я ушел из города последним.

Все знают, что в далекие времена Коморион, блистательная и великолепно отстроенная из мрамора и гранита столица, считалась венцом Гипербореи. Но вот о том, как она опустела, ходит теперь слишком много противоречивых легенд и сказаний. Они настолько фантастичны и неправдоподобны, что мне, старику, трижды заслужившему почет; мне, трудившемуся, как минимум, одиннадцать пятилетий на благо обществу; именно мне приходится писать эти воспоминания о случившемся, пока события, о которых пойдет речь, совершенно не исчезли из народной молвы и памяти людей. И я делаю это, несмотря на то, что мне придется подписаться в собственном поражении, признаться в своей единственной ошибке…

Разрешите представиться тем, кому доведется прочитать мое повествование в будущем. Мое имя – Атамус. Я – главный палач Узулдарума, и эту же должность исправлял в Коморионе. Мой отец, Мандхай Тал, служил палачом до меня, палачами были и все его предки, включая даже тех, кто жил в годы легендарных поколений ранних правителей. Все они блестяще владели большим медным мечом правосудия, легко управляясь им на плахе.

Простите старика, если его рассказ покажется вам слишком медленным, старости свойственно задерживать внимание на юношеских воспоминаниях об отливающем вдали королевском пурпуре и славе, которая освещает безвозвратно ушедшее. О чудо! Я снова становлюсь молодым, вспоминая Коморион! Мысленно, находясь в этом мрачном городе, я созерцаю сквозь ушедшие в прошлое годы стены Комориона, громадами возвышающиеся над джунглями, и вижу множество устремленных в небо белоснежных шпилей. Коморион считался главным, лучшим и самым богатым из всех других городов, управляя ими всеми. Комориону платили дань все земли – от берегов Атлантского моря до моря, омывавшего огромный континент Му. Сюда съезжались купцы из далекого Тулана, граничащего на севере с неизведанной страной льдов, и из южных областей Тешо Вулпаноми, вдоль которых протянулись озера кипящей лавы. Ах! Каким гордым и величественным был Коморион. Его самые бедные дома выглядели роскошнее дворцов в других городах. Нынешние легенды гласят, что город из-за невнятного предсказания седой колдуньи со снежного острова Полярион, был обезображен ползучими растениями и пятнистыми змеями. Вовсе не так все было! Нет, виной всему другие, более серьезные и страшные причины, вызвавшие такой неподдельный ужас, против которого и закон королей, и мудрость святых, и острота мечей – все оказалось бессильно. Ах! Как не хотел город сдаваться, с каким нежеланием отступали его защитники! И хотя многие забыли это или, возможно, считают Коморион не более, чем пустой и сомнительной легендой, я никогда не перестану оплакивать его.

Силы моих мышц, к сожалению, истощились. Время иссушило кровь в моих венах и засыпало волосы пеплом умирающего солнца. Но в те далекие времена, о которых я веду речь, не было во всей Гиперборее более здорового и рослого палача, чем я, и мое имя грозило кровавой расправой и служило громогласным предупреждением всем злодеям в лесах и в городе и диким разбойникам из бесчисленных чужеземных племен. Облаченный в яркий пурпур, говорящий о моем ремесле, я стоял каждое утро на главной городской площади, где исполнял в назидание всем свой долг, и каждый желающий мог присутствовать на экзекуции и наблюдать за действом. Ежедневно, по несколько раз, крепкая золотисто-красная медь огромного серповидного меча обагрялась кровью. Я пользовался большим уважением короля Локваметроса и простых людей Комориона за то, что моя рука ни разу не дрогнула, за мой верный глаз и безошибочный удар, который никогда не приходилось повторять дважды.

Однажды, по городу разнеслись слухи о беззаконных деяниях Кнегатина Зума. Я прекрасно помню их, поскольку доходившие сведения отличались невероятной жестокостью. Разбойник принадлежал к невежественному и очень дикому племени, называемому вурмис. Этот народ обитал в черных Эйглофианских горах, находившихся в сутках пути от Комориона. Вурмис селились, по традиции, в пещерах диких животных. Самих зверей они убивали или просто выгоняли. Представители племени, впрочем, сами были похожи скорее на зверей, чем на людей, отличаясь чрезмерной волосатостью, отвратительным видом, а также склонностью к жутким обрядам и обычаям. Главным образом из этих отвратительных существ пресловутый Кнегатин Зум и сколотил банду, которая постоянно грабила и наводила страх на все население холмов, прилегающих к Эглофианским горам. Причем, ограбление считалось наименьшим из их преступлений, а людоедство не было самым худшим.

Из сказанного становится понятно, что вурмисы являлись представителями расы аборигенов Гипербореи с самыми отвратительными и неприглядными этническими чертами. Утвердилось мнение, что Кнегатин Зум имел более противные черты, чем другие его сородичи, поскольку являлся родственником по материнской линии странного и совсем не похожего на человека бога Тсатогуа, которому поклонялись в доисторические времена. Находились и такие, кто нашептывал, что в его жилах течет еще более чуждая людям кровь, если это вообще кровь, и что сам Кнегатин появился в результате чудовищной связи женщины и темного отродья Протеан, явившегося в эти земли вместе с Тсатоггуа из древних миров. Судя по росту разбойника, тело его отрицало законы физиологии и геометрии. Говорили, все из-за того, что в жилах Кнегатина Зума текла смешанная кровь аборигенов и существ из другого мира. На его теле, в отличие от тел его лохматых разноцветных соплеменников, не было волос, зато от макушки и до пят его покрывали пестрые большие пятна черного и желтого цвета. Более того, он считался самым жестоким и хитрым из всех вурмисов.

Долгое время отвратительный разбойник оставался для меня не более, чем страшным именем, но определенный профессиональный интерес, с неизбежностью, возвращал к нему мои мысли. Многие верили, что Кнегатим Зум неуязвим для любого вида оружия. Рассказывали, как ему непонятным образом удалось сбежать из подземных темниц, откуда не под силу выбраться ни одному смертному. Но я, конечно, не принимал всерьез все эти сказки, потому что профессиональный опыт подсказывал мне, что людей, способных на такое, не существует. К тому же, мне хорошо была известна склонность к суевериям среди простого люда.

С каждым днем все новые слухи доходили до меня, в то время как я не уставал исполнять свой долг. Безжалостный Кнегатин, казалось, не удовольствовался обширными территориями его родных гор и прилегающих к ним холмистых районов с плодородными деревнями и густо населенными городами. Его участившиеся грабительские набеги становились с каждым разом все смелее. И вот однажды ночью он оказался в одной из деревень в непосредственной близости от Комориона, считавшейся его пригородом. Здесь Кнегатин Зум совершил немыслимо жестокие убийства и увел в пещеры ради своих непристойных целей многих селян. Прежде чем служители правосудия успели схватить их, грабители скрылись в глубине Эйглофиана.